Битва за Братиславу окончена. Сопротивление победило. Но не без потери цветка. Один из распылителей Йичина упал, как и архангел Гавриил. Как сейчас будет развиваться вся ситуация в словацкой столице? Как насчет этой машины?
Однако оба молодых человека по-прежнему просто наблюдают за своим мертвым другом, тихо скорбя. Таким образом, они сопротивляются распространяющейся волне радости и веселья, вызванной огромным успехом величайшего действия сопротивления в истории чехословацкого царского государства.
«Братья и сестры ... поздравляю с сегодняшней огромной победой ... поверьте мне ...», - снова прозвучало по радио обоим молодым людям. Однако они способны воспринимать только каждое третье слово, указанное им д-ром Луховым. Они все еще находились в своего рода печальном пузыре, сквозь который ничто в реальности Братиславы не могло проникнуть.
Вскоре горстка прославляющих бойцов сопротивления во главе с простыми людьми со словацкими и доцарскими флагами вышла на свои улицы и отпраздновала эту великую победу, они просто бегали вокруг грустной троицы, которую они, вероятно, даже не заметили.
«- и мы будем разбираться с пленными, цивилизованно и мы не будем, повторяю, мы не будем совершать массовых или индивидуальных казней этих военных преступников. Пусть их судьбу решает народный суд ... совершил самопровозглашенный царь Ctirad ...- », - продолжали звучать по радио всех бойцов сопротивления.
Конечно, на командном пункте были торжества. Сливовице текла по течению, только сам доктор с гор не мог присоединиться к общему веселью. Он понял, что наступает критический час истины не только для движения сопротивления, но и для всей Словакии и, возможно, Чехии. Если что-то пойдет не так в течение следующих нескольких часов и бойцы сопротивления, например, начнут мстить за все обиды и боли, причиненные им черными или белыми воронами, эти действия бросают тень сомнения на все это. революция, которую поколебать будет очень сложно. И доктор Луховы больше не мыслил только в пределах Словакии и Чехии. Он знал, что для реинтеграции в европейское сообщество, которое так внезапно вырвал царь Цтирад, необходимо будет избегать любых эксцессов и выносить все возможные суды и наказания только по профессиональному и фактическому усмотрению. Вдобавок судьба его самого секретного агента в рядах белых ворон продолжалась в его желудке, и ради него он поощрял равный и справедливый суд для всех ворон, белых или черных.
"- Поэтому немедленно сообщите ближайшему офицеру сопротивления, где находятся все белые вороны, живые или мертвые. Если вам удалось поймать живую белую ворону, действуйте с максимальной осторожностью. Белые вороны могут многое знать. важная информация для нашего дела, абсолютно важная и незаменимая ...- "
Эти слова теперь звучали почти как эхо на улицах Братиславы. Однако для двух молодых людей из Йичина это прозвучало несколько завуалированно и расплывчато.
"-Каждая белая ворона ..."
Лукаш был первым, кто слегка проснулся от летаргии, потеряв близкого друга, который прожил лишь на несколько мгновений дольше.
«-сообщить, все вороны ... все-», - затем прозвучало по всем радио всех павших бойцов сопротивления из подразделения, в которое также входило трио Йичина.
"-Не слепой слепой-"
«У нас есть архангел Гавриил ...» - удрученно хлопает Лукаш по радио.
На мгновение все движение в городе прекращается. Как будто через каждого бойца сопротивления прошел электрический ток. Эта информация полностью сбила с толку доктора Луховы, который сразу же залился холодным потом.
"А каково его состояние? ... Что-"
«Мертв ...» - суровый ответ.
Еще более бурное веселье разгорается в командирской палатке, как и во всей Братиславе.
«Он ... мертв ...», - повторяет Лукаш, но не торжествующе, так как следует сообщать информацию о гибели главного и самого безжалостного врага.
Доктор Луховы склоняет голову в командирской палатке. Когда он прославляет вокруг себя, слезы текут по его лицу у лидера восстания в скорбном признании соболезнований в связи с потерей своего союзника.
«Есть еще одна мертвая белая ворона ...», - продолжает Лукаш на беззвучном вещательном канале и обращается к жертве Зупки, «... я не узнаю ее здесь ... он убил ее, но ...» кончик карточка, которая наблюдала за другой белой вороной из своего кармана.
