Для меня эта история началась достаточно неожиданно. Донесение 4-й горной бригады румын, которая боролась против партизан в Крымских горах от 18 декабря 1941 года: «В районе Аспорта, в операции против партизан захвачены: 2 склада с 7000 морскими минами, 2 склада с 40 ящиками контактных мин, 1 склад с 56 ящиками минометных мин, главный лагерь с 72 витовками различных систем (польскими, английскими, японскими и винтовками устаревших систем). Выявлены 4 минных поля, баррикады и заграждения».
Мне скажут :«Это что за ерунда?! Какие морские мины?!! Откуда?!»
Какие-какие, самые обычные, из Феодосии, с завода «Гидроприбор». Завод «Гидроприбор» появился в 1911 году, и своим появлением превратил курортный поселок в запретную зону. В близлежащей Феодосии мало что знали о происходящем в поселке, который потом стал называться именем С.Орджоникидзе. А, тогда все жители поселка давали подписку о неразглашении (но слухи все равно бродили меж людьми).
В советское время завод расширялся и обустраивался. После начала Великой Отечественной войны, деятельность торпедного завода №181 (завод «Гидроприбор») продолжалась в прежнем виде производстве и испытания торпед. Кроме того, по поручению Крымских властей завод должен был наладить выпуск ручных гранат. Техническим отделом была разработана своя конструкция и в минимально короткие сроки были сделаны первые образцы оружия. Они прошли всесторонние испытания и получили хорошую оценку со стороны военных специалистов. Был налажен серийный выпуск гранат с маркой завода — ФЗ-181 двух модификаций, которые незамедлительно стали поставляться армии и флоту. Второй продукцией «сухопутного» назначения стали противотанковые мины. Этими же «продуктами» снабдили и партизан.
Незадолго до того, как противник прорвался в Крым, остававшиеся мины были переданы штабу партизанского движения. Побывав на месте бывших складов, я так и не понял, были ли они заводскими, или партизаны вывезли мины на свои склады, оборудовав площадки для хранения.
Факт остается фактом. Во всей этой истории есть грустная тема. Да, часть завода эвакуировали. В сентябре 1941 на заводе начался демонтаж оборудования, а со второй половины сентября началась и эвакуация, проходившая по двум направлениям — по суше через Керчь и морем через Новороссийск — Туапсе в Уральск и Каспийск. Несколько бригад слесарей-сборщиков на всю войну командированы в города Архангельск, Поти и Горький для оказания помощи флотам в подготовке боевых торпед. Но…
Если поднять списки Феодосийского отряда, и выбрать из них бывших сотрудников завода 181, то становится немного не по себе: «контролер-приемщик», «слесарь», «токарь», у всех очень высокая квалификация. Судьбы: «умер от голода в партизанском отряде», «пропал без вести во время немецкого нападения». Была ли острая необходимость высококвалифицированных специалистов загонять в лес? А, если даже они оказались в лесу, был ли смысл отдавать мины в другой отряд? Ведь были спецы, которые могли делать нужные для партизан боеприпасы.
Во время войны было всякое. Уже в июле 1942 года в Двуякорную бухту была передислоцирована 1-я флотилия немецких шнельботов - торпедных катеров. Одной из главных задач флотилии были действия против советских каботажных перевозок у побережья Кавказа и охрана немецких морских коммуникаций.
Удобная бухта и хорошо сохранившийся причальный фронт был использован немцами для формирования конвоев состоящих из БДБ, паромов Зибеля и других небольших плавсредств для снабжения своей группировки на Таманском полуострове. На вершине м. Киик-Атлама были установлены зенитные орудия, наблюдательный пост и мощные прожекторные установки. Зенитки были нашими же, трофейными, захваченными в Николаеве. Две 76-мм новейшие спарки, разработанные для эсминцев проекта 30.
Первой операцией по уничтожению плавсредств в Двуякорной был набег на бухту группой торпедных катеров 1 августа 1942 г. Катера вышли к цели на рассвете. В бухте были обнаружены десантные баржи противника. Катера выпустили торпеды, а затем обстреляли врага реактивными снарядами и из пулеметов. Нападение оказалось для противника совершенно неожиданным, ответный огонь был открыт с запозданием. Менее удачная операция проводилась 2–3 августа более серьезными силами в составе крейсера «Молотов» и лидера «Харьков». В результате крейсер «Молотов» получил тяжелейшие повреждения от попадания торпеды и с трудом добрался до Поти.
21 апреля 1943 г. в 10 ч. 14 м. подводная лодка «М-111» находившаяся в Двуякорной бухте, обнаружила у пристани вражеские корабли — буксир, 1 торпедный и 3 сторожевых катера, стоявшие борт о борт. В 10 ч. 34 м. лодка выстрелила по ним с дистанции 8 каб. одной торпедой и потопила буксир (в 100 т). «М-111» была обнаружена и подверглась преследованию, но благополучно ушла.
12 января 1944 г. обнаружила в Киик-Атламе семь торпедных катеров. А в 9 ч. 55 м. 15 февраля 1944 г. 12 самолетов Ил-2 в сопровождении 12 Як-9 двумя группами штурмовали семь торпедных катеров противника в Киик-Атлама. Два Ил-2 подавляли средства противовоздушной обороны. В результате был поврежден торпедный катер, подавлен огонь трех батарей мелкокалиберной зенитной артиллерии, вызван взрыв в районе торпедно-пристрелочной станции. Противник противодействовал сильным зенитным огнем.
В течении пяти минут 11 марта 25 самолетов Ил-2 в сопровождении 16 Як-9 и 10 ЛАГГ-3, а через день 24 Ил-2 в сопровождении 14 Як-9 и 12 ЛАГГ-3 повторно бомбардировали торпедные катера и баржи противника в Двуякорной бухте.
7 апреля. Авиационная разведка обнаружила в 7 ч. 30 м. в Киик-Атлама шесть торпедных катеров и баржу. И сразу же 30 самолетов Ил-2 в сопровождении 22 ЛАГГ-3 и 16 Як-9 нанесли бомбоштурмовой удар по торпедным катерам в Киик-Атлама. Два Як-9 фотографировали результаты удара: повреждены два торпедных катера. Налету советских самолетов противодействовал сильный зенитный огонь и шесть немецких самолетов Ме-109, один Ме-110 и два ФВ-190. Зенитным огнем в районе цели сбит Ил-2; экипаж погиб. В воздушном бою сбит вражеский самолет Ме-109 в 14 милях южнее горы Опук. Один ЛАГГ-3 сел на воду, летчик погиб.
Но, то была война...
Что было после войны? Об этом в следующем рассказе...