Те, чья юность пришлась на конец 60-х, начало 70-х наверняка помнят шлягер Валерия Ободзинского "Неотправленное письмо" со словами: " В моём столе лежит давно под стопкой книг письмо одно..."
Вот и в моём столе лежит такое письмо, причём единственное. Только отправленное и дошедшее до адресата. Я даже не знаю, каким образом оно пережило переезды, бракоразводные процессы и 42 года, ведь отправлено письмо 15 февраля 1980 года. Скорее всего застряло на десятки лет среди старых фотографий. А потом, когда было обнаружено, оно уже стало семейной реликвией, и мне просто не захотелось выбрасывать его.
Не буду многословен - письмо вовсе не любовное, письмо от моей бабушки. Пересказывать содержание тоже не стану. Во-первых, никому кроме меня в нём ничего не интересно, во-вторых, желающие могут прочитать его по фотографиям ниже. Ведь почерк у бабушки остался неплохим даже на 91-м году жизни.
А вот о бабушке немного расскажу. По запомнившимся мне рассказам. Родилась Лидия Владимировна Малиновская в маленьком провинциальном городке Кириллове Вологодской губернии в 1889 году. Вот откуда у меня любовь к тем местам к Кириллову, к Вологде. Я даже здесь описал поразивший меня когда-то Кирилло - Белоозёрский монастырь. Родилась бабушка в обедневшей потомственной дворянской семье, к тому же ещё в детстве потеряв отца. Я пытался не так давно найти подтверждение её слов о происхождении, но фамилию в списке дворян Вологодской области не нашёл. Впрочем, удивительнее было бы найти это в стране, которая уничтожала любую память о прошлом.
Не думаю, что бабушка выдумывала, иначе как бы она окончила институт благородных девиц в Москве?! А уж про него, про институт, она могла рассказывать часами. Ведь там прошла её юность. Имеется даже фотография тех дней. Бабушка крайняя справа.
Потом замужество. Её избранником стал то ли капитан, то ли штурман Днепровского пароходства.
Недолгая счастливая жизнь сначала в Екатеринославе, потом в Черкассах. Двое детей 1910 и 1912 года рождения (ещё двое умерли в младенческом возрасте). На фото мой отец с сестрой.
Кстати, фотография сделана 17 августа 1917 года, за два месяца до революции. Вот её обратная сторона.
А потом пришла другая жизнь. Муж умирает в 1919 году от тифа, дом в Черкассах отбирают и превращают в детский сад, и начались скитания с детьми. Как бабушке удалось одной вырастить детей в годы гражданской войны и голода - известно только ей и богу. Кстати, именно в те годы она с детьми оказалась в моём родном Чернобыле. Но об этом то ли она мало рассказывала, то ли я, советский пионер, не хотел слушать.
Но бабушку я однозначно любил. Уже будучи совершенно взрослым, живя за 1000 километров от родительского дома, я в каждый приезд обязательно навещал её. А детство и начальные классы я просто проводил у бабушки. Ну, все, наверно, помнят своих бабушек. Помнят, как они, экономя на всём, угощали внуков и внучек чем-нибудь необыкновенно вкусненьким. Мне было очень комфортно в её маленьком частном домике с его полутора крохотными комнатками. И в начальных классах после школы я шёл не домой, а к бабушке. Тем более родители были на работе.
Что-то я становлюсь многословным, старею, видать.
Заканчиваю. От пожилой бабушки у меня сохранилась лишь одна фотография, сделанная как раз на пороге её домика.
Возможно, фотографий было больше, но все они пропали во время эвакуации моих родителей из Чернобыля. Хорошо хоть эта трагическая страница прошла без бабушки, она не дожила несколько недель до 91 года и умерла в 1980-м. Скорее всего, письмо, которое я храню, было её вообще последним письмом. Писать ей уже было некому, всех немногочисленных подруг и сестру она пережила.
Вот такая небольшая история из нашей прошлой жизни. Надеюсь, кому-то было интересно.