Винсент Джозеф Патриарка родился 12 января 1913 года в Нью-Йорке. Его отец, потомок итальянских иммигрантов, владел парикмахерской на Сити-Айленде, что в Бронксе, так что семья Патриарка хоть и не купалась в роскоши, но и не бедствовала. Будучи школьником, Винсент и сам начал постигать парикмахерское искусство, поскольку родные надеялись, что со временем он возьмет бразды правления фамильным делом в свои руки. Но деятельная темпераментная натура молодого человека противилась спокойной размеренной жизни и требовала гораздо большего. В возрасте 17 лет Патриарка-младший решил поступить на службу в Корпус морской пехоты, но не прошел отбора по физическим данным. Тогда, не сильно огорчившись неудачей, он захотел стать пилотом гражданской авиации - здесь его невысокий рост, составлявший 165 сантиметров, и худощавое телосложение не считались препятствием.
В то время страну сотрясала Великая депрессия, однако же финансовые дела старшего Патриарки шли достаточно благополучно для того, чтобы оплатить сыну обучение в авиашколе. И осенью 1931 года Винсент приступил к прохождению теоретического курса, а затем и к летной практике на аэродроме Флашинг, расположенном в северном Куинсе. После 50 часов самостоятельного налета новоиспеченный авиатор получил вожделенную лицензию, а вот с дальнейшими планами все оказалось очень непросто. Американские коммерческие авиалинии переживали не лучшие времена, и начинающий пилот без стажа, связей и денег имел очень мало шансов получить работу. Казалось, все надежды пошли прахом и Винсенту придется смириться с ролью скромного парикмахера. Но однажды один из друзей семьи сообщил Патриарке, что на родине его предков, в Италии, действует программа, по которой представители зарубежных итальянских диаспор могут пройти совершенно бесплатное обучение в качестве военных летчиков с перспективой дальнейшей службы в Реджиа Аэронаутика - Королевских военно-воздушных силах. Упустить такой блестящий шанс было просто невозможно.
По прибытии в Италию Винченцо - именно так теперь называли сослуживцы своего нового заокеанского товарища - первым делом принялся за изучение языка, поскольку знал по-итальянски всего несколько фраз. В семействе Патриарка даже представители старшего поколения говорили в основном на английском. Постоянная практика сделала свое дело, и вскоре американец мог понимать инструкторов, почти не прибегая к услугам переводчика. После прохождения курса первоначальной подготовки Винченцо был переведен в школу истребительной авиации в Гориции и окончил ее весной 1935 года.
Как раз в это время итальянское военное и политическое руководство готовилось к войне с Эфиопией. Этот конфликт, начавшийся 3 октября 1935, стал для Патриарки первым реальным боевым опытом. Винченцо прибыл в Эритрею 31 августа и поначалу служил в 103-й разведывательной эскадрилье в качестве пилота двухместного самолета Ro.37 "Линче", а в конце месяца получил приказ о переводе в 106-ю истребительную эскадрилью, вооруженную устаревшими машинами "Фиат" C.R.20, максимальная скорость которых не превышала 270 км/ч. Но поскольку никакого противодействия со стороны крайне малочисленной неприятельской авиации не предвиделось, итальянские летчики могли чувствовать себя в эфиопском небе спокойно. На протяжении всего периода действий истребители не провели ни одного воздушного боя, совершая вылеты лишь на разведку и штурмовку наземных целей.
