Имя строительного подрядчика Алексея Нуйчева в Самаре связано прежде всего с его великолепным доходным домом, выстроенным по проекту Михаила Квятковского на углу нынешних улиц Самарской и Рабочей. Первоначально строившийся для Крестьянского поземельного банка модерновый особняк, где на фасаде гармонично соседствовали бородатые атланты , маски античных богинь, слоны и тритоны в окружении бабочек и подсолнухов, позже оказался в распоряжении гимназии сестер Харитоновых, да так и остался за учебными заведениями до сегодняшнего дня.
Собственный дом Нуйчева находился на главной торгово-прогулочной улице Самары Панской и так же был хорош. Усадебное место с нынешним адресом Ленинградская,45 ,согласно окладным книгам, с 1877-го года принадлежало самарскому мещанину Тимофею Васильевичу Старкову, позже – его сыну Якову Тимофеевичу. Старковы выстроили на участке полукаменный двухэтажный дом, одноэтажную лавку и деревянную избу со службами во дворе, а в 1893-м году усадьба оказалась в собственности сразу шестерых новых владельцев – А.Т. Хализовой, Л.Т. Труновой, А.Т. Щетининой, А.Т. Яновой, Е.Т. Дольновой и М.Т. Поповой.
Причиной смены собственников, видимо, стала «коммерческая несостоятельность» прежнего владельца. Доли усадьбы еще 17 лет переходили из рук в руки, пока, наконец, в 1910-м году весь участок со строениями не выкупил Алексей Федорович Нуйчев. В начале мая 1911-го подал в городскую Управу прошение на постройку «трехэтажного на подвале» дома, и 18-го мая разрешение получил.
Автором проекта специалисты считают Дмитрия Вернера. Отсутствие документального подтверждения объясняется, видимо, тем, что Вернеру, занимавшему в то время пост городского архитектора, особо не полагалась частная практика. Причем спустя всего несколько лет Нуйчев, будучи гласным самарской Думы, обвинял Вернера в увлечении коммерческими заказами и пренебрежении к общегородским работам.
Главный фасад трехэтажного дома, имеющего благодаря смещенной влево центральной оси асимметричную композицию, оштукатурен, декорирован вставками светлой глазурованной керамической плитки и лепными деталями. Расположенная в композиционно обособленной правой части входная группа визуально «поддержана» балконом третьего этажа.
Что касается декоративного оформления – основная композиция поделена на части пилястрами. В межоконных простенках размещены обелиски-гермы с женскими скульптурными портретами, карниз над ними увенчан вазонами с растительным орнаментом. Гермы, как известно, покровительствуют людям, использующим меры и числа, что для строителя Нуйчева было актуально. В декоре присутствует популярная в те годы египетская символика, и главным элементом служит фриз с изображением богини Исиды с мастерком и треугольником в руках.
Подоконное пространство между вторым и третьим этажами оформлено нишами с барельефами из расположенных веером орлиных перьев, а в центральной части фриза размещены две Звезды Давида. Этот элемент натолкнул ряд краеведов на мысль, что Алексей Федорович Нуйчев якобы исповедовал иудаизм. Ну что тут сказать! Если следовать этой логике – чего уж останавливаться, можно предположить у самарского подрядчика и египетские корни.
В действительности же известно, что уроженец Бузулука Алексей Нуйчев с юных лет жил в Самаре, в январе 1879-го года в возрасте 18 лет женился на дочери самарских мещан Пелагее Ниловне Марычевой, и, согласно записям церковных книг, 25 октября 1879-го года родилась его первая дочь Мария. Межконфессиональных браков в мещанской среде в то время, как мы знаем, быть не могло.
Впоследствии родились еще дочери – Мария (названная в честь первой, умершей в возрасте 8 месяцев), Екатерина, Зиновия, Надежда, и наконец, 25 мая 1895-го года – долгожданный сын Анатолий. Дети были крещены в православии, все члены семьи являлись прихожанами Троицкой церкви.
Об участии Алексея Федоровича Нуйчева в жизни самарской иудейской общины нигде и никогда не упоминалось. Кстати, на домах видных представителей самарского еврейства– Соломона и Моисея Гринбергов, Матвея Чаковского, Исайи Либерфорта, Моисея Бобермана, Ратнеров и Мартисонов – никакой иудейской символики не наблюдается.
Еще известно – из окладных книг – что домовладелец А.Ф. Нуйчев с семьей проживал в особняке до 1917-го года, торговые залы первого этажа сдавал Товариществу «Проводник». Реклама крупной фирмы, производившей резиновые и каучуковые изделия от галош до автомобильных шин и имевшей отделения по всей России, до сих пор сохранилась на торцевой стене.
Что касается послереволюционной судьбы семьи – «Книги памяти» сообщают, что 1 декабря 1930-го года Алексей Федорович Нуйчев, "беспартийный, русский, рабочий", стоящий на пороге 70-летия, был арестован по обвинению в «контрреволюционной пропаганде и агитации». Еще один известный факт – все дети сменили фамилию, и Нуйчевы стали Ивановыми. Бывший особняк Нуйчевых сейчас занимают офисы нескольких организаций.
