Это история о том, как человек заблудился. Но не в трёх соснах. А где, расскажу с его слов.
Мы тогда были ещё маленькие, я учился в третьем классе, а братишка в первом. Мы считали себя почти взрослыми и в баню ходили только вдвоём, без родителей.
Была зима, стояли сильные морозы. Поэтому баню топили не просто дровами, а ещё и угольным брикетом. Он горел медленнее дров, но давал жар долгий, ровный.
Мы с братом пошли в баню первыми. Папа ещё не пришёл домой с вызова. Мама готовила ужин. Всё как обычно.
Мы уже помылись как следует и ополаскивались прохладной водой, когда дверь открыла мама и спросила, как у нас дела. Родители всегда проверяли, всё ли с нами в порядке. Мы, "взрослые парни", как нас называл папа, уже умели смущаться, маме голышом не показывались. Дружно закричали: " Мама, закрой дверь! Мы сейчас уже начнём одеваться! " Мама ушла.
Начинаем натягивать одежду. Хотя что там надевать-то, мы привыкли с бани прибегать в трусах, валенках, шапке, просто набросив пальтишки.
Пытаюсь надеть пальто, не могу попасть в рукав, потребовалось несколько попыток. Смотрю на брата, он хочет сунуть ногу в валенок, но постоянно промахивается. И ржёт, потому что у него там четыре ноги и четыре валенка! Помогаю ему обуться, веду к двери, а он садится на пол и говорит, что он тут будет ночевать, здесь тепло и хорошо. Тут до меня доходит, что дело нечисто. Рывком поднимаю его, вытаскиваю за дверь, за шкирку волоку домой. А он продолжает смеяться, потому что дорожка от бани до дома узкая, с двух сторон снежные стены, об которые он то и дело стукается.
Дошли до дома, помогаю ему подняться на крыльцо, открываю дверь в чулан. Тут резко ослабеваю и роняю брата на пол. Понимаю, что надо зайти домой и позвать на помощь, но как дойти до двери дома?
Дело в том, что в чулане у нас висело мясо, две ляжки конины. И вот вижу перед собой длинный коридор из этих ляжек! Там их штук сто, не меньше, и куда ни повернешь, везде мясо, мясо, мясо!
Ударяясь об эти ляжки, еле дохожу до двери, открываю её и с грохотом падаю на порог, успев только слабо крикнуть: "Мама, там братишка лежит!"
Дальше я не помню, мама рассказала, что чуть не умерла от страха. Шутка ли, оба сына лежат без сознания. А ведь пять минут назад всё было нормально!
Затащила меня, уложила прямо на пол прихожей. Занесла брата, уложила рядом. Похлопала по щекам, не помогло. Дала понюхать нашатырки, вроде глаза открылись, но тут же закрылись снова. Она опять сунула ватку под нос. Обтирала нам лицо и грудь холодной водой. Повторяла это несколько раз, пока наконец мы не пришли в себя. И тогда у неё началась истерика, она плакала и смеялась. Плакала, потому что очень сильно испугалась, обнимала нас крепко и целовала. Смеялась, ведь мы пришли с бани, но пока дошли, падали несколько раз в незастегнутых пальто, собрали на себя пыль и мусор. И мы, два "взрослых парня", тоже обнимали её и плакали, потому что испугались её слез.
А ведь я сам был виноват, что чуть не угорели до смерти. Мне показалось, что баня остывает слишком быстро. Открыл печь, увидел, что угли уже подернулись золой, вот я и прикрыл вьюшку печки. Не знал тогда, что брикет под золой ещё продолжает гореть.
Вот так получилось, что мы надышались угарного газа в бане. А я к тому же ухитрился заблудиться между двух ляжек, - завершил свой рассказ мой собеседник.