Впрочем, даже в таких на первый взгляд комфортных условиях Винченцо не удалось приобрести достаточного боевого налета. Уже по прибытии в Массауа выяснилось, что американец очень плохо переносит чрезвычайно жаркий местный климат. А с учетом того, что температура в кабине C.R.20 во время полета обычно и так была довольно высокой и некомфортной для пилотов, Патриарка рисковал получить тепловой удар всякий раз, когда поднимался в воздух. Памятуя об этом, командир эскадрильи допускал его к выполнению заданий лишь в наиболее прохладные по эфиопским меркам дни, так что общее количество вылетов, произведенных Винченцо за всю войну, не превысило двух десятков. Единственная встреча с врагом, завершившаяся применением оружия, состоялась и вовсе лишь единожды. 25 декабря 1935 года воздушный патруль, в состав которого входил Патриарка, был обстрелян с земли эфиопскими пехотинцами. Развернув истребители, итальянцы произвели штурмовку, нанеся противнику значительный ущерб. При этом отличился и Винченцо, успешно атаковавший позицию зенитного пулемета. Но и сами авиаторы понесли потери: один из "Фиатов" получил повреждения и его пилот Аттилио Аллавена пошел на вынужденную посадку. Луиджи Васки попытался приземлиться рядом, чтобы вывезти сбитого товарища, однако на пробеге скапотировал и тоже остался на занятой эфиопскими войсками территории. Благодаря усилиям оставшейся в воздухе тройки, продолжавшей обстреливать неприятеля до полного израсходования боекомплекта, Аттилио и Луиджи не были схвачены на месте и оторвались от преследования. Трое суток они пробирались к своим, оставаясь в укрытиях днем и совершая переходы по ночам, и все же 28 декабря эфиопы обнаружили и убили обоих.
В мае 1936 года война официально завершилась, хотя эфиопские вооруженные отряды продолжали вести партизанскую борьбу против оккупантов. Патриарка вернулся в Триест, но спустя всего три месяца краткий период мирной жизни для него закончился. В июле в Испании вспыхнула гражданская война. Лидеры мятежников-националистов обратились за военной помощью к потенциальным союзникам, и в конце месяца в Италии начался набор добровольцев для участия в боевых действиях на Пиренейском полуострове. Винченцо сразу же откликнулся на этот призыв и в начале августа был включен в состав второй группы итальянских летчиков и технических специалистов, направлявшихся в Испанию. Кроме него в эту группу вошли командир капитан Винченцо Декуаль, Джузеппе Ченни, Эрнесто Монико, Виттор Уго Чеккерелли, Джузеппе Аввико, Джованни Батиста Магистрини, Гвидо Пресель, Адамо Джульетти, Сирио Сальвадори, Анджело Боэтти и Бруно Кастеллани, а также трое специалистов по сборке самолетов и трое механиков. Поскольку миссия держалась в секрете, всем добровольцам были присвоены псевдонимы. Так, Патриарка проходил во всех документах под фамилией Бокколари.
14 августа 1936 года транспорт "Нереиде", на котором плыли Винченцо, его товарищи, а также 12 истребителей C.R.32, прибыл в порт Мелилья, расположенный на средиземноморском побережье Западной Африки. Таким образом, вторая группа итальянских летчиков добралась до места назначения на 10 дней раньше первой, сильно задержавшейся по пути в Виго из соображений безопасности. В течение следующих трех дней "Фиаты" проходили сборку и испытания на аэродроме Надор, а 18 августа самолеты и экипажи уже были готовы к перелету в Севилью.
Столица Андалусии пленила молодого американца, поселившегося в самом центре города в гостинице "Мажестик", где обычно останавливались актеры, музыканты, оперные певцы и тореадоры. В своем дневнике Патриарка писал следующее:
"Севилья - счастливый город. В общественных местах люди веселые и дружелюбные, группы молодежи танцуют фламенко. Цыгане лучше всех. Я часто останавливаюсь, чтобы послушать гитары, и их звучание меня завораживает."
Однако Винченцо оказался в Испании вовсе не затем, чтобы наслаждаться жизнью в свое удовольствие - 27 числа он совершил свой первый боевой вылет в этой войне, а 11 сентября одержал первую победу в воздушной схватке.
