— Мама, смотри, несчастный дом просит о помощи. Он хочет нас обнять!
Я вглядываюсь туда, куда упрямо тычет пальцем младший сын. И ничего, кроме скромных руин не замечаю.
Разыгравшееся детское воображение? Как часто мы взрослые забываем, какими раньше были фантазерами. Вспоминаю приятные летние дни, когда укладываясь на колючее одеяло травы, я разглядывала воздушные облака. Они далекие и недоступные, словно сахарная вата раз в год в луна-парке, открывали бесконечный портал в мир детского восприятия.
— Вот — дракон, даже пар из ноздрей видно, а это лошадь! — я пыталась повторить контур в воздухе.
— Но у нее нет ушей? — смеялся отец.
— Она их просто прижала…
— Ага. Это фарфоровая чаша, наверное, с кофе, — мечтал папа.
Вспоминания захлестывают нежной знакомой волной, и я окидываю взглядом греющие в лучах весеннего солнца каменные стены. Присматриваюсь уже глазами ребёнка. Два изящных ясеня проросли внутри дома и тянут из зияющих дыр окон гибкие ветви, словно костлявые руки. Они хотят притянуть, прижать и не отпустить. Никогда больше. Не тесно ли им там?
Я иду навстречу, ласкаю и прижимаюсь к шершавым стволам щекой.
Вам ведь не больно?
Совсем рядом журчит шустрая река. Когда-то она помогала крутить тяжелые колеса мельницы.
«Все перемелется,
Только любовь — никогда!»
Здорово, что мы нашли узкую тропинку между панорамными горными пастбищами, которые упираются в суровые скалы. Она привела к забытому и потерянному сокровищу.
К сожалению, от некогда процветающей деревни, связанной со старой мельницей, остались несколько домов. Какие-то совсем осунулись и перестали ждать хозяев. Кто-то вселяет надежду, повешенными замками и отреставрированными крышами.
Здесь проживало 36 человек. Пять семей — Пять домов. Со всего района сюда свозили пшеницу и овес на перемолку зерна.
Мэр ближайшего города, выходец из этой деревни, вспоминает: «Раньше, в этом солнечном оазисе среди виноградников, росли дыни и арбузы. По весне запах распустившихся вишневых, персиковых деревьев и яблонь дурманил и пьянил. И хоть мельницу закрыли в 1951 году, деревня продолжала жить до 1963 года. Моя семья ушла последней. Почему? Труднодоступность, отсутствие дороги и быстро меняющий стиль и образ жизни — толкал молодежь на новые приключения в крупные городские центры, в поисках больших заработков».
А старики? Они оставались, надеялись, умирали и наблюдали с пушистых облаков на судьбу никому не нужной деревни.
----------------------------------------
Подписывайтесь на канал , вас ждёт много интересного!
Для связи со мной: инстаграм @urbex_terapia ссылка .
Или email: alternative-italy@yandex.ru
Фотографии и тексты являются интеллектуальной собственностью автора и не могут быть использованы без разрешения