…Охота на императора, или как Наполеон чуть в плен к казакам не попал
В военной истории донского казаков есть интереснейшая страница, относящаяся к осени-зиме 1812 года, когда донцы, по призыву своего атамана Матвея Ивановича Платова, буквально открыли «охоту» на знаменитого императора Наполеона, вломившегося с войсками объединенной Европы в священные пределы Российской державы.
…После того как на совете в Филях 1 сентября 1812 года было принято решение оставить Москву, но сохранить армию для дальнейшей борьбы с Наполеоном, началась эвакуация населения этого громадного города. Донской атаман Платов в числе последних покинул Москву. Везде по дороге ему встречались возбужденные жители первопрестольной. С болью в сердце наблюдал Матвей Иванович, как люди покидали родные дома, несли на руках испуганных детей, тащили стариков и больных. Страшно было сознавать, что в городе остались тысячи раненых, которых не успели эвакуировать, и на улицах разыгрывались душераздирающие сцены, когда раненые выползали из домов и умоляли своих уходящих товарищей лучше прикончить их на месте, чем оставлять на милость врага.
Отступление русской армии и вскоре начавшийся грандиозный пожар Москвы сильно подействовали на уже немолодого атамана. Именно к этому времени относится его клятва отдать в жены любимую дочь Марию тому казаку, солдату или офицеру, кто убьет или возьмет в плен французского императора.1 Эта клятва даже стала известна французам. В своих воспоминаниях французский офицер Великой армии Дедем писал: «В армии громко говорили, что атаман Платов обещал руку своей дочери тому, кто доставит ему Наполеона живым, будь это даже простой русский солдат».1 Позже было выпущено несколько гравированных картинок с изображением дочери Платова. Надпись на одной из картинок гласила: «Из любви к отцу отдам руку, из любви к Отечеству – сердце».2 На другой гравюре Мария была изображена во весь рост со знаменем в руке, на котором шла надпись на английском языке: «Я, генерал, граф Платов, обещаю отдать мою дочь в замужество тому казаку, русскому, пруссаку, немцу, шведу, турку, Джон Быку, Сауни Быку, Падди Быку и всякому другому Быку, который принесет мне голову маленького Бони – живого или мертвого». У ног Марии был виден стреляющий из лука Амур и стояли два мешка денег.
И началась «охота» донских казаков на французского императора.
Первый случай убить или пленить Наполеона представился казакам после удачного для русской армии сражения при Малоярославце 12 октября 1812 года, когда наши войска сумели преградить путь отступления армии Наполеона через неразоренные войной города и села по Новой Смоленской дороге.
Наполеон, в поисках выхода из сложившегося тяжелого положения, провел бессонную ночь в заброшенной избе деревушки Городня. А на другой день он едва не попал в руки казаков. Это уникальное событие, называемое во французской армии «императорское «ура», а в русской – «дело при деревне Городня», описывается в воспоминаниях героя Отечественной войны 1812 года Дениса Давыдова и французского генерала Жана Раппа. Вот когда казаки могли пленить Наполеона и получить руку дочери своего атамана!..
…Утром 13 октября 1812 года Наполеон, ненадолго забывшийся в предрассветном сне, пробудился в скверном настроении и велел свите собираться на рекогносцировку. В предрассветной осенней мгле небольшая свита Наполеона, куда входили генералы Рапп, Коленкур, Мутон и маршал Бертье, выехала из лесу на поляну. Бонапарт молча и сосредоточенно рассматривал местность, как вдруг из тумана, словно тени, стали выскакивать всадники. Их правильное построение ввело в заблуждение свиту, да и самого императора, и они, приняв кавалерию за своих, продолжали рекогносцировку. Первым догадался проницательный Коленкур:
- Государь, это казаки!
- Не может быть! – ворчливо возразил Наполеон, наблюдая, как всадники накатываются на них. Коленкур схватил лошадь императора под уздцы и повернул ее назад.
- Да это наши! – раздраженно сказал Наполеон.
- Это казаки, не медлите, сир!
- Точно, они, - заметил меланхоличный Бертье.
- Тут нет и малейшего сомнения! – добавил молчавший до сих пор Мутон. Наполеон побледнел, но хладнокровно отдал несколько распоряжений, отъехав в сторону. Генерал Рапп повел немногочисленный конвой императора на казаков, но французов легко опрокинули. Казалось, еще немного, и император вместе со свитой попадет в плен или будет изрублен их саблями. Но, если бы донцы знали, кого они почти держали в своих руках!..
Казаки и не подозревали, что здесь присутствует Наполеон, поэтому, приметив артиллерийский парк, они бросились на него, захватив несколько пушек и зарядных ящиков. И, когда донцы уже отходили назад, подоспел с конногвардейскими гренадерами маршал Бессьер. Хладнокровный корсиканец, чья фигурка скромно темнела в стороне в предрассветном тумане, был спасен.