Вечером того дня на аэродром Касерес, где базировалась 1-я истребительная эскадрилья под командованием капитана Декуаля, поступило сообщение о республиканских самолетах, появившихся над позициями националистов в районе Талаверы. По тревоге в воздух поднялось звено "Фиатов" во главе с самим Декуалем, ведомыми у которого летели Джузеппе Аввико и Винченцо Патриарка. Выйдя в заданный район на высоте около 2000 метров, итальянцы обнаружили справа и ниже три вражеских легких бомбардировщика "Бреге" XIX, а в стороне и на 1000 метров выше - одиночный истребитель "Ньюпор-Деляж" NiD.52. Декуаль и Аввико нацелились на бомбардировщики, в то время как Патриарка завязал дуэль с пилотом "Ньюпора". На виражах NiD.52 был лучше "Фиата", но по скорости и скороподъемности уступал итальянской машине очень сильно. Воспользовавшись этим, американец сразу перевел бой на вертикальные маневры, быстро зашел противнику в хвост и открыл огонь:
"Я приник к прицелу, его самолет движется в перекрестии сетки, и когда он оказывается в самом центре - нажимаю гашетку и выпускаю очередь. Я слежу за дымами трассеров и вижу попадания в фюзеляж, а через долю секунды следует вспышка. Пламя охватывает правый борт самолета, голова летчика склоняется на край кабины. Я повторяю про себя: "Давай же, прыгай!" Быть может, я даже кричал это вслух. Я следую за ним, пока он не падает на землю в облаке дыма и пламени. Делаю разворот, поднимаюсь вверх и вижу наших парней. Декуаль и Аввико кружат, ожидая меня. Я становлюсь в строй и направляюсь домой, поглощенный воспоминанием о том, что только что произошло, и возношу молитву за него - летчика, который, как и я, пытался исполнить свой долг."
Пилотом сбитого Патриаркой "Ньюпора" являлся служивший в Интернациональной эскадрилье 19-летний британский доброволец Брайан Даглас Гриффин, и увы, он был не единственным, кто расстался с жизнью в том бою. Капитан Декуаль смог сбить один из бомбардировщиков, стрелок-наблюдатель которого погиб, а пилот Франсиско Портильо Ортега спасся на парашюте, смог избежать плена и той же ночью благополучно вышел к своим, перейдя линию фронта.
Четвертый по счету боевой вылет в той войне едва не стал для Винченцо последним. Вечером 13 сентября три республиканских морских бомбардировщика "Вилдебист" в сопровождении двух истребителей NiD.52 нанесли бомбовый удар по позициям франкистов под Талаверой. Над линией фронта эти самолеты были перехвачены звеном "Фиатов", пилотами которых были испанец Хоакин Гарсия Морато и его итальянские ведомые Джанлино Баскиротто и Винченцо Патриарка. Завидев неприятеля, оба "Ньюпора" отважно ринулись в бой, дав возможность подопечным благополучно уйти. При этом сами они оказались в отчаянном положении, поскольку сражались в меньшинстве против куда более совершенных C.R.32. Пока Морато и Баскиротто разбирались с одним, Винченцо вел поединок против другого, пилотируемого морским летчиком Карлосом Молинером. В один из моментов схватки авиаторы пошли в лобовую атаку и Патриарке удалось добиться серии точных попаданий в середину крыла NiD.52, где располагался топливный бак. Вытекший из пробоин бензин тут же воспламенился, но республиканский авиатор не попытался спастись. Возможно, Молинер был убит или тяжело ранен попавшей в кабину пулей, или же принял осознанное решение идти на таран, но факт остается фактом - горящий "Ньюпор" продолжил нестись на противника, не сворачивая с курса. В последний момент Винченцо попытался избежать столкновения, однако не преуспел - стойки шасси NiD.52 ударили по левой части верхнего крыла "Фиата". Самолет потерял управление, начал падать и американцу ничего не оставалось, кроме как выпрыгнуть с парашютом. Ветер сносил летчика в сторону позиций, занятых республиканцами, и вскоре совсем рядом с Патриаркой засвистели пули, выпущенные с земли вражескими пехотинцами. По счастью, те оказались неважными стрелками и ни разу не попали в цель. Винченцо благополучно приземлился и попытался укрыться от продолжающегося обстрела:
"Я оказываюсь в сухой канаве, ложусь, чтобы спрятаться, отстегиваю парашют и отползаю. Метров через 20 начинаю бежать в сторону реки, вокруг меня свистят пули. Когда поднимаемые ими фонтанчики земли приближаются - бросаюсь в ближайшую воронку. Огонь становится менее интенсивным, я снова вскакиваю и бегу изо всех сил. Вдруг взрыв передо мной сбивает меня с ног, я боюсь, что ранен и некоторое время ошеломленно лежу. Проверяю, не течет ли кровь, но к счастью, все в порядке. Я снова пытаюсь бежать, рядом раздается второй взрыв, я скатываюсь в какую-то яму и обнаруживаю в ней человек десять республиканских милиционеров. Они удивлены не меньше моего, никто не шевелится и не понимает причин столь внезапного "визита". Потом один из них, не говоря ни слова, встает и идет на меня со своей винтовкой, и бьет штыком, от которого я уклоняюсь. Лезвие рассекает рукав под мышкой, а мушка царапает бок. Я отталкиваю его ногой и хватаю винтовку, другие милиционеры хватают меня, а двое удерживают нападавшего на меня товарища."
