"Ленин в Париже" (СССР, 1981)
"Ленинская тема" всегда помогала Сергею Юткевичу преодолевать цензурные запреты и отметать упреки в "формализме". Вот и фильм "Ленин в Париже" построен во многом как эксперимент. Игровые кадры сменяются здесь хроникой, эпизодами из киноклассики 1920-х, старинными фотографиями и шедеврами живописи, возникает целый шлейф ассоциаций. Здесь есть и поэтическая образность, и органичность монтажных переходов, прозрачная символика и элегичная тональность...
Основной сюжет картины вправлен в современную рамку: авторы приглашают зрителей в Париж 1980-х. Идет смелый стык временных пластов - настоящего, прошлого и будущего.
Правда, иные сцены /вроде спора молодежи/ выглядят излишне плакатно, прямолинейно. Зато хороши изысканные стилизации под комедию эпохи Великого Немого /авария на дороге/ и "черный" гангстерский боевик /ограбление банка шайкой анархистов/.
С утонченным изяществом играет Инессу Арманд звезда Франсуа Трюффо - актриса Клод Жад.
У каждого эпизода свое цветовое решение - от скромных черно-белых кадров до горящих алых цветовых пятен на Монмартре, от теплых желто-коричневых интерьеров до репортажных красот переливающейся гаммы красок современных парижских кварталов.
Сложна и звуковая партитура картины: то закадровый голос автора - самого Сергея Юткевича, то внутренние монологи персонажей, то привычные синхронные диалоги...
Сергей Юткевич (1904-1985) был неутомимым экспериментатором. В своих предыдущих работах - "Сюжете для небольшого рассказа" и "Маяковский смеется" он попробовал воплотить в жизнь свою заветную мечту о синтетическом кинематографе - коллаже самых разнообразных видов искусств и жанров. Тот же принцип он последовательно осуществил и в этом, увы, своем последнем фильме.
Александр Федоров, 1989
"Белый Бим - Черное ухо" (СССР, 1986)
Круг почитателей повести Гариила Троепольского "Белый Бим - Черное ухо" гораздо шире аудитории, состоящей из собаководов-любителей.
Сентиментальная история об одиноком хозяине с больным сердцем и о его преданном псе была рассказана на метко выписанном бытовом фоне, где Добро и Зло, как лакмусовые бумажки, проявлялись по отношению к четвероногому созданию с грустными черными глазами.
Экранизируя повесть, Станислав Ростоцкий не побоялся использовать "запрещенные приемы" воздействия на зрителей. Ну, кто, скажите, сможет спокойно смотреть на экран в эпизоде, где лапа бедного Бима попадает между рельсами, а издали уже надвигается поезд? А сцена, где благородный персонаж Вячеслава Тихонова, обессиленный, больной, лежит на кровати, а его верный друг не подпускает к нему врачей "Скорой помощи"?
Словом, режиссерский расчет оказался точным: общество не могло не откликнуться на мелодраматические повороты "Белого Бима...", и только за первый год демонстрации этот двухсерийный фильм посмотрело свыше двадцати миллионов зрителей...
Александр Федоров, 1987