Люк наклоняется к упавшей белой вороне. Однако он все чаще и чаще видит на карте букву J. Наклонившись над неподвижным телом и угадав, что это за карта, он вытаскивает эту карту из кармана.
«- убит Джокером .........», только Лукаш шлепается по радио и падает между мертвой белой вороном и своим мертвым другом Давидом, голова которого все еще находится в руках Питера.
Простое упоминание имени Джокера, кажется, подлило масла в огонь празднования победы сопротивления. Однако один боец сопротивления полностью окаменел. Питер. Все еще держа голову своего мертвого друга, он медленно сканировал карту Джокера на мертвого архангела Габриэля, настоящего Джокера. Один из величайших союзников сопротивления и один из величайших шипов в глазах царя Цтирада.
Все еще полностью ошпарившись, Петр тоже начал сводить все события воедино. В результате несчастного случая он провел кончиками пальцев по все еще живой ране на груди, по-видимому, смертельной ране, от которой он чудесным образом проснулся и оказался в Словакии после короткого эпизода в темной комнате почти накануне крупнейшего сражения в мире. свою короткую жизнь он помнит.
"Где ты, мальчик ?!"
«Вы меня слышите, пожалуйста, ответьте! Это доктор Лух!»
Петр интуитивно потянулся к рации. Но прежде чем он успел что-то сказать, Люк выхватил рацию из его руки.
«О чем ты опять говоришь! Я просто хочу ответить ...»
«Пожалуйста, ответьте!» - продолжил доктор с гор, которому пришлось отойти от общего веселья в командирской палатке.
И в этот момент Петр заметил, что его рация молчит и что голос доктора доносится из тех мест, где находилось тело генерала Жупки, над которым уже склонился его друг Лукаш.
"Это зашифрованный канал, ответьте, пожалуйста ..."
«Д-доктор ...» - неуверенно сказал Лукаш, в то время как в голове Питера снова закрутился вихрь, через заговоры и даже заговоры, который несколько раз ломал бедного бойца сопротивления за несколько минут.
«У нас мало времени, мальчик! Ты меня чувствуешь? Ты со мной!»
«А-да, сэр ...» Лукаш перешел в статус автопилота, которому он отказал в праве быть шокированным чем-либо еще, и был готов почти бездушно принимать приказы доктора Лу, которого в тот момент он решил доверять безоговорочно и безоговорочно.
«Немедленно разденься, Arch -... Arch -...» «Пожалуйста, не позволяйте Габриэлю линчевать! Пожалуйста, спрячьте его и подождите, пока я свяжусь с вами лично!
В словах доктора смешались почти отцовская любовь, безмерная боль, настоятельная необходимость и страх перед тем, что может случиться, если другие бойцы сопротивления обнаружат их предполагаемый головной убор.
"Ано, пане докторе!"
Лукаш не терял ни секунды и осторожно снял пальто генерала Зупека, снял с него туфли и снял оставшуюся белую одежду и аксессуары, что на первый взгляд показало, что он - белая ворона. Когда Люк снял с генерала его залитый кровью белый жилет, из него выпало еще несколько джокеров, очевидно, из разных наборов карт.
"Молодой человек ... скажите мне, где вы ..."
Конец предложения закончился еще одним громким взрывом. В конце улицы Лукаш услышал, как приближается еще одна знаменитая группа бойцов сопротивления, и молодой холодный боец внезапно залился холодным потом. Вероятно, они не будут первыми, кто сделает это бездумно.
«У Стражей революции, сэр!» - Петр забирает рацию у слегка напряженного Лукаша. «Джокер и я будем прятаться в желтом здании, где ... бойня ...»
Питер едва не проглотил последнее слово, потому что ему снова в голову пришел мертвый друг Дэвид. Но теперь он не позволил себе испугаться, взял с земли всю белую одежду, которую смог снять даже с нескольких шутников, и бросил ее в стеклянное окно здания напротив желтого, где позже Петр и Лукаш спрятался генерал Зупка.
«Хорошо, парни! Пожалуйста, подождите, пока я приду туда, и больше не связывайтесь со мной по этому радио!
С приближающимся весельем Петр выкапывает дверь желтого дома, а Лукаш перетаскивает значок мертвого сопротивления через две низкие ступеньки.
Петр поспешно закрывает дверь, так что в последний момент он видит небольшую группу прославленных бойцов сопротивления через щель между дверями, размахивающих словацким доцарским флагом, приближающихся к месту резни их подразделения.
