Как на самом деле жили крестьяне на Руси? Представляется безрадостная картина. Бедно, грязно, в одном помещении со скотиной, без перспектив. И лишь советское государство принесло им долгожданную свободу и свет лампочки Ильича. Жаль только, что это не так.
История этого терема в Костромской глуши, куда мы отправились — иллюстрация другой грани истории России. Точнее, другого ракурса. Далеко не все крестьяне занимались земледелием или скотоводством. Чем было заняться на холодном севере? Многие мужики (их называли отходники) работали на сезонных заработках — валили и сплавляли лес, катали валенки, расписывали дома, занимались плотничеством, строительством и так далее. По статусу они совпадали с городскими заводскими рабочими, а зарабатывали порой и поболе.
Костромская земля оказалась сосредоточением талантливых мастеровых — столяров, плотников, токарей, резчиков, краснодеревщиков, водопроводчиков, и так далее. Вахтовым методом они строили флот для Петра I, да и сам Санкт-Петербург. Выстроенный отходниками город был основным местом их обитания, в то время как семья оставалась в Чухломских лесах. Самые предприимчивые мастеровые становились подрядчиками — с заработком от приличного до очень значительного. Даже во времена крепостного права, когда половину всего своего дохода отходники отдавали барину, они могли становиться богаче хозяев. И позволить себе не только щегольские наряды, но и каменный дом в столице.
В числе таких успешных отходников-подрядчиков был и Мартьян Сазонов. К тому же, он не был крепостным. Он был государственным крестьянином, к сорока годам собравшим достаточный капитал, чтобы купить дом в Питере. В него вскоре переехала его жена с пятью детьми, жившие до того в Чухломе с в старом родительском доме. Анна Андреевна умерла от тифа, и вскоре Сазонов женился вновь — и переехал с новой молодой женой обратно в Чухлому.
Там в родной деревне Асташово он решил построить себе соответствующий дом — максимально наглядно выражающий его успех.
Идеи для проекта Сазонов почерпнул у архитектора Ивана Ропета, представившего ранее квинтэссенцию всего крестьянско-лубочного российским павильоном парижской всемирной выставке 1878 года.
Досконально воплощенный Ропетом в журнале «Мотивы русской архитектуры», вычурный "русский стиль" был еще в большей степени гипертрофирован для проекта Сазонова неизвестным архитектором (известно одно — это был не сам Ропет); но строительством Мартьян руководил лично.
В результате родился удивительный гибрид эклектичного строения с высокой башней, и крестьянского дома — с водопроводом, роскошно отделанный, но без туалета в помещении (уже тогда это было стандартом для богатых российских дач), и с "людской" с низким потолком.
Примечательно, что терем Сазонова в родной деревне Асташово был далеко не единственным подобным богатым домом в округе — в одном только Чухломском уезде похожих по масштабу и рскоши домов были десятки, ведь зажиточные крестьяне-отходники не были тут редкостью.
Сазонов умер в 1914 году, не дожив четыре года до конфискации своего терема. 20 лет он простоял опечатанным, потом там располагались различные учреждения и даже жилище председателя сельсовета.
После распада колхозов и совхозов, здание стояло заброшенным и постепенно разрушалось. Хроника этого разрушения доступна в сети, в том числе, благодаря внедорожно-приключенческому проекту "Полная Чухлома", открывшему широкой аудитории заброшенный терем и другие красоты Чухломского края.
В 2010 году финансист Андрей Павличенков и его жена Ольга Головичер выкупили Терем и за 8 лет полностью отреставрировали его, с полным разбором и сборкой заново. По другому было невозможно — состояние терема было плачевным. Реставрацию выполнили, не жалея средств, полностью по научному методу, под руководством Александра Попова – известного архитектора и реставратора, специалиста по старинным строениям севера России.
Было заменено примерно 40% всех деревянных элементов, изготовлено 6000 деталей резьбы — полной копии старых.
Старые детали на стенах оставили непокрашенными для большей аутентичности. При разборке дома каждый элемент был пронумерован, чтобы исключить ошибки при сборке.
Для изготовления деталей и обратной сборки Терема использовались классические инструменты, материалы и технологии, полностью соответствующие историческому периоду. Например, в качестве утеплителя использовались береста и войлок.
Аналогичный дотошный подход был применен и при реконструкции интерьеров.
Химический анализ помог воссоздать цвет и состав штукатурки. Английские обои, от которых сохранился лишь лоскут, были воссозданы лондонской обойной фабрикой.
Среди прочих клиентов мануфактуры, специализирующейся на таких проектах — дом-музей Кенсингтонского дворца, музей Джейн Остин, замок Кардиган в Уэльсе, а также крупнейшие киностудии, снимающие исторические картины.
Несколько лет ушло на поиски соответствующих месту и эпохе предметов мебели и обихода тех лет.
В результате Терем не просто возродился в исходном виде, но стал музеем, а еще — отелем, в котором можно пожить со всеми удобствами (санузлы — единственное, что добавили против исторической правды) в винтажных интерьерах шести номеров.
Пользоваться старинными сундуками, стульями, шкафами и прочей мебелью с современным уровнем комфорта.
Мой скромный номер в флигеле был невероятно уютным. Когда Гриша пришел ко мне в гости, и уселся на старинный сундук, я его чуть не убил — раритет же! А оказывается — можно и присесть, и вещи хранить внутри — тоже.
