Не в силах шагнуть, забывая как дышать. С ней это случалось — еще в детства она терялась именно так. С самого первого своего волнения. В их с сестрой жизни все роли были расписаны четко: Лиза была вундеркинд. В два года читала, к первому классу знала наизусть все учебники, что были ей интересны. Серьезная, умная. Марина же была у них «творческой личностью». Могла подхватить любой мотив, даже не научившись толком разговаривать, четко настукивала на пианино простые мелодии. Рисовала — бесконечно, на всем. Не то чтобы старшая была бесталанна, а младшая глупа. Просто они не мешали друг другу. Лиза рисовала хорошо и много, но не видела в этом себя. А Марина потом отлично училась в школе, обладая отличной памятью и острым умом, но себя не ценила. Сравнивала с сестрой и понимала, что до нее ей — как до звезд. Неплохо, конечно, быть лучшей в классе, но когда ты живешь в одной комнате с той, чья фотография каждый день глядит Марину со стенки на входе в родимую школу под надписью: «Мы ими гордимся»… В общем, Лиза, конечно, целиком и полностью оправдывала чаяния предков, а Марина — лишь ее слабое подобие.
Собой Марина гордиться не пыталась, скорее наоборот, смущалась, когда ее хвалили. Не верила, сомневалась.
Когда в первый раз, еще в детском саду, она вышла одна перед хором солисткой в одном из концертов, вдруг запаниковала. Ничего непривычного, она репетировала сто раз. Но вот сегодня в зале стояли маленькие желтые стульчики, на которых сидели совершенно чужие дети. В первом ряду был очень серьезный мальчик, такой взрослый, наверное, из подготовительной группы. И он смотрел так, как будто не верил. «Эта малявка с огромным бантом будет здесь петь?» — говорило лицо этого очкарика. И маленькая Марина вдруг перепугалась. Да так, что перестала дышать. Какие там песни? Он смотрел — а она умирала на сцене. Гибло все ее детство, убиваемое этим вот взглядом — укоризненным, сомневающимся. Мир вокруг вдруг качнулся, и крошка Маринка вдруг упала в самый настоящий, «девичий» обморок. Первый в своей жизни. С тех пор в каждом незнакомом ей пристальном взгляде нет-нет, а всплывал тот мальчишка в круглых очках и с усмешкой. И Марина теряла дыхание.