Когда празднующие подошли к павшим бойцам сопротивления, веселье утихло, и пятеро молча устроили павшим товарищам по оружию.
«Вот и белая ворона ...» - говорит он через некоторое время.
Петр, уже за полностью закрытой дверью, смотрит в замочную скважину. У него в поле зрения белая ворона. Именно так один из бойцов сопротивления приближается к вороне с заостренным пистолетом.
«Влейте в него !! ... Вы видите, что он сделал !!!» - звучит откуда-то из мертвой зоны ключевого окна.
"Так чего же ты ждешь?!?" После-"
«Держите солдата!» - раздался приглушенный голос издалека, со стороны, откуда пришли пятеро.
Молодой человек, целившись в белую ворона, слегка вздрагивает от испуга и опускает оружие. Питер читает на его лице смесь удивления, мести и решимости. Именно те чувства, которые омывали его.
«Мы не хотим опускаться до их уровня. Сегодня день возрождения старой доброй Словакии. Давайте праздновать!», - спокойно продолжает старший офицер сопротивления. «Оставьте месть и злобу позади ИЛИ сохраните их и используйте их, чтобы освободить наших братьев и сестер в все еще порабощенной Чешской Республике ...»
Молодой человек с несколько более примирительным выражением лица, очевидно, успокоенный низким голосом офицера, кладет пистолет в кобуру за пояс. Но прежде чем уйти, он в последний раз смотрит на мертвую белую ворона.
"Да-"
Внезапно за спиной Питера раздается приглушенный удар, вероятно, Лукаш прячет Джокера где-то в здании. Однако Питер, который был полностью поглощен улицами, боялся грохота и, дернувшись, ударил коленом и боком о дверь, в которой он сидел до этого момента. Снова смотреть в замочную скважину на то, что происходило на улице, было тогда простой формальностью, ведущей к неизбежному и ожидаемому виду бойцов жесткого сопротивления с обнаженным оружием, шаг за шагом ведомых офицером к Петру.
«Не стреляйте! Сопротивление закончилось!» - крикнул он в последний момент, надеясь, что это предотвратит несчастье.
Продвижение сопротивления остановилось.
"Нес-"
«Так что медленно открывайте дверь и обязательно покажите нам свои руки!» - сказал этот спокойный, но теперь также очень авторитетный голос.
Питер очень медленно открывает скрипящую дверь и первым медленно вставляет обе руки в постепенно расширяющуюся щель между дверьми.
«Вы говорили во множественном числе!», - решительно, но все еще очень спокойно, продолжает офицер.
Дверь уже настежь, и Петр стоит на коленях и молчит в ней. Он сам не знал, что теперь сказать, и продлевать трупное молчание, когда он смотрел на четыре основных пистолета, казалось не совсем тактически зрелым. Однако он действительно говорил во множественном числе, и в его голове мелькнуло то, что могло бы случиться, если бы они натолкнулись на Лукаша, пытающегося скрыть предполагаемого главного врага сопротивления.
«Ну, мы все сопротивление ...» - начал Питер из леса. "Сопротивление касается не отдельных лиц, а ..."
Отчетливо слышимый выстрел офицера орудия дал Питеру понять, что это не тот путь.
"Я, я, я ..."
«Ты сказал достаточно!» - перебил заикающийся офицер Питера. «Вы двое следите за ним здесь, вы идете со мной, чтобы обыскать остальную часть дома!»
Питер не мог сказать ни слова сопротивления, поэтому боец был таким сильным и решительным, он просто продолжал стоять на коленях в дверном проеме и молча смотрел, как пара прошла мимо него в дом. В его мыслях Петр по крайней мере молился, чтобы Люк тщательно спрятался.
Когда пара задыхалась на лестнице на второй этаж, взгляд Питера остановился на мертвом Дэвиде. Его глаза снова наполнились слезами.
«У нас есть еще один», - сказал зал.
Информация, очевидно, понравилась двум молодым бойцам сопротивления, все еще направлявшимся к Питеру, пока на их лицах не появилась легкая удовлетворенная улыбка.
«Ты этого не понимаешь ........., но я бы тоже не понял этого несколько минут назад ...» - сказал Петр еще про себя.
