Не существует ни одного человека, который бы не испытывал отвращения и неприязнь к определённым объектам, имеющим неприятный запах или вид. У которого не возникало бы резкого желания отстраниться от чего-либо или кого-либо, расцениваемого потенциально заразным, считаемого оскорбительным. Подобных эмоций, выражающихся в разной степени брезгливости по отношению к чему-либо, – масса. Отвращение вызывает не только вид чего-то гниющего, больного или умирающего, а подобная реакция наблюдается к действиям, внешности людей и их идеям.
Откуда у человека чувство отвращения и брезгливость? Казалось бы, что у животных этого нет. Любое животное может совершать такие поступки, которые совершенно непозволительны человеку.
Но, если говорить о брезгливости, как о самосохранении, то эта функция, несомненно, присутствует у животных, только с учётом их видовых особенностей, в меньшей степени и в более простых формах. Эволюционный смысл отвращения понятен: это вполне адаптивное, способствующее выживанию, стремление избежать контактов с заразой. Эмоция отвращения предостерегает, защищает организм от потенциальной опасности, удерживая на безопасном расстоянии. В организме уже встроена программа, которая, например, посредством обоняния, отталкивает от запаха разлагающегося мяса. Здесь не имеются в виду животные, которые падалью питаются, являясь санитарами природы.
Отвращение входит в число древнейших эмоций, которые связаны с определенной областью мозга – островковой долей (или островком). Активация этой области вызывает сильное отвращение к тому, что оказалось у вас во рту. При этом нахмуриваются брови и морщится нос, верхняя губа вздергивается к носу, а нижняя опускается, рот приобретает угловатую форму. Язык слегка высунут, как будто выталкивает пищу изо рта. Дети, испытывая отвращение, высовывают язык и говорят "фу" или "бэээ", а взрослые могут выразить данную эмоцию лишь движением верхней губы или едва заметным сморщиванием носа. Характерно наморщенный нос – это ритуализация сокращения мышц, которое защищает глаза и ноздри от воздействия, например, опасных испарений. Мы буквально "воротим нос", отворачиваемся, закрываем глаза, чтобы оградить себя от опасности.
И собака, и кошка, и обезьяна, и младенец, взяв в рот что-нибудь неприятное на вкус, могут выплюнуть это с характерной гримасой. Сходство мимических выражений и активизация одной и той же области мозга указывает на то, что эмоция отвращения одинакова. Крысы широко раскрывают рот, нюхая пищу, вызывающую у них тошноту. Кошки отшатываются от запаха духов или судорожно отряхивают лапу, вступившую во что-то липкое. Собаки скулят и оскаливают зубы , когда им в нос ударяет резкий запах цитрусовых. Это своего рода инстинктивное отвращение – отраженное в поведении продолжение действия иммунной системы, идущее из глубин организма и почти не поддающееся контролю.
Социальная составляющая играет значимую роль. Так раздражать могут, например, не только сами экскременты, но и их происхождение. Для настоящих обезьяньих матерей (да и человеческих), которые весь день таскают на себе детей, испачканная шерсть – обычное дело. Они относятся к этому смиренно, как к неизбежности.
Отвращение, как у животным, так и у людей, могут вызывать и поступки других особей. Здесь стоит вспомнить случай из жизни шимпанзе Уошо, обученной языку жестов. Когда она пачкала что-либо, то ей показывали жест, означающий "грязно", впоследствии значение которого она расширила. Макаку, которая вызывала у нее неприязнь, она именовала "грязной обезьяной". Подобным образом поступала и "говорящая" горилла Коко. Когда её партнёр — горилла Майкл — оторвал ногу у любимой куклы, то рассерженная Коко назвала его "грязным плохим туалетом". Социальную разновидность отвращения обезьяны ощущали так же, как физическую, то есть как взаимодействие с грязью.
И мы, своё отвращение, заставляющее нас отшатнуться от нечистот, клопов, пиявок и всего остального, где могут быть микробы, переносим не только на деструктивные виды поведения и девиации (такие, как инцест или зоофилия), но и на коррупцию, измену, обман... Возмущаясь людьми, которым свойственны нехорошие поступки, мы употребляем слова "отвратительно", "мерзко", "грязно", "тошнотворно"...
Так, отвращение, базирующееся на банальном избегании патогенов, "возвысилось" до культурного феномена. Несмотря на свое "низкое" происхождение, это чувство стало ассоциироваться с нравственностью.
Та же самая часть мозга, которая активизируется при виде переполненного туалета и таракана в еде, вспыхивает тогда, когда идет речь о справедливости, когда возмущены жестоким или незаслуженно плохим отношением к другим. Да, "вторичное" отвращение (моральное, касающееся более абстрактных предметов), как и "первичное" ( бессознательная реакция), задействует один и тот же участок мозга.
