Иногда говорят, что пространство — наше проклятие. Не само по себе, а его обильность, огромность, необъятность. Не слишком многочисленному по современным меркам народу досталась территория, полностью освоить которую и обжить у него не хватает сил. И даже поддержание нынешнего уровня цивилизации на всем пространстве страны влечет колоссальные затраты ресурсов.
Эта точка зрения односторонняя, и уже хотя бы поэтому не вполне верная. Пространство — это, конечно же, и наше богатство. Оно во многом и снабжает нас ресурсами, обеспечивает природное и климатическое разнообразие, создает возможность для военного маневра, рождает волю и простор, ставшие архетипическими образами национального самосознания. Учитывая это, можно впасть в другую крайность и посчитать обширность пространства только лишь благом.
Восприятие наших пространств как проклятия и как благодати можно синтезировать, получив на выходе идею ответственности. Дело в том, что пространство — это не только и не столько объективно существующая территория, обломок мировой биосферы, по периметру обтянутый колючей проволокой. Пространство — это еще и символ единства, в котором идея единой нации находит материальное воплощение в сугубо природном образовании, отодвигая его «природность» на задний план. А на передний выходит концепт «общего пространства» — единой культуры, творящей народ как системную целостность. Таким образом, именно творчество культуры должно объединить нас в монолит, не зависящий от того, в каком природно-климатическом поясе живет каждый из нас.
Отсюда наша ответственность: мы обязаны окультуривать пространство, облагораживая «природное» сугубо «человеческим». Наложение матрицы общего культурного пространства на объективную данность пространства географического способно нивелировать огромность и разнообразие последнего, все дальше уводя нас от восприятия его как проклятия к осознанию его благодатности. Конечно, это тяжелый труд, что мы видим даже на примере какого-нибудь одного города: создать социокультурную целостность путем формирования единого общественного пространства получается не у всех, и иногда города превращаются в зомби-поселения, в которых людей связывают разве что экономические интересы. Что уж говорить про все огромное пространство страны…
Но мы потому и говорим об ответственности: это требовательное чувство нуждается в личном подвиге каждого. Ведь сколько бы мы ни говорили об огромности пространства, чувственное восприятие его материального аспекта всегда начинается с восприятия своего тела как точки отсчета. А постижение духовного измерения пространства начинается с чувства собственной в него включенности.
