Высунула нос из калитки, чтобы отчитать хама и невежду, и, конечно, пыталась поставить мужчину на место, но очень сложно это делать, когда тебя обнюхивают!
Возрастной дисклеймер для этого материала 16+
Делимся отрывком из романа «Мажор в деревне» автора Кристины Майер, книга о случайной встрече и неожиданной любви. Размещена книга на сайте litnet.com
***
— Доехал? — вместо «здравствуй» прозвучал суровый голос в трубке телефона.
— Почти, — не скрывая недовольства.
— Ты у местных спроси дорогу до дома. Сам не найдешь, время зря потратишь, улицы не пойми как переплетаются.
— Понял вас, Вячеслав Игоревич.
Со ссылкой в Краснодар я смирился, сам сел за руль и отправился на юг. Когда дед в наказание за праздный образ жизни решил сделать меня комбайнером, в душе посмеялся. Где я – и где черная, грязная, пыльная работа? Я согласен был сменить обстановку, потому что с каждым днем зверел все больше и не мог понять, что со мной происходит. За некоторые поступки реально стыдно.
Я согласен был помедитировать под южным палящим солнцем, съездить к морю. Не сомневался, что друг деда эту сумасбродную идею – бросить меня в какие-то дальние дали – не поддержит. Позволит отдохнуть у него, позагорать, расслабиться. Кто же знал, что мои представления будут сильно разниться с действительностью. Отдохнуть он мне позволил у берега моря… неделю. А потом неожиданно вручил ключ от какой-то лачуги, назвал адрес станицы, в которой я в ближайшее время должен прозябать, и проводил меня за ворота своего особняка. Благословил на пахоту родной земли! И не повернешь назад.
Проглотил. Смирился. В последнее время от жизни ничего хорошего ждать не приходилось. Машина тряслась на проселочных ухабах. Злило, что использую дорогую тачку, а если она встанет – дед ремонт не оплатит.
Дорога напоминала полигон, на котором проводились учения с применением взрывных средств и бомб разных мощностей. Чтобы преодолеть эту местность, нужен был военный внедорожник. Конкуренцию ему могли составить лишь танк и трактор!
Доехал до станицы, где худо-бедно была какая-то дорога. Местами даже ровный асфальт. С виду обычное село, есть дома побогаче, редко встречаются казачьи постройки, которые не пожалело время. В таких условиях жить невозможно, но судить не берусь, может, у людей денег нет. Надеюсь, у Плещева припасено для меня что-то поприличнее этих халуп.
На улице стояла страшная жара. Спасал кондиционер в машине. Людей в станице не было видно, будто все попрятались от жары, боясь получить тепловой удар, или станица вымерла, во что слабо верилось. И у кого мне здесь адрес спрашивать? У гусей и кур?
Сделал два круга по селу, не нашел ни одного магазина. То, о чем и говорил Вячеслав Игоревич, смысла плутать нет. Нужно стучаться и спрашивать адрес. Остановился возле небольшого ухоженного домика, приспустил стекло. Взгляд падал на клумбы с розами, которые расположились по обе стороны от ворот. У стены под тенью большой раскидистой березы стояла скамейка, выкрашенная в зеленый цвет. Со двора вроде послышались голоса. Может, это гуси гогочут? В любом случае решил постучаться.
«Это просто… !» — подумал я, когда ботинок утонул в свежей коровьей лепешке. Вот тебе и цветочки у дома, и березка!!!
Вышел из машины, называется, чтобы спросить адрес. В этом захолустье на каждом шагу тебя ждет мина. Вляпался! Сюда только в резиновых сапогах стоило приезжать. И как теперь в машину садиться? Ее же потом ни одна химчистка не очистит, вонь не выветрится! Продолжая вспоминать недобрым словом скотину, которая обгадила дорогу и близлежащую территорию, продолжал яростно счищать с туфель навоз. Спрашивается, зачем? Нужно искать другую пару, но я не помню, в какую именно сумку пихнул обувь.
— Закрой уши, Павлик! — раздался женский голос откуда-то со двора. — Подожди меня здесь, — строго проговорила девица. Судя по голосу, совсем молоденькая... и воинственно настроенная.
Мне даже стучаться не пришлось, передо мной резко распахнулась железная дверь, а оттуда высунула нос мелкая разъяренная пигалица.
— Вы что себе позволяете? — возмутилась она, встретившись со мной взглядом.