Также в терем приезжают туристы и просто на экскурсии.
Так называемая людская — часть дома, предназначенная для семьи
Музейная часть доступна для гостей, тут нет ленточек или ограждений. Самый старый артефект — шкаф-буфет 18 века.
Выглядит внушительно даже сейчас, утратив и росписи, и позолоту навершия. Эта российская копия голландских шкафов и 120 лет назад стоила баснословных денег. Сазонов просто не мог себе позволить такой шкаф, даже со своим богатством, ведь их было не достать! Во всей России подобных сохранилось всего три. Второй также в частных руках, и третий — в коллекции Эрмитажа.
Аутентичные исторические предметы в Тереме повсюду, и их можно рассматривать, трогать, чувствовать. Прялки, стулья, посуда, берестяные солонцы, мочесники. Старинные пряничные доски используются в Тереме на кулинарных мастер-классах. Огромная русская печь топится почти каждый день. У каждой вещи тут своя история. Помочь разобраться призваны аудиогиды, записанных известной советской актрисой Людмилой Чурсиной. Наводишь на метку под фотографией на стене пульт, и из него раздается голос умудренной жизнью и всезнающей ключницы.
Поднимаемся на третий этаж.
Во времена Сазонова, просторный чердак Терема не использовался, на башню даже не было капитальной лестницы.
Этот этаж скромнее — музей советского периода жизни Терема.
Он визуально разделен на "медпункт", "сельсовет", "библиотеку и клуб с патефоном и столом председателя.
С 15-метровой высоты башни открывается красивый вид на перенесенную сюда и отреставрированную часовню и окружающие леса.
Ладони ложатся на теплое дерево парапета. Хочется бесконечно с высоты рассматривать пейзаж, частью которого этот удивительный Терем теперь будет еще долго.
Добраться сюда, в точку 58.688071, 43.082232, проще простого — к Терему ведет широкий и ровный грейдер, по которому на Lada Vesta можно ехать за сотню. И дело не только в прекрасно настроенной под грунт подвеске, но и в том, что по дороге регулярно проходит автогрейдер.
Перерождение Терема преобразило не только дорогу, но и создало десятки рабочих мест, в том числе, для местных жителей. Работы еще много — вокруг уникального отеля в музее растет небольшая деревня.
Мы давно знакомы с Андреем, владельцем терема. Я попросил его подробнее рассказать о своих мотивах читателям Drive2.
Зачем все это было тебе нужно, когда ты начинал проект. И зачем все это тебе сейчас? Что для тебя Терем? Какие личные открытия ты сделал в процессе развития проекта?
Потому что Терем пропадал и мы не могли пройти мимо. Сначала думали, что законсервируем и этим дело закончится — два года, три максимум, а когда погрузились, стало ясно, что либо делать до конца, либо можно не даже не браться, все что сделали сразу же пропадёт. Пришлось делать до конца.
Зачем тебе это сейчас? Когда ты тратишь на что-то десять лет, это становится частью жизни. Терем ведь не обычная стройка. Никто до нас ничего такого не делал — деревяшек ведь почти не восстанавливают, тем более посреди леса. Нам не у кого было спросить совета, придумывали все сами, выкручивались как могли. Десять лет это долго — десятки людей работали, ломали вместе с нами голову над сотней проблем. Кто-то остался в Тереме и работает теперь с туристами. Кто то встретил в Тереме свою судьбу. Кто-то уехал на другой конец света. С большинством мы поддерживаем связь, общаемся. Плюс все местные жители — мы буквально с сотнями подружились, многие нам помогали и помогают, многим мы помогали и помогаем. Это то, что однажды началось, и будет теперь продолжаться всю жизнь, так что вопрос «Зачем?» не стоит. А ещё это иногда просто очень красиво. Это же и ответ на вопрос про сделанные открытия.
Кто твои клиенты, опиши их.
Клиенты самые разные — понятно, что в основном москвичи, часто с детьми (и собаками, с собаками мы пускаем) — про знаменитостей, которые у нас бывали, писать не буду — лучше вот о каких гостях расскажу: Терем это прежде всего островок среди тайги, в три стороны от нас вокруг на пару десятков километров ничего нет. Поэтому у нас есть миссия «обитаемого острова».
Бывает, у нас ночуют охотники, которые запозднились в лесу или колесят по тайге в поисках пропавшей собаки. К нам каждое лето приезжает отдыхать парень, чья бабушка родилась в 5 километрах от нас, в деревне, на месте которой теперь лес.
Другой парень как-то вышел на нас из тайги, проблуждав больше суток, отогрелся и накормился, пришёл в восторг и теперь приезжает каждый год — из Нью Йорка.
Насколько рентабелен проект с коммерческой точки зрения?
Терем окупается, зарабатывает деньги, которые мы вкладываем в дальнейшее развитие.
Есть ли желание повторить проект где-то еще?
С повторением вопрос более сложный — повторять что-то такое в другом регионе тяжело, потому что кроме экспертизы синергий фактически никаких, все надо начинать делать с нуля. Мы помогаем консультациями людям, которые берутся за что-то подобное.
Пара слов для сообщества Drive2?
Ездите по стране, открывайте новое! Будете рядом — заезжайте, сами путешествуем и открываем, и любим об этом поговорить.
***
Теперь вам слово, уважаемые читатели! Что думаете про этот проект? Жду ваших мнений и дополнений!
