Мем-бригады
Чуть выше мы уже упоминали самоцензуру. Но как только общество начинает навязывать подобные вещи, немедленно появляются молодые бунтари, которых одолевает желание как следует побогохульствовать, нарушить все правила, сказать вещи, которые запрещено говорить. Почему? Да потому что это весело. Кертис Ярвин объясняет это так:
«Если ты 75 лет строил псевдорелигию вокруг чего-нибудь — не важно чего, этничности, гипсового святого, сексуального воздержания, Летающего Макаронного Монстра — то не удивляйся, когда умные подростки обнаружат, что оскорблять твоего божка это теперь самый смешной прикол на свете. Потому что вообще-то это реально так и есть».
Эти молодые бунтари, подвид альт-правых, пришли в движение не за интеллектуальным переворотом и не из природного консерватизма. Тут бездна ирония: к новым правым их тянет по той же самой причине, по которой молодежь в 1960-е тянулась к новым левым: потому что это клево, антисоциально и опрокидывает социальные табу, которых новое поколение не понимает.
В 60-е дети шокировали своих родителей сексуальной распущенностью, длинными волосами и рок-н-роллом, а теперь мем-бригады возмущают стариков оскорбительными карикатурами, от еврея Шломо Шекельберга до «Убери Кебаб», интернетовской шутки про боснийский геноцид. Эти карикатуры обычно пересыпаны ссылками на поп-культуру миллениалов, от старых форчановских мемов вроде лягушки Пепе до аниме и My Little Pony.
Они правда расисты? Не больше, чем поклонники дез-метала в 80-е были реальными сатанистами. Для них это просто способ подразнить своих дедушек и бабушек. Обер-дедушка — республиканец Рик Уилсон, который подставился, назвав эту группу у себя в твиттере «сборищем одиноких задротов, которые мастурбируют на аниме». В ответ на него обрушился троллинг массового поражения. Они развлеклись по полной — в частности, откопали самые стыдные детали семейной истории Уилсона, заказали ему домой вагон пиццы и забили ему всю ленту аниме и нацистской пропагандой. Мем-бригады альтернативных правых в своей обычной манере показали, чего они на самом деле хотят: не расизма и даже не восстановления монархии и традиционных гендерных ролей, а лулзов.
Трудно сказать точно, но мы подозреваем, что эти молодые бунтари, в отличие от ядра альтернативных правых, не обязательно природные консерваторы. Судя по их презрению к общественным нормам и той радости, с которой они топчутся по оскорбленных чувствам других людей, многие из них могут оказаться инстинктивными либертарианцами. Это как раз случай огромной армии тех сторонников Трампа, которые тратят долгие часы на изготовление картинок с Дональдом в образе «Бога-Императора» и с увлечением доводят его противников (как, например, союзник Майло Яннополиса @PizzaPartyBen, на чей безумный твиттер подписано сорок тысяч человек).
Если бы дело происходило в 1960-е, мем-бригады наверняка шли бы в авангарде Новых Левых: матерились на телевидении, глумились над христианством и проповедовали наркотики и свободную любовь. Их тяжело представить за чтением Эволы, за размышлениями в соборе Святого Петра или во главе традиционной семьи. Да, им все это нравится, но в основном потому, что это раздражает нужных людей. Можно сказать, что молодёжь в ряды альтернативных правых привлекает не идеология, а новизна, смелость и остроумие — на фоне убеждений родителей, которые выглядят унылыми, слишком правильными и слишком серьёзными. Конечно, пересечений много. Некоторые преданные сторонники движения тоже не прочь попостить смешные картинки.
Если вы либерал из Buzzfeed или Commentary и сейчас думаете: «Что за детский сад», то что тут скажешь. Сами виноваты — вытоптали с корнем всю свободу самовыражения, поддались самым худшим и самым авторитарным склонностям левого движения. Результат — как раз вот этот взрыв творчества и ниспровержения устоев. Конечно, как и в любой другой исторический момент, взрослые просто не понимают, чувак. Все упирается в разницу возрастов. Миллениалы не помнят ни Вторую мировую, ни ужасы Холокоста. Руанду и 11 сентября они в лучшем случае застали детьми. Для них расизм — это несуществующее чудовище под кроватью, страшная сказка, которой их пугали в детстве.
