Эта публикация задумывалась для канала Киносезон, где Виктория публикует онко истории свои и своих подписчиц, чтобы помогать людям не падать духом и бороться с недугом. Но по мере написания история наполнялась мемуарными подробностями, в результате чего мы с Викой решили оставить её на моем канале, а с её канала дать ссылку, поскольку там помимо горьких воспоминаний затрагивается вопрос о том, как НЕ надо относиться к своему здоровью. Итак.
"Я люблю ледяную красноносую весну", - написал в записных книжках Ильф, его не стало в апреле 37 года.
Моей мамы не стало 3 марта, 44 года назад, ей было 43, мне 20.
Сейчас, когда мне намного больше, я понимаю, как мало она прожила: не успела увидеть свадьбы дочерей, понянчить внучек, не рассказала нам всего о своей нелегкой судьбе, не поделилась своими мудрыми советами по воспитанию детей и мужа, и, наконец, просто не пожила для себя.
А началось всё с посещения консультации : у мамы заподозрили беременность, но это оказалось опухолью. За нею какое-то время наблюдали, потом прооперировали, как тогда казалось, вовремя и удачно.
Я не знаю подробностей: помню, что однажды мама вернулась домой в слезах, сказав, что нашли отдельные "плохие" клетки, и теперь будут "палить из пушки по воробьям".
Но делать химиотерапию врачи почему-то не стали: сказали, что, если через три года ничего не случится, значит, всё обошлось. Сейчас, наверно, так бы не сделали, но случилось то, что случилось.
Ровно через три года у мамы возникла небольшая шишка в области ключицы. Рентген показал, что это результат mts в легких. Было несколько химий дефицитным препаратом, которые достали через маминых коллег по институтской кафедре: помню, как я ездила за ним к какому-то профессору.
А потом маму НЕ положили в онкоцентр на очередной курс. Она чувствовала себя плохо и надеялась на госпитализацию.
Разбираться поехала я, студентка 3 курса фармацевтического факультета. Ко мне вышли лечащий врач, зав.отделением и медсестра, я просила положить маму в больницу, а мне говорили, что к сожалению, помочь уже ничем не могут.
До этого приезжал на дом какой-то светило, вызванный мамиными коллегами, который по сути сказал нам то же самое.
Когда я приехала домой, мама всё поняла без слов по моему виду. Вызвали старшую дочь срочной телеграммой: она работала после окончания института в другом городе по распределению.
Мама держалась до последнего: ходила по квартире, сама себя обслуживала, не жаловалась на боли, почти не принимала выписанные на розовом бланке порошки с легкой наркотикой. Казалось, до тяжёлой дойдет не скоро, не дошло.
Она ушла тихо, ранним утром. Хоронили её накануне Международного женского дня, с тех пор я не люблю этот праздник.
Ее провожала вся кафедра, на которой она проработала с момента приезда в Ленинград. Сперва она была лаборантом, потом, после окончания вечернего факультета того же института, - преподавателем. Недолго проработала. Ее очень уважали и студенты, и коллеги.
Родилась она в селе под Ростовом, была старшей из трех дочерей, рано уехала из родительского дома. Закончила метеорологический техникум, попала в Якутию по распределению. Там очень неудачно вышла замуж за поселенца, бывшего заключенного, родила мою сестру в 19 лет, а потом уже встретила моего отца, который тоже работал по распределению после ленинградского техникума. Четыре года спустя, появилась я. Нас с сестрой отвезли к бабушкам: её - в ростовскую область, меня - в Ленинград.
Поработав в Якутии какое-то время, родители приехали в Ленинград, в коммуналку рядом с Московским вокзалом, семья воссоединилась (У меня есть публикации на канале
О моем якутско - ленинградском детстве
Жизнь была трудной, но родители не унывали. Имея двух детей, учились на вечернем в институтах, получили высшее образование, и очень этим гордились. Нас с сестрой воспитывали без "телячьих нежностей", но показывая своим примером, что является настоящими ценностями. Роскоши не было, были книги и театры, музеи, лыжные походы зимой и поездки за грибами летом.
