Вызов на найденный под домом труп поначалу казался совершенно обыденным, таких было много, уж раз в неделю точно. В 90-е людей находили часто, кто-то сам замёрз, зимой в Якутске бывает за -50, кому-то «помогли». Дома там на сваях, вполне можно стоять в полный рост, а уж спрятать – вообще что угодно.
Но этот труп был необычным. То, что человек умер не своей смертью, было понятно сразу. А вот причина смерти – неясна.
- Чертовщина какая-то! И следы удушения, и колото-резаные, и огнестрельное, не говоря уже о побоях. Не удивлюсь, если экспертиза ещё чего найдет!
Нашла - следы отравления. Неизвестного в отделе прозвали Распутиным, того тоже убивали в одну ночь всеми известными миру способами сразу. Опознать не получалось, участковый качал головой, не знаю такого, жители этого и соседних домов - тоже. Убитый был без верхней одежды, это давало следствию предполагать, что убили всё же где-то неподалеку, не мог же мужик в здравом уме выйти на улицу без куртки и шапки. Стали делать поквартирный обход, но и он ничего не дал. Уже выходя из подъезда одного из соседних домов, оперативник встретил девочку. Ни на что не надеясь, он сунул ей фотографию:
- Посмотри, ты его не видела?
Наверное, это было нарушение, детей нельзя опрашивать без законных представителей, не знаю, я в этих вопросах не разбираюсь, рассказываю, как было со слов Лёшки, нашего с Колей друга и одноклассника.
Девочка посмотрела и вдруг, неожиданно для всех, кивнула головой:
- Это папа Кристины. Они в другом доме живут, вон там, в жёлтом.
В том жёлтом доме уже всех опросили, никто погибшего не признал. Тогда что, девочка ошиблась? Решили перепроверить. Пришли в квартиру, в которой они уже побывали днём ранее. Тогда дверь им открыла суровая старуха, которая как отрезала:
- Впервые вижу!
Сейчас же перед ними была худенькая девушка лет 17-18. Обратили внимание на её дрожащие руки и заплаканное лицо.
- Взрослые дома есть?
- Нет, только я и Кристя.
- Сестра?
- Дочь.
Оказалось, маме Кристины уже 30, просто выглядела молодо. Мужчину на фото она сразу узнала, выпалила:
- Он что, мёртвый? Правда, мёртвый?!
В голосе прозвучала такая откровенная радость, что суровые оперативники удивились. Выяснилось, убитого зовут Дмитрий Васильевич И., 37 лет. Никаким отцом Кристине он не был, как и мужем её матери.
- Я его ненавижу, - женщина говорила глухо, стараясь натянуть поглубже большую вязаную кофту, - Он испортил жизнь мне и моему ребенку. Мы познакомились два года назад. Я влюбилась, он такой красивый был, обходительный, такие слова хорошие говорил. Голову потеряла, в дом привела. Через месяц он ударил меня в первый раз. А потом бил всегда, везде, за любую провинность: улыбнулась проходящему мимо парню, недосолила суп, стрелка на брюках недостаточно ровная… Я пыталась его выгнать, но он был сильнее. Кристину он не бил, особо не обижал, но…. Он говорил мне страшные вещи. Мол, годик-другой, девочка красавицей станет, и тогда он её научит всему, сами понимаете, чему именно. Участковому жаловалась…
- Участковому? А ведь он сказал, что не знает убитого!
- Тот на пенсию ушёл. Этот новый, всего пару месяцев работает. К нему тоже приходила, но всё не могла на месте застать.
- А женщина? Пожилая, вчера нам двери открывала, она кто?
- Это моя бабушка, не трогайте её, она действительно его не знала. Неделю назад прилетела, так Митя не приходил в эти дни. Видите, - женщина задрала рукава кофты, - Даже синяки стали уже сходить.
Руки у девушки были даже не синими, жёлто-зелёными.
- Мы проверили, у неё было железное алиби, - рассказывал Лёшка, - Время смерти примерно установили, так вот, все эти сутки она была на виду, её с дочкой видело столько народу. Бабушка? Та могла, старуха была советской закалки, боевая. Но чтобы и душить, и отравить, и ножом пырнуть, дострелить, а потом еще из квартиры вытащить и под дом запихнуть – даже ей не под силу, этот Дмитрий довольно здоровый мужик был.
Стали копать дальше и ужаснулись, разве так бывает, столько пороков в одном человеке!