Глаза злобной кошки горели праведным гневом. Не будь она такой мелкой и смешной, я бы развернулся и ушел, а так мне захотелось узнать, что будет дальше. В душе что-то разгоралось, очень похожее на юношеское безрассудство. Забытое чувство. Глаза у девчонки зеленые, большие. Аккуратный нос высоко вздернут. Ровная без изъянов кожа сливочного оттенка. Брови вразлет. Волосы красивые, густые, на концах вьются. Жаль, что собрала в высокий хвост. На лице ни грамма косметики, что делало ее совсем юной, но восемнадцать ей уже есть.
— Матерюсь я! Потому что вы за своей коровой не убираете.
— Какой коровой? — насупилась, как мелкий ежик. — У нас нет коровы.
— Коровы нет, а навоз есть! — указал взглядом на размазанную лепешку с отпечатком следа. — Неси таз с водой, будешь обувь мне отмывать, — не знаю, кто в меня вселился, но именно эта фраза слетела с языка.
Прекращать нашу перепалку не было никакого желания. Этот злой ежик еще больше насупился, глядишь, сейчас лопнет или выскажет поток брани. А строила из себя праведницу, я вот вижу, что мой привычный лексикон крутится на ее языке.
Вихрастая голова, вылезшая из-за спины девчонки, не дала насладиться «дифирамбами» в мой адрес. Парнишке было лет семь, может, восемь, вряд ли больше. И он тоже при виде меня насупился. Еще один недовольный на мою голову.
— Елена Владимировна, а это кто? — я отметил обращение по имени-отчеству. Наверное, она училка или воспитательница в детском саду.
— Никто, Паша, — мои брови вопросительно поползли вверх. Так меня еще не оскорбляли, но прежде, чем я успел парировать ее выпад, она добавила: — Забирай тетрадки с заданиями и беги домой, тебя уже мама ждет. К завтрашнему дню все сделай, я проверю, — строго произнесла она.
Училка все-таки.
«Давай, парнишка, топай к маме. Слушай, что тебе старшие говорят», — я не против был остаться с ней наедине.
— А я уже все взял, — показал он небольшую папку с тетрадками.
— Тогда беги! — он не стал спорить. Мелкая имела авторитет. Уходя, оглянулся лишь пару раз.
Пока я следил за ним, краем глаз заметил, как перед моим носом стала закрываться калитка. Нет, мы так не договаривались. Кто мне еще поможет… найти нужный адрес? Просунул ногу в проем и придержал калитку рукой. Елене Владимировне явно не хватало сил, чтобы сдвинуть меня с места.
— Что вы хотите? — перестав толкать дверь, спросила она. — Обувь я мыть вам не собираюсь, таз с водой тоже не дам. Могу принести лопату, чтобы вы убрали то, что здесь размазали!
Вот же пигалица!
— Тряпку неси и воду! — черт дернул меня так ее назвать. Девица зло на меня смотрела, не двигалась с места. — Я не могу сесть в машину... — договорить она мне не дала.
— Вы невыносимы! Не знаю, где вас воспитывали, но таким, как вы, нет никакого желания помогать, — принялась меня отчитывать. Я даже потерялся под таким напором. — Это провидение свыше ткнуло вас носом… или, точнее, ботинком туда, куда вы заслуживали! А теперь отойдите от калитки, пока я… пока я полицию не вызвала.
Недолго я пребывал в ступоре. Эту ершистую девицу, которая отчитывала меня, словно я ее ученик, очень захотелось поставить на место. Настроение от этой мысли заметно улучшилось. Прошел во двор, оттесняя ее немного назад. Закрыл калитку, схватил ее за руку и резко притянул к себе. Она впечаталась в мою грудь. Мягко так впечаталась.
— Что вы делаете? — в голосе впервые расслышал нотки страха.
— Нюхаю тебя, — сопроводил слова действиями, зарылся носом в волосы. Она замерла всего на секунду, а потом обрушила на меня град ударов. Таких слабых, что даже приятно. — Пахнешь ты лучше, чем воздух в округе, — ухмыляясь, проговорил я. Ведь и правда вкусно пахла. Спелыми ягодами, корицей, летними травами.
— Не смейте! — попыталась отпихнуть. — Вы просто дикарь! Неандерталец! — пока она молотила меня кулаками, я рассматривал ее.
— Что вы делаете? — задыхаясь, яростно спросила Елена Владимировна.
— Собираюсь наказать тебя за дерзость и будем считать, что в расчете…