Воспоминания лётчика-бомбардировщика участвовавшего в конфликте на реке Халхин-Гол. Как это было, от первого лица. Бои в том районе начались в мае 1939-го года и продолжались до середины сентября, на участке в 70 км вдоль реки. * * * " Нашу группу лётчиков, штурманов и техников посадили в транспортный самолёт в начале июня и отправили курсом на юг, в Монголию. После пересечения границы все прильнули к иллюминаторам - внизу была голым-голимая степь. Иногда появлялись редкие озерца ,небольшие сопки, юрты вокруг которых паслись гурты скота и огромные стада диких коз. По прилёту нас разместили в палатках возле полевого аэродрома, в тылу.
После ознакомления с обстановкой, мы поняли, что участвовать придётся в настоящей войне с японцами. Нас не бросили сразу в пекло, а провели около месяца летно-тактической подготовки с нами.
Привыкали ориентироваться в голой безлюдной степи, где нет ни дорог, ни жилья, ни средств какой-либо связи. Была ежедневная угроза налётов вражеской авиации, но к нам в тыл она так и не проникла. Зато мы узнали, что такое местные очень крупные монгольские комары, которые начиная с вечера атаковали нас целыми полчищами. От их укусов всё опухало и чесалось, но больше всего - они мешали спать. Труднее всего было переносить жару - июнь оказался очень знойным. Порою днем было до сорока градусов в тени. Воды не хватало, возили её за десятки километров. В такой жаре, кто-то вспомнил,что солдаты Суворова при таких обстоятельствах срезали с мундиров медные пуговицы и клали за щеки - медь вызывала повышенное слюноотделение и легче было переносить жару. Пуговиц у нас не было. Мы воспользовались медными пятаками - они оказались здесь дороже золота и облегчили нам жизнь.
Вскоре мы успели облетать свои полученные самолёты СБ-2 и сплотиться по экипажам. Экипаж бомбардировщика СБ-2, это три человека: пилот, штурман и стрелок. Моё кресло штурмана находилось под носовым прозрачным фонарём, впереди всех. Главные обязанности мои - навигация и бомбовый удар. Кроме кнопки по сбрасыванию бомб и приборов управления самолётом, у меня был установленный впереди пулемёт-"спарка", им я мог и по вражеским истребителям стрелять и по наземным целям. Мог я управлять и самолётом, в случае чего, потому что управление было дублированным. Скорость нашего бомбардировщика могла достигать до 420 км/час. Высота полёта до десяти тысяч метров, и мы могли нести 600кг бомбовой нагрузки. Всего на борту было четыре пулемёта ШКАС калибра 7.62 мм. Такой калибр был уже маловат для уверенного поражения чужих самолётов. Правда и у японцев вооружение не было лучше, но новые их истребители вполне уже были способны догонять нас в воздухе.
Нас подняли по тревоге на рассвете 3-го июля. Японцы ночью прорвали нашу оборону, перебросили крупные силы на наш левый берег и заняли гору Баин-Цаган. Резервы нашей армии, танковые и пехотные, находились на марше в ста двадцати километрах от места событий. Командующий Г.Жуков принял решение задействовать всю авиацию, чтобы остановить японское наступление до подхода наших резервов.
Первый боевой вылет. Мандраж нешуточный. При подлёте, я разглядел что творится на этой горке Баин -Цаган - это был огромный кипящий котёл. Сущее извержение вулкана -над вершиной горы царила громадная туча черного дыма и фонтаны разрывов вперемешку с гарью. Зрелище ещё то, для новичков.
В воздухе бой был тоже нешуточный - небо всё захлёстано в пулемётных трассах и вокруг дымящие падающие самолёты: и японские , и наши...
При заходе на цель нас атаковали вражеские истребители. Они зашили со стороны солнца и мы поначалу не поняли кто стреляет. И только когда один наш самолёт был подбит, мы огляделись и увидели - вверху, как комаров, полно японцев. Мы в ответ на атаку японцев, тоже дали "огня" - это был скорее заградительный огонь, и я тоже стрелял из своей "спарки". Тут прямо вовремя подоспело наше истребительное прикрытие и связало японских лётчиков боем, а мы пошли на бомбометание.
Ориентируясь по разрывам снарядов бьющей с земли нашей артиллерии, сделали первый заход над целями. Затем делаем левый разворот, выходим в набор высоты и делаем второй заход.
Всё небо в огне, с непривычки кажется, что все огненные трассы летят в тебя, а ты в лобовом фонаре как мишень сидишь... Тому, кто это не испытал на собственной шкуре, не понять данного момента. Этот первый вылет не забыть никогда. Но человек ко всему привыкает...
Когда вернулись на аэродром после первого боя, вся спина болела от напряжения и усталость накатила такая,что и пальцем не шевельнёшь. Но прошло три часа и - новый вылет. К самому вечеру - ещё один. Всё на ту же гору и бомбить резервы японцев на другом берегу. За день мы потеряли несколько своих машин. Вымотались так,что еле до палаток дошли - спали без сновидений.
На следующее утро - зелёная ракета.команда на взлёт и всё по-новой. И так три дня подряд, пока эту горку Баин-Цаган не отбили...
После уже, лет десять спустя, сам Жуков сказал,что такого количества самолётов в воздухе за один раз, он и во время Великой Отечественной не видел. Вот какие были воздушные схватки на Халхин-Голе. "
* * *