Не знаю, жива ли та береза (сейчас повсюду, я заметила, болеют березы, сохнут, торчат скелеты, с чем это связано, кто скажет), которую я обнимала, за ветви которой я цеплялась, не в силах осознать весь ужас того, что со мной только что происходило. Это когда я первый раз в жизни попала в кабинет к стоматологу в пионерском лагере, и возвращалась к своему корпусу. Одна, кругом враги.
Возле города есть лес. Небольшой, но его так любят горожане. Площадь, которую занимал лес, становится все меньше, город все внедряется и внедряется на территорию леса, окружает его со всех сторон, лезет, втискивается, наседает.
Еще работает городская лыжная база. И десятикилометровая лыжная трасса пока еще есть. Но на базе теперь что! Бани, кафе, в аренду дают столики и мангалы. Народу все больше, спорта все меньше, а лес все реже и неопрятней. Гулять там теперь в ветреную погоду опасно, одна сосна на плече у другой горюет.
Березы, они коварней других деревьев, от непогоды и ветра могут рухнуть, когда вроде ничего не предвещало беды. А санитарной обработкой леса теперь никто не занимается.
В жаркое, засушливое лето, когда горели леса по всей России, этот лес тоже частично выгорел. Освободились завидные для строительства коттеджей площади в зеленой зоне, вдоль берега Волги.
Там, где раньше сплошь по берегу реки располагались: лодочная станция, яхт-клуб, санатории, спортивные базы, пионерские лагеря, сейчас эти объекты не охраняются, разрушаются и растаскиваются по брёвнышку, по кирпичику, на их месте возводят коттеджные поселки, так, что горожанам уже этот берег Волги и не принадлежит, все застроено, и надо знать, где эти ходы и проезды к реке. Да и захочется ли. Там теперь все частные владения.
Погубили белую берёзоньку. Ой, люли люли, заломали.
Вглубь канала. Навигатор по моим статьям.