Еврокомиссия предложила ввести запрет на продление долгосрочных контрактов на поставку природного газа в страны Евросоюза. Правда, пока речь идет только об их продлении после 2049, ведь именно этот год должен стать последним для использования не возобновляемых источников энергии в рамках стратегии «зеленого перехода».
Такая инициатива идет вразрез с позицией Российской Федерации, которая призывает партнеров заключать именно долгосрочные контракты. Президент РФ Владимир Путин не раз говорил о том, что такие соглашения более выгодны для потребителей, так как страхуют от волатильности на спотовом рынке.
Еще в сентябре, когда рыночные цены на газ подбирались к 700 долларов за тысячу кубометров (позднее в моменте цены превышали и 1900 доллар за тыс. кубов), российский лидер отмечал, что «те, кто согласился заключать с нами в Европе долгосрочные контракты, сейчас могут только руки потирать и ликовать», так как в тот момент Германия покупала газ только по 220 долларов за тысячу кубометров.
Цены на «голубое топливо» по долгосрочным контрактам традиционно привязаны к стоимости нефти. И хотя они также колеблются в зависимости от этого показателя, рост более мягкий, чем на спотовом рынке.
Несмотря на это, Еврокомиссия уже давно выступает за отказ от долгосрочных контрактов. Даже ситуация этого года с рекордным ростом цен не убедила чиновников отказаться от такого подхода. В качестве страховки от повторения этого сценария, ЕК, как пишет издание Bloomberg, предлагает принять меры по обеспечению высокого уровня заполнения газовых хранилищ в начале отопительного сезона (в этом году они были заполнены лишь на 72%), организовать добровольные совместные закупки стратегических запасов газа для резервов. Также странам предлагается «оценивать риски и принимать меры», если газовые хранилища находятся в собственности иностранных компаний.
Эксперт Финансового университета при Правительстве России и Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович выразил мнение, что такое решение должно, по мнению ЕК, нанести очередной удар по России, но не факт, что его впоследствии не пересмотрят, все-таки до 2049 года еще много времени, и как успешно будет проходить энергопереход не знает никто.
Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков считает, что в своей логике Евросоюз действует последовательно, но пока непонятно, каким образом это решение будет претворено в жизнь. Хотя «Газпрому» нужно быть готовым к тому, что риторика и действия европейцев будут становится жестче с каждым годом.
- — Некоторые СМИ сразу представили эту новость, как антироссийскую инициативу. Но речь идет не о том, чтобы европейские компании не подписывали долгосрочные контракты с «Газпромом», а о том, чтобы они их вообще не заключали. Это ударит не только по «Газпрому», но по любым поставщикам газа — по Норвегии, Катару, Нигерии и даже по компаниям, которые добывают газ в самом Евросоюзе, если там к тому времени что-то останется. С точки зрения антимонопольного законодательства все компании будут в равных условиях.
Такая позиция логична с точки зрения Евросоюза, принявшего программу декарбонизации, по которой с 2050 года они должны вообще перестать потреблять газ. Какие могут быть долгосрочные контракты, когда вы в тот же год фактически должны отказаться от потребления газа в принципе? Это, скорее, не новшество, а уточнение тех норм, которые создаются климатическими документами, в частности, «зеленой сделкой» (green deal).
«СП»: — Что, если ЕС начнет отказываться от долгосрочных контрактов уже сейчас?
- — Посмотрим, как все это будет закреплено законодательно. Пока такое требование возможно только в качестве рекомендации, которые выпускает Еврокомиссия. Не совсем понятно, как будет оформлена эта норма. Можно запретить заключать долгосрочные контракты на поставки компаниям, которые оформлены на территории Евросоюза, а можно запретить делать это потребителям или поставщиками.
В целом все развивается поэтапно. Сначала возникла декларация ЕС о полном отказе от ископаемых источников энергии к 2050 году. Соответственно, теперь появляется определенный «кнут» со стороны Евросоюза в виде такого запрета. В противном случае декарбонизация остается не конкретной задачей, а просто определенной целью, к которой нужно стремиться. Сначала запретят долгосрочные договоры, потом доберутся и до краткосрочных, а потом введут и прямой запрет на использование газа.
От года к гону энергетическая политика Евросоюза будет ужесточаться. Возможно, будут пересматриваться даже те нормативы, которые ввели ранее. Например, Германия уже говорит о том, что откажется от не возобновляемых источников энергии не к 2050, а к 2045 году. Ежегодно климатическая риторика и цели ужесточаются. Другой вопрос, что пока мы не видим исполнения этих целей, но нормативные документы принимаются. А, главное, из рекомендательных они переходят в запретительные.
Директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов считает, что риторика риторикой, а на практике европейские компании могут вернуться если не к долгосрочным контрактам, то к нефтяной привязке, так как формирование цен с учетом спотового рынка обходится им слишком дорого.
- — У «Газпрома» на данный момент нет таких длительных контрактов, которые действовали бы после 2049 года. Насколько я знаю, сейчас самый продолжительный контракт рассчитан до 2040 года. Пока что это очень абстрактные рассуждения о том, сможет ли Евросоюз отказаться от долгосрочных контрактов после 2049-го или нет.
Сейчас вопрос не столько в сроке продолжительности соглашений, сколько в том, к чему привязана цена на поставку газа. Существует две системы. Одна — привязка к цене нефтепродуктов, в частности, мазута, вторая — привязка к биржевым котировкам газа. Также бывает совмещение двух систем, например, 30% с привязкой к нефтепродуктам, а 70% - к биржевым котировкам.
Долгосрочный контракт позволяет лучше привлекать инвестиции в проекты по добыче газа, его транспортировке. Когда понятно, кому пойдет газ и как долго будут осуществляться поставки, с этим проще работать. Но если действующая инфраструктура уже создана и глобальных новых проектов не планируется, теоретически можно обойтись и без долгосрочных соглашений, существуя на этой инфраструктуре и продавая газ на основе краткосрочных и среднесрочных контрактов. И здесь вопрос ее привязки становится еще более актуальным.
«СП»: — Пока похоже, что даже энергетический кризис этого года не заставил ЕС изменить позицию, возможно ли это в будущем?
- — В публичном пространстве эту тему действительно не педалируют. Но когда дело доходит до конкретных переговоров, мы видим, что это не так. В долгосрочных контрактах, которые были заключены в последнее время, например, с Сербией и Молдавией, все покупатели просили нефтяную привязку. Потому что в данных конкретных условиях это сильно дешевле. Это не соответствует стратегии Евросоюза, правда, эти страны и не входят в ЕС.
Посмотрим, как будет развиваться ситуация дальше. Сейчас с нефтяной привязкой гораздо выгоднее покупать, чем на споте. Думаю, европейские страны постепенно будут не полностью отказываться от спота, но повышать долю нефтяной привязки в своих контрактах, чтобы как-то себя обезопасить в будущем.
«СП»: — Насколько неприятен для «Газпрома» отказ от долгосрочных контрактов?
- — Для «Газпрома» проблема в краткосрочных контрактах, привязанных к споту, в том, что на бирже очень сильные колебания цены. Если в прошлом году минимум составлял 50 долларов за тысячу кубометров, то в этом мы имеем максимум в 1900 долларов. Планировать бизнес при таких огромных разрывах за достаточно короткие периоды времени нереально. Потому «Газпром» тоже заинтересован в стабильности, чтобы нефтяная и спотовые привязки могли компенсировать друг друга.