Тут как с Дедом Морозом: миллениалам тяжело поверить, что он реален. Они никогда его не видели — и не верят, что мемы, которыми они наполняют имиджборды, на самом деле расистские. Это история не про расизм как таковой — а про троллинг. Раз в месяц в прессе обязательно появляется длинная статья про ужасы сексизма, расизма и гомофобии, якобы творящиеся на имиджбордах. Завсегдатаи празднуют победу. Другое, более благостное объяснение — мемы явно расистские, но в них очень мало искренности.
Забавно, что миллениалы сами по себе довольно разнообразная группа. Достаточно зайти в /pol/ (раздел про политику), где определенная по IP-адресу национальность анонимного участника обозначена небольшим флажком. Там есть флаги отовсюду. Все эти люди с удовольствием изобретают друг для друга самые затейливые оскорбления по этническому признаку, но это как спортсмены, которые по-пацански подкалывают друг друга в институтской столовой — ясно, что никакой реальной ненависти тут нет. По крайней мере, пока не приходит «армия 1488».
«Армия 1488»
Всё, что связано с расизмом и ксенофобией, неизбежно привлекает реальных расистов и ксенофобов. Более терпимые альтернативные правые называют этих людей «армией 1488», и хотя о таких говорят, что они «правым не враги», по нашим интервью видно, что многие альт-правые хотели бы задвинуть их куда-нибудь подальше. Это как раз те люди, из которых движение состоит по мысли левых. Благополучие их собственной группы интересует их меньше чем фантазии об истреблении других. 88-ки, скорее всего, объявят эту статью плодом трудов дегенеративного гомосексуалиста и полукровки.
Почему «1488»? Это ссылка на два популярных нацистских мема. Первый — так называемые 14 слов: «Мы должны обеспечить существование нашего народа и будущее белых детей». Второй, 88 — это две восьмых буквы алфавита, HH, «Heil Hitler». Не очень вдохновляет, да? Но если вы хотите после этого скопом объявить всех альт-правых нацистами, придётся сделать то же самое с исламом и исламскими террористами, а потом решить, что безумные феминистки третьей волны обнуляют заслуги и цели исторического феминизма. Такая точка зрения имеет право на жизнь, но мы за последовательность.
Альт-правый видеоблогер Пол «RamZPaul» Рэмси называет этих людей «ролевиками». Пол даже доходит до предположения, что «ядовитая смесь психов и уголовников» нанята специально, что дискредитировать более вменяемых идентитаристов. Они есть в каждой идеологии. Идеологи с постными лицами, у которых нет жизни кроме их политического крестового похода и которые воображают себе бесконечную великую борьбу. Их можно найти на Стормфронте и других подобных сайтах — собравшись вместе, они перестают шутить про расовую войну и начинают строить на нее планы. В остальном интернете они известны как Стормфаги.
Судя по тому, что нам удалось узнать, они представляют собой разительный контраст с остальной частью движения — другие альт-правые скорее хотят построить на основе своих ценностей сообщество и образ жизни, а не устроить насильственную революцию. 88-ки — это прямой эквивалент людей из BlackLivesMatter, требующих убивать полицейских, или феминисток, у себя в твиттере всерьёз призывающих #УбитьВсехМужчин. Разница, очевидно, в том, что таких феминисток и борцов за права мейнстримная пресса любит объявлять ничего не значащим меньшинством и экстремистами, а вот «армию 1488» те же журналисты считают синонимом альтернативных правых.
Новости специально для тех, кто занят поиском нацистов под кроватью: они там совершенно точно есть. Просто их мало, они никому не нравятся и не добьются в движении ничего серьезного. То, что осталось от белого расизма старой школы и ККК, давно превратилось в крошечное меньшинство, не имеющее никакого влияния общество и лишенное поддержки даже формально «ультраправых» медиа (надо, правда, признать, что то же самое сейчас говорят вообще о любом избирателе республиканцев).
