Один из главных моих личных архетипов — архетип Шута. Никуда не могу его деть на уроке. Да и надо ли? Может быть, как раз и нужно в школе работать своими сильными природными сторонами? А что делать, если урок норовит превратиться в балаган, а игра подходит к опасному пределу, за которым начинается манипулирование?
Для меня все это вопросы не праздные: у каждого архетипа, у каждого поведенческого паттерна есть и своя слабая позиция, и своя теневая сторона. И надо не отворачиваться от них, а в них всматриваться. Чтобы сознательно и плодотворно интегрировать в общую структуру. Иначе не заметишь, как провалишься. Вот всматриваюсь.
— Гончаров написал «Сон Обломова» в — Кирилл! Я сейчас кого-то покусаю! — в 1849 году. Сам же роман был закончен десять лет спустя, когда… Кирилл! Я не шучу. У меня во рту есть отравленный зуб. Я, как Сальери, ношу в нем яд и все думаю, для кого же, для кого. Кажется, я нашел, для кого…
— Как звали отца капитанской дочки? Раз дочка — значит, есть и папаша? И как же его звали? Молчим? Тааааак, и эти люди будут меня уверять, что читали Пушкина? Савва, ты знаешь, что сейчас печатными буквами написано в твоих глазах? Хошь прочту? Только не двигайся. Там написано… написано… где мои очки?.. написано… «Какая ерунда! Кому надо знать имя этого дурацкого отца!» Вот что написано в твоих глазах, Савва! И похоже, твои однокласснички такого же мнения… Поэтому… поэтому… по просьбе трудящихся мы проведем в понедельник проверочную работу на знание имен… Надпись в глазах Саввы сменилась. Теперь там крупно написано ДА! Савва, спасибо за поддержку!
Диалог во время раздачи листочков для проверочной работы. Вторая половина 6-го урока, 9-й класс, все устали. Моя функция — взбодрить и подавить сопротивление. Я здесь самый молодой и энергичный, я остроумен и сверкаю глазами.
Я (почти пою): Так, сейчас будет провеееерочная рабооооота по тексту «Бориса Годунова». Вот на этих чудееесных беееееленьких листочках (начинаю раздавать).
— Неет!
— Только не это!
— По кому, по кому проверочная?
— Черт, я ж спрашивал, что задано…
— Вчера проверочная, сегодня проверочная…
Я: Скажу больше — и завтра тоже.
— Что?? Зачем??
Я: Боремся за повышение культурного уровня будущей интеллигенции. И к тому же, учтите: вам точно придется через два года писать выпускное сочинение. Вот и тренируемся. Вы, кстати, в курсе, что учитель, у которого есть три стобалльника, получает от государства машину (вру безбожно, но они верят; затихают, в глазах появляется интерес; я при этом кружусь по классу и раздаю те самые листочки)? Теперь поняли? Я за свою будущую машину бьюсь.
— А можно не писать выпускное сочинение? Ну как-нибудь?
Я: Можно. Если уехать в страну, где не пишут выпускное сочинение. Но ты пока не уедешь, потому что я на тебя рассчитываю. Бампер, выхлопная труба и переднее левое колесо моей будущей машины обеспечишь мне именно ты. Так что никаких отъездов!
— Я не хочу бампер! Я хочу руль!
Я: Хорошо, и руль тоже твой. Я сделаю на нем гравировку с твоим именем. Всё, начинаем.
— А листочки подписывать?
Я: Да, конечно. Но ты можешь нарисовать руль и я догадаюсь. Итак, первый вопрос…
Прокручиваю все это в спокойной обстановке — и не понимаю. Вроде в моменте было органично, а как постранствуешь, воротишься домой — уже и не знаешь… Как-то оно местами того…
А вы помните учителей, которые тоже что-то такое странноватое на уроках вытворяли?