Продолжение
В сложившихся обстоятельствах горские общества, оказавшиеся между двух враждующих сил, пытались найти свою сторону, т.е. обезопасить себя от возможных последствий выбора. Подобный мотив стал все чаще прослеживаться в посланиях, направленных представителям российской администрации. Так, Цудахаринский кадий писал приставу прапорщику Алибкачбеку, что он может оказывать влияние сугубо на свое общество, т.к. его ближайший коллега старше его по возрасту. По этой причине кадий Магомет из селения Акуша был для него "на место отца" и он должен "во всем ему повиноваться". В завершении письма, написанного на арабском языке, кадий Цудахара уверял в своей преданности и с божьей помощью надеялся защититься "от всякого рода неприятельских вторжений".
В свою очередь Акушинский кадий Магомет уверял, что как только получил сведения от надежных лазутчиков о приближение партии мюридов, то сразу же выступил во главе отряда вооруженной милиции к ним навстречу. Вскоре от местных жителей ему стало известно, что возмутители спокойствия его общества быстро скрылись и конный отряд возвратился обратно. В дальнейшем предлагал прапорщику Алибкачбеку предпринимать все меры к разгрому проникающих в их земли мюридов и всячески оказывать друг другу помощь, т.к. "неприятели как черти бродят, чтобы возмущать заблудших безумцев". В конце послания он просил почтеннейшего прапорщика Алибкачбека "стараться всячески приклонить на единогласие Андаляльское общество".
Управляющий Казикумухским ханством Махмудбек сообщал, что при первых же появлениях партий мюридов на границе своих владений, он немедленно отправил в селения андалальских обществ строгое распоряжение вооружить народ и помешать проникновению партий мюридов. Со своей стороны он гарантировал, что "при первом случае почти на третий выстрел" прибудет к ним на помощь со своим вооруженным отрядом. Однако андалальцы не только проигнорировали строгий приказ представителя российской администрации, но дружественно встречали прибывших мюридов, проведя с ними длительные беседы. Таким образом, видно явное сотрудничество с противником и следует как можно скорей принять соответствующие меры.
Прапорщику приставу Алибкачбеку предлагалось, как можно скорей прибыть на место и подвергнуть встречавших жителей мюридов строгому наказанию, взяв у них как можно больше аманатов. При этом андалальцев, находившихся в стороне от нарушителей порядка, следовало публично поддержать и выделить. В дальнейшем высказывалась просьба с доставившем письмо "ругуджинского жителя Магамада послать 100 человек в деревню Гуни для прикрытия оной от неприятеля". В заключении подчеркивалось, что только при выполнении вышеизложенных действий со стороны российских властей, в случае следующего появления партий мюридов на территории андалальцев, можно ожидать от них вооруженного сопротивления. Иначе " нельзя будет верить словам их и следует почитать за ложь все их речи", т.к. "андалальцы намерены одной рукой держать два арбуза. Управляющий Казикумухским ханством Махмудбек, предполагая возможное неблагоприятное развитие дальнейших событий, пытался определить, по какой дороге возможно будет преследовать противника и до каких пределов.
Собственную переписку затеял и наиб Кибит-Магома Тилитлинский с приставом прапорщиком Алибкачбеком и кадием Андальяльского общества. Им поступило послание, написанное на арабском языке: "Я не делаю вреда мусульманам и не полагаю настоящими мусульманами тех, которые оказывают неверным пособия, ибо кто из мусульман с неверными, тот есть неверный. Если же вы двое боитесь бога, то оставьте то слово, которое вы мне писали, образумьтесь, помните бога, бросьте неверных и не помогайте им, в противном же случае я не нуждаюсь в вашем ко мне внимании, ибо бог мой будет со мною. Сострадая о положении андаляльцев, я оставил их, если бы я хотел, то сделал то, чего я желал. Одним словом, я не желаю вредить и быть врагом мусульман, ибо мусульманин есть брат мусульманина и вы будьте с вашими мусульманами, а не с врагами".
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.