Так Винченцо оказался в плену. После обыска и изъятия пистолета, а также некоторых личных вещей, Патриарку отвезли на заброшенную фабрику близ Толедо, где его допросил полковник Хосе Асенсио Торрадо. Республиканский офицер отнесся к пленному очень хорошо, был предельно вежлив, а в конце беседы даже угостил летчика кофе с печеньем и подарил пачку сигарет. Впрочем, это еще не значило, что все угрозы миновали - если один вражеский командир проявил благородство, то другой запросто мог оказаться жестоким фанатиком. Тем более такие прецеденты уже были - 4 сентября попавший в плен итальянский авиатор Эрнесто Монико, которого Патриарка хорошо знал, был застрелен без какого-либо повода вскоре после допроса. Против Винченцо могло сработать еще одно обстоятельство: в том же самом бою, когда он попал под таранный удар Карлоса Молинера, Джанлино Баскиротто сбил второго республиканца - знаменитого Феликса Уртуби Эркиллу. Уртуби был частым героем пропаганды и после его гибели сразу возник миф о том, что это именно он, а не Молинер совершил таран. Таким образом, Патриарка становился в глазах своих врагов причастным к смерти национального героя.
Отчетливо сознавая всю опасность своего положения, на всех дальнейших допросах Винченцо не пытался "запираться", а напротив, выкладывал практически все, о чем ему было известно. В свою очередь республиканцы быстро сообразили, какой козырь оказался в их руках, и попытались переманить пленного на свою сторону, чтобы затем использовать в целях пропаганды. Для этого они применяли различные методы психологического давления - например, за месяц пребывания в мадридских тюрьмах Патриарке дважды устроили инсценировку расстрела, а спустя несколько дней внезапно попросили починить автомобиль "Фиат" 509, после чего смягчили режим заключения. Наконец, 26 октября на заседании 6-го суда Мадрида Винченцо было официально предъявлено обвинение в преступлении, выразившемся в "помощи восстанию". Угроза возможного смертного приговора оставалась вполне реальной, но тут в дело вмешались представители американской прессы и дипломатии.
Первая встреча с соотечественником состоялась еще 25 сентября. В тот день заключенного посетил секретарь посольства США в Испании Эрик Венделин, который внимательно выслушал рассказ Винченцо о службе в рядах итальянских ВВС и обстоятельствах пленения, а затем пообещал оказать все возможное содействие в деле освобождения и возвращения в Штаты. Следующими визитерами стали журналисты Джей Аллен и Луис Фишер. Они взяли у Патриарки подробное интервью и сказали, что если тот будет в точности следовать их рекомендациям, то успех дела почти гарантирован. 30 сентября в газете "Чикаго геральд трибьюн" появилась первая статья о злоключениях летчика американского происхождения в испанском плену. Оставив фактическую основу как есть, Аллен представил Винченцо юным берассудным авантюристом, ввязавшимся в войну исключительно по собственной недалекости и теперь искренне и горько раскаивающимся в этом. Последнее, разумеется, не соответствовало действительности, но на читательскую аудиторию произвело именно то впечатление, на какое и рассчитывал автор. Первая публикация подняла в американской прессе мощную волну, благодаря чему Патриарка оказался в центре общественного внимания. 12 октября государственный секретарь США Корделл Халл обратился к председателю республиканского правительства Испании Франсиско Ларго Кабальеро с просьбой о помиловании летчика, указав на то, что казнь Винченцо вызвала бы "широкую враждебную реакцию среди американского народа, столь благожелательно настроенного по отношению к испанскому республиканскому правительству". Кроме того, для спасения Патриарки в США с подачи итальянской диаспоры был создан целый общественный комитет, деятельность которого демонстрировала степень заинтересованности простых граждан судьбой пленного, и безусловно, оказывала влияние на быстроту принятия политического решения.
