Степан ехал домой на своём эаспедиторском фургоне вместе с поваром Василием, поторый в итоге отобрал руль у Степана, видя его нервное перенапряжение. Слёзы так и катились градом, которые Степан не мог вытереть.
Он был в ужасе от всего увиденного и прочувствованного им, и в ужасе от будущего его Елены и его дитя. Василий, сев за руль, чтобы хоть как-то отвлечь Степана от горьких дум, стал рассказывать о своей семье. Любушка-голубушка рожала в свои годы тяжело, было расхождение костей таза.
Её с новорождённой девочкой не сразу выписали из больницы. Пришлось Василию попереживать. Девочку назвали Марией. Сейчас тёмноволосой девчушке с голубыми в отца глазами было уже два годочка. Родители души не чаяли в ребёнке.
- Ты понимаешь, Степан, сначала она нас называла, как положено. А меня-то вперёд папкой стала звать. Па-па, па-па, - а у меня сердце так и тает. А сейчас, проказница, меня Васей зовёт! А мать Любкой! Услышала, как другие называют и всё! Чай, мы ведь родители, а она нас при всех: "Любка, Вася!" А то наоборот: "Васька, Люба!" Стыдоба! И смех, и грех...
А вчера я прикорнул вечером на диванчике, - так она у матери ножницы стащила и чуб мне обкромсала! Как сама себя не порезала. Вся в мать, знать тоже парикмахершей будет. Но попало Любушке от меня, - чай следить надо за проказницей. А вот уследи за ней! И я, как не проснулся вовремя, ума не приложу!
Степан, слушая Василия, думал свою думу. Как он матери своей расскажет это всё... Как она воспримет... Неет, лучше не рассказывать ...
* * * * * * *
К концу ноября, когда у Елены и у старшенькой Любушки были почти в один день дни рождения, - Елена оправилась немного. Дни рождения отметили скромно. Казаков заявил, что повезёт семью на Дальний Восток. Братовья стали на дыбы и сказали, что не отпустят так далеко Елену с детьми. Алексей Иванович разнервничался и насупился. Мать, Анастасия Фёдоровна, видя, что дело опять может кончиться плохо, - осторожно заметила, что можно поехать и поближе. Вон, Шурка уехала на Воткинскую ГЭС и неплохо там устроилась. Правда, подросшего Егорку она бросила в прямом смысле на другую старшую сестру Матрону, у которой не было своих детей. Уезжая от сестры, которая жила под Свердловском, она оставила сынишку на автобусной остановке. Ладно, остановка была недалеко от дома Матроны. Плачущий шестилетний мальчуган нашёл дом тётки, которая в дальнейшем его и воспитывала. Но сама Александра в новом городке Чайковском, что был выстроен под городом Воткинск Пермской области, вышла там снова замуж, работая на стройке.
Подумав, Казаков пошёл навстречу своей тёще. Завербовавшись, он повёз семью на Каму. В дороге Катюшка приболела и, приехав на место, пришлось опять Елене её выхаживать.
На окраине городка Чайковский, что был назван в честь великого композитора, росшего первые годы в этих местах, в г.Воткинск, - Казакову с семьёй выделили небольшой домик без удобств, где была простая печка. Домик стоял в одном ряду с другими домами чуть не на самом берегу Камы. Кругом были леса. Соседи все держали скотину, кто какую мог, но в основном коз, овечек и свиней. Ну и кур, конечно. Казакову зимой ввиду постоянной болезни Катеньки пришлось работать вновь на дому фотографом. Елена же вынуждена была устроиться только на лесозаготовки. Она не боялась никакой работы, но приезжала из деляны уставшая.
По весне Казаковы тоже завели двух козочек, чтобы поддержать ребятишек. Катенька проболела почти всю зиму и Алексей Иванович вынужден был пойти на уступки Елене держать хоть небольшую скотинёшку. Ведь козье молочко, по утверждению соседей, самый лучший детский продукт.
Но Любушка поначалу очень боялась коз, Розку и Мильку. Перед Новым Годом, когда только приехали, соседская коза уронила её прямо с крыльца и чуть не забодала, но соседи вовремя увидели и отогнали свою воинственную козу. Почему-то снега было в тот год в декабре немного и козы подолгу гуляли прямо вокруг домов, хватая разные былинки.
Розку и Мильку весной и летом девочки шли встречать вечерами вместе с мамой из леса, где их пасли пастухи, совсем, как в деревне.
Летом Катенька почти перестала болеть и Казаков прирабатывал опять на кладке печей. Девочки стали посещать новый садик. Но Елене -королеве так и приходилось работать в делянках сучкорубом.
Настала осень 1957 года. Сырой воздух у реки не пошёл на пользу Катюше и она вновь начала болеть. Казаков опять начал фотографировать, хотя здесь это было невыгодно, клиентов было немного. Катюша в основном была теперь дома при отце.
Однажды вечером Елену Алексей Иванович встретил с работы в бешенстве и устроил скандал прямо при детях. Оказалось, Степан вновь прислал письмо лично в руки для Елены, но, как обычно, оно попало в руки Казакова. На работу утром Елена ушла в синяках. Покой кончился.
Тут ещё вальщик леса в бригаде
Костя, молодой мужчина лет 30, без памяти влюбился в неё. Видя её жизнь, начал активно оказывать знаки внимания. Не получив ответа на свои чувства, стал выпивать и однажды пьяный пришёл в воскресенье прямо домой к Елене на разборки с Казаковым... Больше Елена на работу не вышла.
Не пошёл климат и Катюше. Казаков собрался вновь на Дальний Восток, как его Елена не отговаривала. По её мнению, там климат тоже не должен был пойти младшей доченьке. Но Казакову надо было ехать как можно дальше, чтобы Степан не мог их достать.
* * * * * *
Продолжение следует. Следите за публикациями.
Здоровья вам, добрые читатели, и светлой радости в семейной жизни.
Благодарю за внимание. Буду рада вашей доброй поддержке.
21.12.21. Надежда Яковец.