В прошлой статье мы остановились на начале 80-х – эпохе Н2-блокаторов в лечении язвенной болезни. Циметидин, ранитидин, фамотидин (1, 2 и 3 поколения этого класса) - к тому времени лидеры по продажам и обязательно входят во все схемы лечения ЯБ. Краны, выпускающие кислоту в желудок, найдены и активно закручиваются, язвы рубцуются, скальпели хирургов ржавеют, а они сами переквалифицировались в управдомы, что твой Бендер.
Оказалось, всё не так просто. У «старичка» циметидина оказались свои побочные эффекты, хотя и не смертельные, но неприятные. Тошнота и диарея, действие на печень (от незначительного повышения ферментов до гепатита), гормональные сдвиги, влияние на центральную нервную систему. В препаратах следующих поколений эти неприятности постарались уменьшить, но самого главного недостатка избежать было невозможно.
Весь класс этих лекарств действует только на одно звено выработки кислоты – гистаминовые рецепторы. А ведь есть ещё вездесущий ацетилхолин, гастрин и другие важные факторы возникновения язвы. Да и эффект рикошета (резкое повышение кислотности при отмене) никто не отменял.
Не только клиницисты, но и сам фармрынок требовал чего-то новенького, да позабористей.
Да, объемы продаж колоссальны, но они не так важны при капитализме, сколько их постоянный рост. Те из вас, кто работал в сфере продаж (от туалетной бумаги до элитных квартир) не дадут соврать. «У нас тут надо слишком быстро бежать, чтобы оставаться на месте» - ничего не изменилось со времён Л. Кэрролла.
Итак, задача химикам была поставлена – найти другие способы воздействия на желудок и создать таблетку ещё более эффективней, безопасней и вкусней. А если не трогать рецепторы вообще, а «выключить» процесс на самой последней фазе кислотообразования? Мы же не гасим реактор АЭС, чтобы выключить свет на кухне! Надо просто нажать на выключатель в самой клетке, тем более, что он к тому времени уже был известен.
Если в двух словах, то благодаря особому ферменту, Н+/К+-АТФазе, названной прямо как деталь звездолёта– протонный насос (Proton Pump), обкладочная клетка выбрасывает в просвет желудка ион водорода, к нему добавляется атом хлора, вот вам и готова простая, но жгучая HCl. Такая у ей внутре неонка, как говаривал Выбегалло у Стругацких. Вот и надо этот насос остановить, всего-то и делов! При этом не влияя на всякие холиновые, гистаминовые и другие рецепторы, ведь их у нас много и они повсюду, а обкладочные (они же париетальные) клетки – только в желудке.
И такой выключатель был найден химиками ещё в 70-х – вещества семейства бензимидазола, а вернее его лучшего представителя – Омепразола (1979).
К сожалению, опять не отечественными учёными, хоть и соседями, проигравшими нам Полтавскую битву. Шведская компания Astra AB – какая-то магия космоса! «Звездолётный» протоновый насос научилась «глушить» компания Астра (В 1999 поглощена англичанами, сейчас всемирно известная AstraZeneca).
С коммерческими названиями первого омепразола вышла пара курьёзов. Первое – Losec, похоже на лазикс (фуросемид), и язвенники по ошибке получали в аптеке мочегонное! По запросу американского Управления по контролю за пищевыми продуктами и лекарствами (FDA) в 1990 году бренд меняют Prilosec и снова пациенты и аптекари путают его, на этот раз с другим хитом продаж – антидепресантом Прозак (флюоксетин). Кстати, наши «знатоки» фармакологии и мастера машинного перевода часто упоминают в своих статьях каких-то родственников лосей – ЛосеЦ и его брат ПрилосеЦ. Если увидите, дальше не читайте, почерк выдаёт профессионала.
В чём же уникальность омепразола? Во-первых, избирательность действия только на финальную фазу выработки соляной кислоты, быстрый распад и выведение самого вещества (минимум побочных действий), но при этом протонный насос «заглушен» надолго (до 72 часов), нет такого «рикошета» как у блокаторов гистаминовых рецепторов.
Как результат – самый продаваемый препарат на рубеже веков! Даже в 2019 – 8 место в топе продаж, 52 миллиона упаковок продано в США только по рецептам. Настоящая золотая жила для АстраЗенеки, которую (жилу, не АЗ) после окончания лицензии в апреле 2001 года кинулись разрабатывать десятки других производителей, в том числе и российских. «Гастрозол», «Зероцид», «Омез», «Омекапс», «Омепрус», «Омефез», «Омизак», «Омипикс», «Омитокс», «Оцид», «Плеом-20», «Промез», «Ромесек», «Сопрал», «Улкозол», «Ультоп», «Хелицид», «Хелол» - список дженериков бесконечен и пополняется до сих пор.
АстраЗенека, по законам рынка, слегка «допиливает» молекулу действующего вещества и выпускает «сиквел» - эзомепразол (Нексиум), на который тоже скоре находится масса аналогов. В наш век формула – не секрет, только законы и лицензии могут на какое-то время задержать «подражателей», и то не всех и ненадолго.
Сейчас ингибиторы протонной помпы (омепразол, пантопразол, лансопразол, рабепразол под десятками названий) – основа основ лечения кислотозависимых состояний, прекрасно сочетаются с антибиотиками против Helicobacter pylori и другими препаратами, и ежегодно спасают миллионы пациентов от ножа хирурга.
H2-блокаторы гистаминовых рецепторов тоже не остаются без работы в случаях, когда омепразол и его производные противопоказаны. В активной разработке уже и другие, более тонкие методы лечения, но об этом в другой раз.
А мы закрываем нашу «противоязвенную» страничку и переходим к следующей, не менее увлекательной. В очередном выпуске поговорим о другой многовековой напасти человечества – туберкулёзе, и уже на этой неделе постараемся разобраться, почему его лечение практически зашло в тупик.
Подписывайтесь на Историю Таблетки и будьте здоровы!