В итоге республиканцы не стали упорствовать. 6 ноября Винченцо получил свободу и был доставлен в здание посольства США в Мадриде. По тайной предварительной договоренности, которая никак не афишировалась, в обмен франкисты освободили одного из летчиков-интернационалистов, воевавших на стороне республиканцев. А 27 числа того же месяца Патриарка выехал в Валенсию и на борту американского крейсера "Рейли" отплыл в Марсель, куда прибыл спустя три дня. Далее он получил от сотрудников посольства США билет на пассажирский лайнер "Манхэттен" и 10 декабря 1936 года вернулся в Нью-Йорк.
На родине Винченцо встречали как настоящую "звезду". Первые несколько недель он только и делал, что давал интервью и участвовал во всевозможных пресс-конференциях. Известность Патриарки оказалась настолько велика, что в феврале 1937 года он стал одним из героев комикса "Hall of fame of the air", посвященного знаменитым авиаторам. Художником, выполнившим иллюстрации к этому комиксу, являлся бывший летчик, ветеран Великой войны Клэйтон Найт, а автором пояснительного текста - легендарный ас Эдвард Рикенбакер.
Однако вся эта популярность не приносила большого дохода, а возвращаться к профессии парикмахера Винценцо не собирался. В начале 1937 года он решил поступить на службу в военно-воздушные силы США, и тут выяснилось, что с точки зрения американских военных стаж Патриарки в итальянских Королевских ВВС не имел ровным счетом никакого значения. Авиатору предложили по новой пройти полный курс обучения, а это бывалый воздушный боец счел для себя абсолютно неприемлемым и даже оскорбительным. На протяжении шести месяцев он работал в отцовской парикмахерской, после чего, наконец, обратился в итальянское консульство в Нью-Йорке с вопросом о возможности возвращения в ряды Реджиа Аэронаутика. Положительный ответ не заставил себя ждать, и 27 июля Винченцо отплыл на лайнере "Сатурния" из Нью-Йорка в Неаполь. Там его восторженно встретили старые товарищи, и вскоре Патриарка получил назначение в 91-ю истребительную эскадрилью.
К лету 1940 года Винченцо уже летал на новом истребителе-моноплане M.C.200 "Саетта" в составе 369-й эскадрильи. После начала боевых действий против Франции он совершил несколько боевых вылетов на сопровождение бомбардировщиков, ни разу не повстречав воздушного противника. В марте 1941-го эскадрилья перебазировалась на территорию Албании, и там Патриарка успел принять участие еще в нескольких аналогичных рейдах на цели, расположенные в Греции. Однако вскоре летчик подхватил серьезное воспаление легких и был эвакуирован с фронта в Неаполь на транспортном самолете. Болезнь протекала очень тяжело и на полное выздоровление у Винченцо ушло почти полгода. Затем последовал недолгий период восстановления летных навыков, и лишь 30 октября авиатор вернулся к боевой работе в новом для себя амплуа ночного истребителя.
356-я эскадрилья, в которой теперь служил Патриарка, базировалась в Неаполе на аэродроме Каподикино. На ее вооружении состояли истребители C.R.42 "Фалько" - очень маневренные самолеты-бипланы, но на тот момент времени уже морально устаревшие. Их вооружение состояло из двух крупнокалиберных пулеметов, что было недостаточно для эффективной борьбы с британскими бомбардировщиками, и к тому же на C.R.42 не было никакого специального оборудования для ночного поиска воздушных целей. Поднимаясь на перехват, летчики руководствовались командами, поступающими по радио с земли, и искали противника визуально, стараясь разглядеть силуэты неприятельских машин на фоне более светлых участков неба. Понятно, что при подобном раскладе успешные перехваты и воздушные победы были большой редкостью, но все же Винченцо смог стать одним из немногих, кому удалось провести результативный ночной бой.