Было всё необходимое для счастливого детства и получения бесплатного образования на дневных факультетах вузов.
Родители понимали, как тяжело совмещать работу, семью и учебу, и хотели, чтобы мы получили образование сразу после школы. Избалованными мы не выросли, может, не хватало проявлений ласки и любви от родителей, но зато я сполна получала их от бабушки.
В трудности своей жизни мама нас не посвящала: характер у отца был непростой. Возможно, стрессы и послужили причиной болезни.
Я не была с мамой близка, так, как впоследствии со своей дочерью. Наверно, поэтому многие годы спустя мама снилась мне сорокалетней, будто живёт со мной и между нами устанавливается та самая близость.
Видимо, по ночам во мне просыпалась девчонка, у которой болезнь отняла маму. Через два месяца ушла моя любимая бабушка, которая растила меня с года: сердечный приступ.
О бабушке я тоже рассказывала на своем канале.
После ухода мамы я поклялась себе, что не буду обращаться к врачам, если что-то у себя найду, не верила, что могут вылечить онкологию, только будут зря мучать, ведь мама обратилась вовремя.
Основания для опасений были, но я никуда не обращалась, терзая себя, а иногда и мужа переживаниями.
Эта страусиная позиция продолжалась долго, до тех пор, пока я не встретила хорошего врача-гомеопата, он поработал со мной и заставил пройти нужные обследования, чтобы убедиться, что всё не так, как я себе представляю. К, сожалению его уже нет в живых: умер в 57 лет от инфаркта. А я с его подачи 20 лет проработала в гомеопатической аптеке, редко болея и посещая поиклиники.
Мне и сейчас трудно ходить по врачам: плановый поход по поводу хроники всякий раз превращается в стресс.
А онко болезнь ударила по близким.
Свёкор ушел 20 лет назад: рак легких, обнаружили случайно, уже в неоперабельной стадии.
Свекровь ушла два года назад. Об этом я расскажу когда- нибудь, если соберусь с духом. Там затянули с обследованиями: сперва она обнаружила неладное поздно, потом два месяца не хотела нам говорить, потом мы долго ждали очереди на биопсию, нас гоняли туда - сюда ещё три месяца. Наконец, сказали, что операцию делать поздно, а после одного курса химии таблетками убедили, что больше она не выдежит: возраст (87) и больное сердце.
Последнее лето мы провели с ней в ее любимой деревне. Она ушла в конце ноября 2019 года. До последнего момента была на ногах, готовила, так ей было легче.
Рыжий кот Алисий, член семьи, ушёл год спустя в возрасте 18 лет, и тоже от рака: шишка на лапе. Его прооперировали, но mts пошли через месяц. Вот и не верь, что животные спасают нас, оттягивая на себя болезни. Свекровь называла его своим дружочком, и он часто спал у нее в ногах.
Мой муж не ходил по поликлиникам, считал себя здоровым до тех пор, пока пол года назад не угодил в больницу по скорой. В течение месяца всё выяснилось: рак 4ст с mts в костях.
Об этом я писала на своем канале
И ещё о том, что его позиция "весёлого счетовода" из песенки оказалась провальной (" живи, пока живется и нечего тужить"), впрочем, как и моя "страусиная".
Я восхищаюсь теми, кто, обнаружив у себя какие-то проблемы сразу идёт к врачу. А мы из тех, кто будет тянуть и надеяться, что " само рассосется" или вовсе игнорировать проблему, а потом с замиранием сердца ждать результатов, когда рванёт.
Наверно, считать себя здоровым при неустановленном диагнозе легче, чем получить подтверждение своим опасениям и столкнуться носом к носу с тяжелыми испытаниями. Но может пройти время и возникнуть ситуация, когда остается разводить руками: четвертая стадия, а где же первая, вторая и третья?
А точнее где были мы, когда игнорировали звоночки и откладывали на потом обследование? Само не рассосется.
А "ледяную красноносую весну" я всё равно люблю, потому что знаю, что за ней будет лето.