Истеблишмент и чудовище, которое он создал
Не все альт-правые согласятся с нашей таксономией. Допустим, Эндрю Ауэрнхаймер, хакер и белый националист, более известный под ником weev, ответил на наши вопросы в своем фирменном стиле: «Ваши бесконечные жидовские попытки опорочить честных нацистов отвратительны».
Чем глубже мы погружаемся в движение альт-правых, тем яснее понимаем, что они скорее определяют себя через то, чему противостоят, а не через то, с чем соглашаются. Что альт-правые хотят создать? В этом вопросе у них мириады разногласий. Но они абсолютно едины в понимании того, что они хотят уничтожить.
СМИ и политический истеблишмент десятилетиями — с 60-х годов — придерживались консенсуса в том, что можно и что нельзя обсуждать в приличном обществе. Идентитарность, особенно исходящая от женщин, сексуальных меньшинств, чернокожих (и вообще небелых), рассматривается как разрешенная тема — даже тогда, когда переходит в открытую ненависть.
Но любое обсуждение белой идентичности, интересов белых рассматривается как трансгрессия.
Ярвин писал об этом еще в 2008 году: «Этническая гордость — это одно. Этническая ненависть — совсем другое. Но — как отмечают прогрессивисты — часто эти две вещи дополняют друг друга. Мне кажется неоспоримым тот факт, что, посети инопланетный антрополог Землю с целью сравнить враждебность разным подгруппам людей в западной культуре, он бы отметил, что ненависть к европейцам представлена наиболее широко. Сегодня отрицание европейского уклада широко преподается в школах и университетах. Противоположные точки зрения не представлены вовсе. Вот мой вопрос прогрессивистам, мультикультуралистам, „динамистам“ и им подобным: если вы действительно противники расизма, если вы действительно только Вольтер 3.0, почему же неевропейский этноцентризм и враждебность европейцам нисколько вас не смущает? Быть может, ненавидеть евроейцев вам… нравится?»
Современный консенсус (в лучшем случае) неохотно осуждает идентитарность слева и вовсе не терпит идентитарности справа. Даже мы, авторы статьи — гомосексуалист с еврейскими корнями и полуангличанин-полупакистанец — понимаем, что рискуем, просто обсуждая эту тему. Мы не относим себя к альт-правым — но даже написание статьи о них это прогулка по минному полю.
Феминизм третьей волны и движение BlackLivesMatter часто подвергаются критике со стороны консерваторов и либертарианцев — но защита этих движений не грозит защитнику концом карьеры. Скорее, наоборот — так можно выстроить успешную и прибыльную карьеру: взять хотя бы Эла Шарптона, Аниту Саркисян и Дерея Маккессона.
В последние пять лет в области левого идентитаризма произошел практически ренессанс — и одновременно стал очевиден кризис белого мужчины, особенного молодого белого мужчины — в западном мире. Феминизм дошел до «четвертой волны», одержимой безумной чушью вроде борьбы с изнасилованиями в твиттере, «сексистскими футболками» и «актами микроагрессии»; число самоубийств среди мужчин достигло критической отметки. Пока защитники прав меньшинств завывали при виде оскорбительных костюмов на Хеллоуин и требовали создания safe spaces, где им не придется сталкиваться с неприятными им мнениями, белые мужчины из британского рабочего класса понемногу стали группой, у выходцев из которой шанс получить высшее образование меньше всего. Для молодых людей контраст между действительно маргинализированными группами и теми, кто только изображает жертву, особенно очевиден.
Большая часть вины в этом ложится на истеблишмент. Все что требовалось от истеблишмента — всего лишь настоять на общих принципах равенства, атакуемых идентитарными движениями чернокожих и феминисток; вступиться за свободу слова от регрессивной левой цензуры; поддержать универсальные ценности перед лицом левого морального релятивизма.
