Найти тему
Загадки истории

ПИРАТЫ И РАЗБОЙНИКИ #4.1/Хищники с большой дороги/1.Ночной владыка Парижа

Хищники с большой дороги

1.Ночной владыка Парижа

В начале XVIII столетия прогремело имя разбойника Картуша, терроризи­ровавшего столицу Франции. Впер­вые в истории вместо обыкновенной шайки им была создана профессио­нальная преступная группировка, ос­нованная на строгой армейской дис­циплине и субординации.

В 1715 году, после смерти короля Людовика XIV, бразды правления принял регент — герцог Филипп Орлеанский. Ему досталась страна сильно обнищавшая, переживав­шая глубокий экономический спад. Герцог пытался поправить дела за счет войн с Испанией в американских колониях, но лучше не стало.

Портрет Луи-Доминика Бургиньона, по прозвищу Картуш. XVIII век
Портрет Луи-Доминика Бургиньона, по прозвищу Картуш. XVIII век

В смутные времена

Поэтому, когда в Париж вернулся авантюрист и спекулянт, шот­ландец Джон Ло, Филипп вполне доверился своему старому зна­комому. Тем более что тот предложил простую и гениальную ком­бинацию — «финансовую пирамиду», то есть добывание средств путем выпуска не обеспеченных золотом бумажных денег. Спекуля­ция акциями созданного им Banque generale, вскоре ставшего госу­дарственным банком, быстро привела к их удорожанию. В течение нескольких месяцев ажиотаж среди публики был безудержным. Пе­репродажей акций создавались огромные состояния. Даже знатные герцоги, графы и маркизы со своими женами часами толпились вме­сте с простонародьем на улице Кенкампуа, у здания Королевского банка, в ожидании новых сверхприбылей.
Почти за два десятка лет до этих событий, около 1695 года, в Па­риже, в семье трактирщика (по другой версии - рабочего-бочара) родился мальчик - Луи-Доминик Бургиньон. Учился он в иезуиnской школе и, как утверждала народная молва, даже знал латынь. В этой школе, куда ребенок попал из милости, он чувствовал себя уни­женным по сравнению с состоятельными учениками, и, вероятно, там и началась его криминальная карьера: Луи-Доминик промышлял мелкими кражами у товарищей. Но преступником юноша стал не сразу. Поначалу ему довелось поработать полицейским осведоми­телем, затем он подался в армию, где занимался вербовкой солдат. Задача заключалась в том, чтобы подпоить такого же, как он, молод­ца и заставить его выпить «за здоровье короля». Эта роковая формула превращала человека в солдата, а вербовщик получал деньги за каж­дого рекрута. Пришлось ему и повоевать. И уже после войны, в числе других бывших солдат, отпущенных по домам из соображений «эко­номии», он очутился в Париже как раз в момент финансовой оргии, разыгранной Джоном Ло на улице Кенкампуа.
Именно тогда произошло очередное «превращение». Бывший солдат стал вором по прозвищу Картуш. Он собрал в Париже сво­их товарищей по оружию. Явилось человек двести исхудалых, озло­бленных людей, перед которыми Картуш держал речь, указав на их печальное и недостойное положение, обратив внимание на то, что, пока они проливали свою кровь за родину, «лучшее» общество зани­малось узаконенным грабежом страны. Товарищи его единодушно поддержали. Оставалось приступить к делу.
Прежде всего, на спекулянтов с улицы Кенкампуа обрушилась жестокая кара. В ревущей толпе люди Картуша действовали с нео­бычайным успехом. Ежедневно несколько успешных «акционеров» обнаруживали, что их «финансы» утекали в чьи-то руки. Но ни разу в течение года не удалось обнаружить похитителей. И лишь впослед­ствии выяснилось, что стражники, охранявшие порядок на бирже­вой улице, поголовно состояли в преступной организации Картуша.