5 декабря 1941 года около 21:30 двадцать британских двухмоторных бомбардировщиков "Веллингтон" из 40-й и 104-й эскадрилий появились над Неаполем. Навстречу им поднялись пилоты C.R.42, в числе которых был и Патриарка. Вскоре ему удалось установить визуальный контакт с одним из вражеских самолетов и начать атаку. Производить нападение на большой скорости было нецелесообразно, поскольку сбить неприятеля с одного захода практически не представлялось возможным, а во время разворота на второй заход пилот истребителя неизбежно терял на какое-то время цель из виду с очень большой вероятностью не найти ее снова в темноте. Поэтому следовало идти на риск и уравнивать свою скорость со скоростью бомбардировщика, подставляясь при этом под огонь хвостовой спаренной пулеметной установки "Веллингтона". Винченцо именно так и поступил. В течение некоторого времени противники осыпали друг друга градом пуль с дистанции, не превышавшей 150 метров, и в этом поединке атакующий взял верх. Поразив в итоге хвостового стрелка, Патриарка перенес огонь на моторы бомбардировщика, после чего британский самолет загорелся и начал падать. Пилот пайлот-офицер Дональд Фредерик Хатт и второй пилот пайлот-офицер Йен Миллер успели выпрыгнуть с парашютами и попали в плен. Штурман пайлот-офицер Артур Джон Пайл, а также стрелки сержанты Льюис Джеймс Эбботт, Уильям Генри Пул и Туссен Жозеф Арсено погибли. Истребителю тоже досталось: вся хвостовая часть "Фалько" начиная от кабины была изрешечена пулями, к тому же в пылу схватки Винченцо потерял ориентировку. Не без труда определившись со своим местоположением, он совершил посадку на аэродроме Капуя на последних каплях горючего.
На следующий день Патриарка навестил Хатта и Миллера в госпитале Нола, куда тех поместили после пленения. Во время боя Дональд получил ожоги рук и лица, а Йен отделался поверхностным ранением в голову, не представлявшим опасности для жизни. Вчерашние враги пообщались друг с другом без малейшей неприязни, а на прощание Винченцо оставил англичанам в подарок несколько пачек сигарет.
Эта победа стала третьей и последней в боевой карьере Винченцо Патриарки. Повторить успешный ночной перехват в последующих вылетах ему так и не удалось. В июле 1942 года авиатор познакомился во время отпуска с девушкой по имени Мария Палумбо, и 31 января следующего года она стала его женой. Двумя месяцами ранее произошло еще одно важное событие: поскольку Винченцо имел двойное гражданство, командование отстранило его от боевой работы и направило на должность инструктора в центр подготовки ночных истребителей Тревизо. Такое решение было принято исходя из морально-этических соображений - американская авиация уже активно действовала на Средиземноморье и начальство не хотело вынуждать летчика сражаться против собственных соотечественников.
Когда 8 сентября 1943 года Италия капитулировала, Патриарка находился в Ферраре на севере страны. Эта область была сразу же оккупирована германскими войсками, и вскоре авиатор получил предложение вступить в ряды военно-воздушных сил новообразованной Итальянской социальной республики, во главе которой встал Бенито Муссолини. Винченцо ответил отказом, заявив, что на его век уже хватит войн, и тем навлек на себя неудовольствие немцев. Уже в статусе военнопленного он был отправлен в один из лагерей, расположенных на территории Польши близ Торуни, и провел в заключении четыре месяца, пока не был освобожден благодаря личной протекции Витторио Муссолини - сына итальянского диктатора. Вернувшись в Италию в феврале 1944-го, Патриарка вместе с женой и сыном Антонио поселился в небольшой деревне близ Тревизо и до момента окончания Второй мировой войны не имел больше отношения к военной службе.
Как только в Европе наступил мир, Винченцо поспешил вернуться к любимой профессии - теперь уже в качестве пилота новых итальянских ВВС. В июле Министерство авиации утвердило его прошение, и ветеран трех войн снова сел в кабину боевого истребителя. До 1951 года он летал на самолетах американского производства F-51 "Мустанг", а затем освоил реактивный DH-100 "Вампир". В январе 1959 года Винченцо Патриарка вышел в отставку по достижении предельного возраста 46 лет, 26 из которых он отдал военной авиации своей новой родины. Все эти годы он прослужил в унтер-офицерском звании.
Michael Traurig