Между тем на втором этаже возможна эскалация напряженности. Люку не удалось полностью спрятать тело генерала Зупки, поэтому единственное, что теперь отделяло страшного архангела от пары бойцов сопротивления, был он сам. Люк все еще держал в руках пистолет, но он не целился ни в кого из новичков.
«Это ... Габриэль!» - сказал боец сопротивления, сопровождавший офицера.
«Немедленно брось оружие!» До тех пор спокойный офицер, глядя на символ угнетения, начал терять самообладание. "Я что-то сказал !!!"
«Трудно объяснить, сэр ...» - медленно начал Люк. «И я даже не знаю, полностью ли понимаю, что здесь происходит ...»
Атмосфера на полу сгущалась каждую секунду. Решимости и неповиновению Лукаша пришлось столкнуться с растущим напряжением и раздражительностью неожиданного сопротивления после обнаружения главного врага обоих борцов сопротивления.
Лукаш почувствовал, что в тот момент он просто раздавит рукоять своего оружия.
Напряжение несколько ослабло из-за внезапного возбуждения и активности на улице перед домом. Однако покидать свои позиции никто не собирался.
«Я сейчас досчитаю до трех ...» - ясно сказал он, и в его жилах текла кровь офицера.
"ОДНАЖДЫ!"
Между тем с нижнего этажа доносятся приглушенные голоса. Однако то, что происходит ниже, не ясно.
"DVA!"
По лестнице слышны приглушенные, но быстрые шаги.
«Немедленно опустите оружие!» - рычит доктор Луховы вверх по лестнице. «Остановите безумие! ...... Спуститесь, бросьте это оружие !!!»
Доктор Луховы своим необычайно энергичным тоном так испугал всех присутствующих, что Лукаш и офицер не опустили пистолеты, а от собственного страха. Даже эскорт лидера сопротивления немного опешил.
«- грузите,… грузите, пожалуйста, тело врага на носилки…»
В то время на лестнице уже была небольшая очередь зевак, которых пришлось столкнуть в пол парой крепких пожарных со складными военными носилками.
Разочарование генерала Луховы несколько улеглось. Однако на поверхности его гримасы, вызванной потерей близкого товарища, росла боль все больше и больше.
Тишину робко нарушил офицер, который все еще стоял обожженный напротив Люка. Однако знание менее авторитетно по тону и почти с изумлением в голосе.
"Могу я, сэр, спросить ... почему ... эм, почему ...-"
«Габриэль был Джокером ...», только когда Люк сказал это вслух, он сам поверил в этот факт.
Тишину в комнате нарушали только далекие торжества извне, но в тот момент это было больше похоже на космический шум.
Доктор Лю просто опустил голову.
С улицы зазвенели тормоза машины.
«... пожалуйста, отведите Габриэля к фургону для действительно потерянных и ... и, пожалуйста, подождите меня ...»
Пара фельдшеров медленно пробиралась через соляные столбы, которые все еще оставались на месте.
«Спасибо, ребята ...», - подошел генерал к Лукашу, а затем к Петру и пожал им руки. "Спасибо, что защищали его ..."
С этими словами доктор из гор медленно вернулся на первый этаж. Остальные участники той напряженной встречи медленно задрожали позади него.
Однако Лукаш и Петр поспешили по улице. Ни один из них не забыл своего бедного друга Дэвида.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, как его очень бледное лицо исчезает в недрах черного фургона. Двое молодых людей немедленно побежали, почти победив доктора Лу, который, все еще медленно и погруженный в свои мрачные мысли, смотрел на носилки, на которых отдыхал его двойной агент.
Однако они оба остановились прямо у задней двери фургона. Ничто не могло помочь Дэвиду, и это осознание, казалось, снова забирало всю их энергию.
«Могу я сделать что-нибудь для вас, мальчики?» - тихо сказал доктор Лух, когда носилки генерала Зупки скользнули рядом с телом Дэвида.
Двое молодых людей только грустно подняли глаза и покачали головами.
«Что ж, может быть, если бы мы с Дэвидом попрощались здесь с нашим другом», - робко сказал Питер.
Эта просьба почти удивила врача.
«Вот и все, джентльмены, но это само собой разумеющееся!» - твердо сказал лидер сопротивления, затем жестом показал своим офицерам, что фургон готов к отъезду. «Такие герои, как эти двое, они этого более чем заслуживают. Пожалуйста, давай, поехали отсюда».