- Да не человек это был, настоящая мpaзь. Мы нашли бабушку, на глазах которой он убил щенков, просто разорвал руками пополам. Нашли мужиков, которых он обложил данью за то, что «под моими окнами ходите». Представляете, те платили! Не собрались толпой и не устроили тёмную, а покорно платили, ежемесячно! И еще много чего, лучше не вспоминать, потом спать не будете. Потерпевшие, узнав, что их обидчик мёртв, на глазах преображались, и ни одного ни намёка на горе, наоборот, радовались этому известию как подарку от Деда Мороза. И кто-то из них сообщил имя подельника – Славик. Нашли мы его быстро, привезли в отделение.
- Пока своими глазами не увижу Митьку мёртвым, слова не скажу.
Пришлось везти его на опознание, морг судмедэкспертизы тогда находился в деревянном доме на улице Красноярова (кто жил в Якутске, знает это страшное место – там, когда мест не хватало, некоторые трупы зимой складывали прямо во дворе).
Убедившись, что подельник мёртв, Славик «запел», стал взахлеб рассказывать обо всех жертвах, что, где, когда, как.
- Он был настоящее чудовище! Знаете, сколько лет ему было, когда совершил первое убийство? Десять! Слышите, десять поганых лет, в таком возрасте дети обычно в куклы играют!
- Откуда вы это знаете? Со слов убитого?
- Чё сразу «убитого»? Он тогда живее всех живых был! Похвастался, что это он Толика убил.
- Толика? Кто это?
- Брат. Его, Митькин. Тольке было полтора года, плаксивый был мальчишка, вечно ныл. Сёстры его тоже бесили, но те хоть спокойные, особо жить не мешали. А вот Толька… Как-то Митька не выдержал рёва, схватил мальчишку и сунул в бочку с водой. Тому полтора года, да еще вниз головой – разве выберешься?
- Погодите, какую бочку, где он её взял?
- Так на даче, в ворот бочка стояла, водовозка воду привозила… - Славик откашлялся, - Митька хвастался, что ему мать помогла.
- Что вы такое говорите? Мать помогла одному сыну убить другого?! Вы в своем уме?
- Не убить, следы замести. Это она придумала принести к бочке табуретку, мол, Толька сам залез и в бочку свалился.
Во время допроса, сёстры, Марина и Вера подтвердили, да был брат Толик, утонул в бочке, но что и как они не помнят, сами еще малышками были.
Как тут не вспомнить сына царя Миноса – Главка. По легенде, мальчик играл в мяч (по другой версии, гонялся за мышью), и упал в бочку с мёдом. Правда, Главка оживил прорицатель Полиид, в случае с маленьким Толиком такого прорицателя не нашлось…
Следователь тогда уцепился за слово «первое»:
- А что, были ещё убийства?
Оказалось, да, несколько пьяных бомжей, попавших под горячую руку, вернее, ногу. Славик убеждал:
- Я только на шухере стоял, сам не убивал!
Не знаю, сколько ему дали, в принципе, это неважно.
Убитый нам не был знаком, просто Лёшка иногда рассказывал что-нибудь интересное из своей многолетней практики. И представляете, каково было моё удивление, когда узнала, что это родной брат нашей невестки Верочки! Она говорила:
- Брат нас не любил, и мы с Мариной платили ему тем же. Я смутно помню историю с Толиком, мне тогда было совсем мало лет, но теперь понимаю, что это могло быть правдой, и мама могла помочь скрыть следы, уж слишком она любила Митю… Мой брат – чудовище, надеюсь, в моих жилах всё же преобладает отцовская кровь, слава Богу, что Митька не его сын. Знаешь, ведь папа из-за него умер, сердце не выдержало угроз в наш адрес. Тогда умерла бабушка, папина мама, и оставила трехкомнатную квартиру в центре. И Митька потребовал отдать квартиру ему. Он кричал, что ему нужнее, а если ему откажут, он нас с сестрой подкараулит и изнасилует, а ему за это ничего не будет. Мамочка же наша постаралась, чтобы в армию не забрали, состряпала ему справку из психдиспансера. Вот такая у меня семейка, что брат, что сестра, что мать…
Лёшка рассказывал:
- Между собой мы называли это дело «Убийство в Восточном экспрессе», подозреваемых полно, и у всех есть веский мотив, но… - друг странно усмехнулся, - Это дело было моим первым «глухарем», то есть оно так и осталось нераскрытым. Но, если честно, мы особо и не старались его раскрыть, одной мразью на земле стало меньше, и хорошо.
Почему-то я с ним согласна…