С этим мужчиной я познакомилась, работая на мясокомбинате. Чем он привлёк моё внимание.? Все просто. Он тоже был без ноги. Сразу оговорюсь. Даже в первые дни своей одноногости и желании выйти замуж,я никак не рассматривала в этом плане мужчин-инвалидов, вообще. Мой мозг не работал в ту сторону. Он обнулил присутствие в мире таких мужчин, я их просто не видела. Можете меня осудить , вынести порицание, но это было так и меня полностью устраивало. И безногие мужчины были в том числе.
Спустя годы, живя с разными мужчинами, я пойму, чем хорош инвалид по физическому недостатку. Его сразу видно. Он как бы сразу тебя предупреждает, я не такой как все, ко мне нужен особый подход, и особое внимание, и вообще, я лютик-ипанутик. Те же, кто был моим партнёрами по жизни, не важно, на какое время, были , в большинстве своём, инвалидами на голову. Только эта инвалидность не была признана медиками. Про неё не было написано на бумажке и она была не видна. Но так же требовала много сил, моих сил.
Но мы про этого мужчину. Звали его Коля. И на мясокомбинат он пришёл сапожником. Ампутация у него была такая же, как у меня, но он почему то не встал на протез, и пользовался костылями и инвалидной коляской. Мне это было удивительно. Эти уродливые средства реабилитации одноногих, забирают много сил, и не сильно прибавляют мобильности. Человек так и остаётся беспомощным. Так как коляску сравнивать с протезом смешно, да и костыли тоже. Это можно использовать при минимальной активности.
Коля прошёл Афганистан, для меня это было страшно. Потому что я видела последствия Афганистана на протезном заводе. Печалька. Я бы не стала с ним сближаться в смысле приятельства. Но он сам подъехал ко мне во время обеда и предложил познакомиться. Отказывать я не стала, может человека надо поддержать морально. Другие виды поддержки я не рассматривала, вообще. Вы тоже конечно можете думать по другому. Но для меня двА инвалида в паре, это прямо перебор. И один беспомощный, и второй, что с этим делать?
А Николай, как это не удивительно было для меня, хотел сближения. Это было видно. Он реально за мной ухаживал. Цветы, шоколадки, женские безделушки. И что мне было делать? Мало того, что я не рассматривала инвалидов, как партнёров, я ещё и понимала, что он слабее меня, во всех ракурсах. Он сидит в инвалидной коляске, и из этого вытекает все остальное. Все это было понятно мне, но у Коли в голове было совсем другое. Он просто атаковал меня ухаживаниями.
Сначала я не принимала это всерьёз, а потом поняла, что у него серьёзные намерения. И ещё был большой минус, Коля пил. Пил круче ,чем я. Я понимала, что у этого всего есть причины и что это серьёзно. И это отягощало анамнез его внимания ко мне. Про пьянку я уже тогда все знала, но до края ещё не дошла. А он был ближе меня к краю. Поэтому , вот исходя из всех вышеперечисленных причин, я держалась от него на расстоянии и не шла на сближение. Зачем подавать человеку пустые надежды?
Но в своей поддержке я ему никогда не отказывала, тем более, он жил рядом. Когда я долго не видела его на работе, я заходила к нему домой, и понимала, насколько его жизнь печальней чем моя. У меня был спасательный круг, который я сама себе сотворила- дети. У него не было никого. И сил держать себя на плаву не было. Дома было печально тоже. Ни уюта, ни тепла, и очень частый бардак. Периодически появлялись женщины, всех манила Колькина квартира. Но так же периодически они исчезали.
А Колька шёл в пике. Его бесполезно было увещевать и пугать. Чего он в этой жизни не видел? Он пытался выкинуться со своего четвёртого этажа, но пьяному не хватало сил на рывок. Он пытался напиться до смерти, но здоровье ещё было. Один раз он просто покатился на коляске по лестнице со своего четвёртого этажа, упал и расшиб все, что мог. Так он издевался над собой. За ним присматривала я и соседи, и это было хорошо. Трезвый он все понимал и осознавал и ходил на работу. Но в пятницу он слетал с катушек.
Он все равно умер. Видимо не было того, что держало бы его на этом свете. Нет, не разбился, не отравился водкой. Он умер трезвый во сне. Он устал жить. В тридцать семь лет устал до смерти.