Затем все трое осторожно и медленно вошли в черный фургон и сели на две скамейки вдоль стен. В трюме не было ничего, кроме них и двух тел павших воинов, Гавриила и Давида.
После того, как скрипнул ручник, фургон начал медленно двигаться, обогнав перед собой еще один черный фургон, в который были загружены тела других упавших разъединителей, и направился по кратчайшему пути из города.
На выходе из города, она «командовала», черный фургон миновал еще несколько черных и большое количество серых фургонов, а также бесчисленные буйные группы бойцов сопротивления.
За стенами столицы уже незанятой Словакии Петр и Лукаш через небольшое боковое окно сбоку фургона наблюдают относительно интересные маневры всех серых и черных фургонов на магистральной словацкой магистрали.
Странная колонна наморщила лбы двух сбитых с толку молодых людей, за которыми доктор Лухови внимательно следил.
Серые фургоны, которые выглядят немного более визуально, идут по более медленной правой полосе, а черные фургоны - по левой полосе в направлении Попрада. Когда вы спускаетесь в более крупный город, несколько серых фургонов отрываются от некоторых из них.
Трнава, Нитра, Банска-Бистрица, Брезно, Попрад.
Все абсолютно гладко и согласованно. В направлении Попрада, за Брезно, продолжается лишь небольшая часть серых поставок, но все черные.
С самого начала в кабине и грузовом отсеке фургона были соболезнования. Петр и Лукаш обменивались непонятными взглядами каждый раз, когда отрывались серые фургоны.
И когда двое молодых людей снова молча вернулись на вид за Брезно, доктор Луховы прервал ледяную тишину спокойным голосом: «Я вам все объясню. Не волнуйтесь! Теперь правда то, что я думаю, нам нужно. "
Вскоре после съезда с магистрального шоссе в направлении Старого Смоковца к больнице Смоковца подъехали все черные и несколько серых фургонов. Медицинский персонал бросился к серым фургонам и отнес тела внутрь госпиталя, в то время как солдаты в сине-белой форме медленно продвигались к черным.
«В этих серых фургонах возят раненых, парализованных или находящихся в критическом состоянии», - нарушил тишину командир сопротивления. «Эти припасы были или до сих пор поступают почти во все крупные больницы для оказания неотложной помощи, где все доступные врачи, врачи и медсестры готовы. Пока черные несут павших товарищей, действительно потерянные души. Кладбище павшим героям и…»
Хлопок задней двери прерывает объяснения доктора, и в их трюме уже стоит офицер в синей форме.
«Сэр!» - он тут же салютует, а когда сразу замечает, что главный враг сопротивления лежит на полу фургона, как будто его лицо светится, и он добавляет с улыбкой. «Молодец, сэр, куда нам бросить предателя и убийцу?»
Доктор Лю, вероятно, ожидал подобной реакции, поэтому не проявил никаких признаков сопротивления.
«Генерала Жупка заберут мои водители!»
Это относительно ослабило паруса двух молодых людей, которые уже пытались защитить Джокера. Однако было ясно, что даже после того долгого путешествия, когда они думали обо всем в тишине, эмоции и факты все еще омывались в них. Оба они не могли представить себе сегодня утром, что будут защищать честь или доброе имя главного врага, своего убийцу на площади Йичин, белых ворон, генерала Жупки, и все же это произошло.
«Капитан, пожалуйста, позаботьтесь о теле этого молодого человека. Приведите его тело в порядок». "Мальчики, где вы хотите, чтобы ваш друг был похоронен?"
Вопрос бросил пару в каменные столбы.
Капитан сопротивления, казалось, все еще ждал дальнейших приказов и почему-то все еще колебался у черного хода.
«Простите, джентльмены, за вашу грубость ...» - доктор заметил, что молодые люди потерпели крушение. «Как я сказал, капитан, возьмите тело этого мальчика и приготовьте его к государственным похоронам вместе с другими павшими героями сегодняшней борьбы за свободу Словакии».
Во втором предложении Петр и Лукаш почувствовали волну гордости.
"Вы правы, доктор!"
«Похороните Давида здесь, в Словакии. Он пал здесь в борьбе за свободу», - грустно согласился Лукаш с Петром.
Доктору было заметно облегчение оттого, что мальчик долгое время не поддавался своей изначальной бестактности и что он разделял его мнение. Он жестом велел им следовать за ним в административную часть больницы, в его кабинет и одновременно в штаб сопротивления.