Опомнившись от страшной опасности, которая ему угрожала, Наполеон велел откликнуться на это событие в одном из своих бюллетеней. В двадцать седьмом бюллетене Великой армии говорится: «Император перенес главную квартиру свою в деревню Городня. В семь часов утра шесть тысяч казаков, прокравшись лесом, произвели общий набег при криках «ура!» в тыл позиции, причем взяли шесть орудий в парке. Герцог Истрийский быстро двинулся со своею гвардейскою кавалерию. Он осыпал сабельными ударами эту орду, опрокинул ее. …Под дивизионным генералом Раппом убита лошадь. В восемь часов все пришло в прежний порядок».1
Вот и все! И ни слова о том, что французский император и его свита находились на волосок от гибели или плена, что их спасло чудо! Наполеона, за долгие годы своей военной карьеры привыкшего к опасности, тем не менее потряс этот случай. Страх попасть в руки к казакам был настолько велик, что он призвал гвардейского доктора Ювана и велел изготовить для себя пузырек яда: живым попасть в руки русских император боялся больше смерти.
Английский историк Дэвид Чэндлер в своей книге «Кампании Наполеона» отмечал, что случай у деревни Городня так напугал Наполеона, что он изменил свой стратегический план отхода в богатые южные провинции России и «отменил запланированный марш на Калугу», что перевернула всю военную обстановку в пользу армии Кутузова.2
Лев Толстой считал, что это происшествие у деревни Городни сыграло решающую роль в том, что Наполеон принял решение о немедленном отступлении по старой Смоленской дороге. «Когда вот-вот les enfants du Don»* могли поймать самого императора в середине его армии, - писал Толстой в романе «Война и мир», - ясно было, что нечего больше делать, как бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге». Наполеон со своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же… отдал приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу».
Еще один случай пленить Наполеона представился донцам 22 ноября 1812 года Ошмянах, в сорока девяти верстах от Вильно. Здесь авангард атамана Платова под командованием Александра Сеславина мог бы пленить повелителя Европы. Зная от разведки о пребывании в городе французского императора, Сеславин напал на дом, отличавшийся пышностью архитектуры и множеством солдат, офицеров, различных чиновников, толпившихся здесь. Стремительной атакой россияне разогнали французов, но Наполеона в доме не оказалось. Весьма опытный в подобных делах, французский император ночевал в неприметном домике на окраине Ошмян. Дом же, который атаковал с казаками Сеславин, оказался резиденцией коменданта города. Наполеон при общем смятении поспешно уехал в сторону Вильно… Быстро миновав опасное место, он повидался в Медниках с военным министром и утром двадцать четвертого ноября был уже в Вильно.
Грандиозная борьба европейских народов против Наполеона завершилась 6 апреле 1814 года, когда во дворце Фонтенбло под Парижем поверженный император Франции подписал акт об отречении от престолов Франции и Италии. Великолепный дворец опустел. Почти все приближенные, за исключением Коленкура, Маре и нескольких генералов, оставили побежденного владыку Европы. Ушел его любимый мамелюк Рустан, под благовидным предлогом ускользнул из дворца Бертье – «Тень Наполеона». Отчаяние на минуту овладело низвергнутым императором. 11 апреля 1814 года Наполеон принял яд, приготовленный для него гвардейским доктором Юваном после известного случая у деревни Городня, когда в начале октября 1812 года казаки Платова едва не захватили Бонапарта в плен. Однако то ли яд был плохо приготовлен, то ли со временем он потерял свои качества, но Наполеон не умер: мучившегося в страшных конвульсиях, его спас тот же доктор Юван, дав противоядие.
- Я осужден жить! – просто сказал Наполеон, отправляясь в почетную ссылку на остров Эльба.
А донцы, наслаждавшиеся днями мира, наступившими наконец после многолетней эпохи походов и битв, рассказывали своим потомкам о днях, когда они громили непобедимые армии Наполеона и жалели, что не смогли пленить величайшего из полководцев, хотя история давала им такой шанс. Что касается дочери атамана Платова Марии, которую предводитель донцов обещал отдать в жены тому, что пленит или убьет Наполеона, то она по любви вышла замуж за героя Отечественной войны 1812 года генерала Тимофея Дмитриевича Грекова. У них родился сын Николай и была внучка Мария.
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России
1 Струсевич А. Герои Дона. Псков, 1898. С.78.
1 Французы в России. Ч.2. М.,1912. С.146.
2 Струсевич А. Указ. соч. С.78.
1 Цит. по Давыдов Д.В. Собрание сочинений в 3 томах. Т.3. Спб.,1893. С.73.
2 Chandler D. The campaigns of Napoleon. L., 1967. Р.821; Жилин П.А. Отечественная война 1812 года. С.292.
* Сыны степей (французск.)