Жестокость и великодушие

Постепенно поле деятельности Картуша расширялось, а навы­ки совершенствовались. За короткое время им была создана в Пари­же сеть осведомителей. Более двух тысяч человек работали на него, что позволяло совершать тщательно продуманные и всегда удачные ограбления, в том числе и за пределами столицы. У Картуша были свои оружейные мастера и врачи, ювелиры, занимавшиеся пере­делкой и продажей украденных драгоценностей, свои гостиницы и трактиры, где происходили встречи и совещания, хранились укра­денные вещи; повсюду сновали агенты, устраивавшие членов банды на работу прислугой в богатые дома. Но Картуш особенно заботился о людях в полиции и в воинском гарнизоне. В организации состояло несколько сот офицеров и солдат гвардии и даже сам главный на­чальник охраны безопасности Парижа и округа Иль-де-Франс.
С такими сообщниками, разумеется, приходилось делиться. Но организация работала на славу. Шла настоящая осада Парижа бан­дитами. Напрасно обыватели ставили железные решетки на окнах: люди Картуша изобрели длинные и тонкие крючки, при помощи ко­торых можно было извлечь любой предмет из комнаты, а главное, налеты обычно осуществлялись при помощи сообщников из числа домашней прислуги.
Одно из наиболее громких дел — ряд ограблений королевско­го дворца, во время которых были похищены серебряная посуда, украшенная драгоценными камнями, тяжелые золотые канделя­бры и шпаги с серебряными рукоятками, принадлежавшие регенту Франции. Потеряв почти все, в том числе и шпаги — символ дво­рянской чести, возмущенный регент распорядился на оставшемся оружии снять серебряные рукоятки и заменить их стальными. Че­рез несколько дней он получил обратно один из украденных клин­ков вместе с письмом Картуша, который отмечал, что недостойно величайшего грабителя королевства лишать заработка своих бедных подданных.
Картуш не останавливался и перед «мокрыми» делами. Его люди совершили десятки убийств. В своей организации главарь поддер­живал строжайшую дисциплину, лично жестоко карая изменников и ослушников. Но Картуш мог быть и «великодушным».
Известна история, когда, прогуливаясь по набережной Сены, он заметил и удержал человека, пытавшегося броситься в воду. Само­убийца объяснил хорошо одетому господину, что разорен, но должен на следующий день уплатить 27 тысяч ливров кредиторам. «Успо­койтесь, — сказал элегантный прохожий, — идите домой, спите спо­койно и завтра пригласите ваших кредиторов, а я все устрою».
На следующий день «неизвестный» явился и уплатил долг. Счаст­ливчик умолял своего спасителя назвать себя, но тот наотрез отка­зался. Он угощал бывшего должника и его кредиторов бургундским вином, а когда стемнело, встал из-за стола и заметил, что уже позд­но и пора расходиться.
Через несколько минут, уже на улице, на кредиторов напали раз-бойники и отобрали не только 27 тысяч ливров, но и все, что у них при себе было.

Предать предавших

Четыре года продолжалась эта криминальная вакханалия. В кон­це концов, полиция назначила большую награду за поимку коро­ля преступного мира. Тем не менее организация Картуша погибла от внутреннего разложения. С годами главарь становился все бо­лее нервным и жестоким, и его помощники начали бояться за свою жизнь. В итоге один из них, некто Дюшатле, "позарился" на золото и сдал своего вожака.
Арестованный Картуш стал героем дня. В нескольких театрах го­товились к постановке пьесы о нем. Актеры получили разрешение видеться с ним, и в тюрьме была устроена репетиция под его лич­ным руководством. Однако на допросах, несмотря на жестокие пыт­ки, он отрицал все, даже свое имя, надеясь на то, что соратники рано или поздно вызволят его из тюрьмы. Картуш до последнего момен­та наивно верил в то, что подельники, с которыми он честно делился награбленным добром, не дадут ему умереть.
Для следователей и полиции причина такого поведения обнару­жилась только в день казни. Когда Картуша уже привели на лобное место, он посмотрел на собравшихся, убедился в том, что среди тол­пы нет его людей, и вдруг потребовал нового допроса: мол, теперь он скажет все. И в течение полутора суток, пока публика, ожидав­шая казни, ела, пила и спала на площади, Картуш перечислял адре­са, имена и фамилии своих сообщников и называл всех, кто получал от него хоть какую-то мзду. Его тщательно записанное «последнее слово» заняло 36 листов.
Казнь еще не началась, а полиция согласно его показаниям успе­ла задержать более четырехсот человек, прямо или косвенно состо­явших в банде. Каждого из вновь арестованных приводили в тюрьму. И каждому Картуш объяснял: «Вы клялись освободить меня в случае ареста, хотя бы и ценою вашей жизни. Это слово вы нарушили, и за это я предаю вас со своей стороны».
Последней, по легенде, в полицию доставили некую красави­цу. Когда она пришла, Картуш заявил, что она ни в чем не виновна, и он хотел только проститься с ней. Затем он выпил стакан вина за здоровье судей и мужественно вышел навстречу смерти. Луи-Доми­ник Картуш был приговорен к публичному колесованию и казнен 28 ноября 1721 года на Гревской площади (ныне - площадь Отель-де- Вилль в Париже).

ПОДПИШИСЬ И ЧИТАЙ ДАЛЬШЕ :)