Николай Усков, который был в GQ, теперь, что называется, редакционный директор. Хотя я не знаю, как точно и правильно называется его должность вместо просто главный редактор. Редакционный директор «Forbes». По-моему так.
Усков написал книжку. Он же кандидат исторических наук. «ARDIS: Американская мечта о русской литературе».
Очень важная, мне кажется, вещь, если еще кого-то интересует эта сфера. Опять-таки тоже про время и про людей, которые тогда жили.
«Ардис» – это книгоиздательство Карла и Эллен Проффер, которые выпускали русскую литературу и по-русски, и по-английски в Америке и, в общем, восстанавливали баланс, в то время как официальной литературой в Советском Союзе считалась Вадим Кожевников и Георгий Марков – это секретари правления Союза писателей, которые выпускали такие могутные романы под названием «Сибирь», «Грядущему веку», «Соль земли» ну и так далее.
Профферы все-таки утверждали, что лучшая литература ХХ века русская – это Булгаков и Платонов, Пастернак, Мандельштам, Ахматова, Набоков. Потому что это выходило по-русски и выходило по-английски тоже, и выходили там и Трифонов, и Шукшин, и Фазиль Искандер. «Сандро из Чегема» полностью был напечатан впервые вот так в Америке в «Ардисе». Я в таком виде увидел первый раз Набокова. «Пнин» мне попался на сутки.
И они долго старались не заслужить обвинений в том, что они белогвардейцы, эмигрантщина, антисоветчина и прочее. Они шли прежде всего от литературного качества произведений и печатали одновременно и тех и сех. И тех, которые в Советском Союзе более или менее признаны, но, может быть, не шибко поощряются, и эмигрантов, и русский Серебряный век. И это уравнивалось в правах.
Это одна русская литература ХХ века. И русский писатель советского периода, и Серебряный век дореволюционный, и эмигранты – вот это великая институционализированная, что ли, миссия – миссия институциализировать русскую литературу в ее подлинных величинах, а не в официальных.
Ну, разумеется, прилетела им тогдашняя иноагентство, оно заключалось в том, что их не впустили в очередной раз в СССР, и это довольно долго продолжалось.
Какое-то время им все-таки удавалось и приезжать, и уезжать, и издавать, и не заслужить этого клейма. А потом, в Перестройку, конечно, это все возобновилось.