Вместо этого истеблишмент закрыл глаза на подъем левого трайбализма — и бросился безжалостно подавлять любые намеки на подобное в правом движении. Именно эта политика двойных стандартов и дала первичный импульс альт-правым. Именно она, в числе прочего, привела к появлению Дональда Трампа.
Альт-правые слишком сложны, чтобы объявить их простым сопротивлением норме — но их объединяет именно неприятие консенсуса. Некоторым из них доставляет удовольствие шокировать публику нарушением социальных норм; другие же более интеллектуальны. Но все они — противники лицемерных негласных норм, поддерживаемых как левыми, так и правыми.
В этом альт-правые схожи с движением культурных либертарианцев, впервые описанным на страницах этого издания. И многие люди сегодня причисляют себя к обоим лагерям.
Маска расиста
Для молодежи и аполитичных наблюдателей современные политические споры в публичном пространстве выглядят как балаган. Регрессивные левые громко кричат, что они стоят за равенство и расовую справедливость — и одновременно восхваляют акты насилия на расовой почве и требуют, чтобы белые сидели в задней части автобуса (точнее — в задней части кампуса). Левые защищают безумные аргументы феминисток, не имеющие никакого отношения к реальности, и одновременно поносят людей за цвет кожи, сексуальную ориентацию или пол.
В то же самое время альт-правые открыто шутят про Холокост, громко возмущаются — чаще всего не всерьез — «расовым смешением», называют гомосексуалистов «дегенератами» — и одновременно приглашают евреев-гомосексуалистов и метисов из Breitbart на свои закрытые вечеринки. Почему? Если вы дочитали статью до этих слов, вы, скорее всего, уже знаете часть ответа. Ответ мем-бригад таков: это просто весело.
Но самые интересные (и самые многочисленные) альт-правые — природные консерваторы. Возможно, они действительно испытывают психологическое напряжение при виде той угрозы западной культуре, которую представляет массовая миграция; возможно, их даже раздражают нетрадиционные отношения. Но, в отличие от «тусовки 1488», все это не приводит их в ярость. Они, конечно, хотят построить свои гомогенные сообщества — но хотят при этом обойтись без погромов. И даже, по возможности, без насилия.
А еще они знают, что миллионы людей не разделяют их идеалов — миллионы инстинктивных либералов, представляющих вторую половину психологической карты западной политики Хайдта; те люди, которым нравится мультикультурализм, распутство, гомосексуализм и прочие пункты современного культурного консенсуса.
Природные консерваторы понимают, что если они будут сражаться с либералами до последнего, они проиграют или как минимум не победят. Их цель — новый консенсус, при котором либералы пойдут на компромисс или хотя бы позволят консервативным кругам их стран отказаться от положений нынешнего status quo касательно расового вопроса, иммиграции и пола. Некоторые — в особенности неореакционеры — ищут выход: они хотят мирно отделиться и полностью обособиться от либеральной культуры.
Так должно ли либеральное племя (давайте не будем юлить — сегодня в него входят как демократы, так и истеблишмент республиканцев) идти им навстречу? Отказываясь от диалога, они рискуют дать козыри «армии 1488», которая убедит природных консерваторов в том, что цели можно добиться лишь насильственными методами. В конце концов, основные их требования звучат разумно: они хотят иметь свое сообщество, состоящее из своих людей и управляемое в соответствии с их собственными ценностями.
Короче говоря, они хотят того, чего хотели все народы, борющиеся за право самим определять свою судьбу. Они хотят того, что так одобряют прогрессисты — поощряя в этом всех, кроме белых. Именно это лицемерие левых и заставило столь многих — тех, кто не голосовал с 70–80x — наконец встать за свои ценности, свою культуру — и проголосовать за Трампа. Истеблишменту стоит внимательнее почитать Хайдта и понять, что альт-правые никуда не уйдут. Никакой «прогресс» не изменит природных склонностей консерваторов. Хватит делать вид, что в спорах о свободной торговле и реформе здравоохранения представлены обе стороны политического спектра США. Альт-правые уже здесь — и они никуда не уйдут.