Он не был самым хорошим или самым плохим,
но был неотъемлемой частью меня,
поэтому я буду писать про себя.
Зачем-то он позвал меня так скоро после последней встречи, примерно через пару месяцев, как обычно по нашему мировому договору, мы могли встретиться второй раз в году. Я ответила согласием, ведь я тоже чувствовала необходимость.
Это было так странно, мы как дети ползали по срубленным бревнам, валялись на весенней не прогретой земле. Смотрели в небо. Болтали. Пели нашу песню... "А мы будем танцевать и улыбаться небесам, стрелки остановятся на маленьких часах..."
И вдруг он встал. Я тоже. Мы с замиранием смотрели друг на друга. И вдруг он сказал:
- Мне надо кое-что тебе сказать... - до сих пор помню эту фразу как звон в своих ушах, который болезненно оглушает. - Я скоро умру.
- Я удивлена, что этого не произошло раньше! - с моим типичным сарказмом невозмутимо ответила я.
Он посмеялся, сказал, что тоже удивлен. Мы засмеялись.
Потом он сказал, что болен СПИДом.
Долгое молчание. Я смотрела в его глаза будто пыталась сама понять что случилось, но наткнувшись на его отчаянье с переполняющимися до краев слезами, я резко, но понимающе отвела взгляд и уткнулась в землю. Палкой в руке, что-то хаотично вычерчивая.
Он рассказал свою историю, как так вышло, и что я не первая узнаю об этом, а скорее последняя, потому что мне он боялся это сказать. Вот именно это звучало странно, что он боялся мне сказать.... А боялся потому, что он знал, что это конец.
Мне стало больно именно от этого, от того что сразу ничего не сказал, но потом я поняла почему он это сделал. Он слишком хорошо знал меня, и роль великомученицы, которая проведет его до земляной могилы, была отведена не мне. Но все же он надеялся, что это буду я...
Он попросил приехать меня снова, хотя бы через пару дней, побыть с ним. Это противоречило всем нашим договоренностям, но ход событий изменился, сценарий пришлось переписывать. Я была от части в растерянности, от части я понимала, что вот оно время пришло. Ведь это ни для кого из нас не было сюрпризом. Мы просто оба ждали этого момента.
Конечно я ответила ему согласием. Я не могла поступить иначе. Я знала, что эта встреча будет нашей последней. Я бросила все свои дела, как будто ничего на свете больше нет и не существует, как той электрички, которая меня привезет в наш последний вечер. Я была полна уверенности и в то же время беспокойством. Но я точно знала, что я делаю и для чего.
И все было как раньше, как когда-то тогда несколько лет назад, когда мне было 17-ть, а ему 19-ть.
Мы играли в playstation, кричали матом, громко хохотали, пили вино. Он прижимал мою голову, обнимая локтем мою шею, к себе. Это была любовь. Наша с ним. Это было наше Все на тот момент. Эта была наша последняя встреча перед его смертью... И мы оба это знали. Поэтому непринужденно пили вино, громко хохотали и по детски целовались. Оберегая этот счастливый момент.