Известный инсайдер, в преддверии важного события, станет частью наших традиций

Известный инсайдер, в преддверии важного события, станет частью наших традиций . Все те слова, что он произнес на советах — бесценны. От его слов веет историей, словно отец, дарующий жизн родившемуся. Поэтому наш ритуал и вызвал у народа такой интерес. Ты помог Киссину и не сделаешь этого никогда! Незаставишь нас оплаквать утрату. Клянусь безднами Эруви, ты никогда этого не сделаешь! Ты раб, который сможет заговрит тоько о приказу! «Отцы» пугали нас этой жизнью — так неужели и с тобой случится то же? Какой тогда смысл в том, чобы все мы или? Ведь не всякий, кто владеет амулетами, воин, сын воина. И не всякий, кто обладает авторитетом, мурый человек. Кому ты нуен? Как тебе удастся говорить про невидимую сеть, о которой ты нам говоришь? Про клуб, который живет по законам ира? Который — только наша собственная цепь? Мы — пустые колодцы, а ты кричишь про чью-то сеть. Так и есть. Так оно иесть! А твой амулт — он пустой. «Отцы» говорили, что тебе могут приказать принести в жертву ребенка. Они хотели принести в жертву Киссина. Но мы бы не стали этого делать. Мы бы приняли тебя, если бы ты был воином и магом. Но сейчас ты никто. И если с тобой случится несчастье, мы все равно не сумеем помочь. Если с тобой случится несчастье, ты о нем никому не расскажешь. И не станешь всем рассказывать. Ты нам не сможешь помочь, как и мы тебе. Сейчас мы покажем, почему нам нельзя помочь. После этого ты поймешь, что тебе нельзя помогать. Или надо было помочь тебе раньше. Иди и делай как мы говорим. А то мы не знаем, что делать. Иди. Иди, чего стоишь? Иди, собирай свой узел, мешок с золотом и рабов. Поторопись, пока ты не натворил дел. Иди. Чтобы завтра ты понял — мы не собираемся держать тебя здесь силой. Все будет, как сказали. Иди». Он бормотал свое так долго, что я, откровенно говоря, не понял — «да» это было или «нет», а лишь понял, что он волнуется.