Винить Макса долго не получалось. Он так же, как и я был не готов к семейной жизни. Несмотря на то, что был старше.
Он учился на последнем курсе, когда я забеременела, а я на первом. И если я ушла в академ, то Макс остался заканчивать обучение. Сейчас он по двенадцать часов в сутки пропадал на работе, пытаясь растормошить свой бизнес. Только вот дохода с его дела практически не было, а тот, что был Максим просто по новой вкладывал, либо прожигал со своими приятелями. Сегодня я красила ресницы тушью годичной давности. И дело было не в том, что у меня не было денег на тушь, на тушь бы они нашлись… но зачем, если и эта была только-только начата. Да, так редко я красилась.
16+
Автор: Вероника Касс
Я аккуратно разжала кулачок дочери, в котором она держала мою закрученную крупным локоном прядь и поцеловала ее маленькие пальчики. Лена давно уснула, но так и не выпустила из своих цепких ручек уже опустевшую бутылочку и мои волосы. Нужно было подняться и переложить дочь в кроватку, но… к чему торопиться? Если торопиться было уже некуда.
На телефоне немым укором висели сообщения от подруги с вопросами, где я и приду ли вообще, а в журнале вызовов двадцать четыре не отвеченных — это я пыталась дозвониться до мужа.
Хлопнула подъездная дверь, и я уже привычно вздрогнула. Может это наконец-то он? Торопливые, тяжёлые шаги — это явно был мужчина, который уже миновал первый этаж, свернул на втором и… да, еще мгновение, и я услышала поворот ключа, а затем и характерный скрип открывающейся двери. Если дверь немного приподнять, открывая, то она не будет скрипеть, но… Максиму просто не было до этого дела.
— Марин, прости! — оглушающе закричал муж прямо с порога, а я только крепче сцепила зубы, больше всего на свете желая выругаться.
Ну, какого черта? Макс же прекрасно знал, если выключен свет — значит Лена либо спит, либо я ее укладываю спать.
— Милая, прости, — уже намного тише повторил муж, зайдя в комнату. — у меня никак не получилось сегодня уйти пораньше, у меня сейчас завал такой, что и…
Я кивнула, осекся его, медленно поднялась и так же медленно переложила Лену в кроватку, укрыла ее одеяльцем и крепко сжала деревянные края кроватки. Максим подошел сзади и взял меня за плечи:
— М-м-м, даже надушилась… — тихо шепнул он мне в висок, а у меня горло сжалось в спазме.
Не одна я надушилась. Максим, например, насквозь провонялся запахом сигаретного дыма и дорогого алкоголя. Наверное, я должна была радоваться, что не женскими духами. Только вот иногда мне казалось, что было бы лучше, дай мне Макс наконец веский повод прекратить нашу с ним совместную жизнь. Только вот для кого лучше, не понимала…
Я отстранилась от мужа и пошла в ванную комнату смывать макияж. По пути захватила и домашний халат. На красивом черном платье с фигурным вырезом остались пятна от молочной смеси и нужно было срочно их застирать или… или просто выкинуть бесполезную вещь, потому что именно в этот момент мне казалось, что выходное платье мне не пригодится еще лет десять. Когда там дети вырастают?
Боже, я, конечно же, любила свою малышку. Видит бог, безумно любила. Но я оказалась не готова к материнству. И к супружеской жизни тоже. Супружеской жизни, в который муж лишь существо номинальное. Он вроде как есть и его вроде, как и нет.
Зайдя в ванную комнату, я закрыла дверь на щеколду, повела головой, разминая шею, а затем завела руки за спину и начала расстегивать платье, оно черным невесомым облаком упало к моим ногам, за ним последовало и нижнее белье, а я переступила бортик ванны и открыла вентиль с горячей водой. Хотелось смыть с себя весь сегодняшний день, до краев наполненный ожиданием, обидой и болью.
Недавно в столицу переехала моя одноклассница. Она перевелась в местный институт, и это недавно было аж полгода назад. Но у меня так и не получилось с ней ни разу встретиться. А сегодня Света отмечала свой день рождения и позвала меня. Заранее при этом предупредив. А я, как наивная мечтательница, попросила остаться с Леной Макса. Тоже заранее предупредив. Он, конечно же, задорно закивал и, поразмышляв, заключил, что я действительно сижу постоянно в четырех стенах и совсем никуда не хожу, да и запустила себя… жуть просто, как запустила.
Дно ванны наполнилось черными разводами, и хоть я и понимала, что это с моего лица так стекала тушь и подводка, но все равно казалось, что это выходило из меня, что-то ядовитое. То, что плескалось в душе. Обида. Обида и жуткая злость.
Лене было семь месяцев, и единственным человеком, которого я видела за этот период кроме мужа, дочери, сварливой бабки соседки и участкового педиатра была моя подруга Майя. А мне так хотелось выбраться из этого замкнутого круга, хотя бы на один вечер.
— Ну, Мариш, не обижайся на меня, — виновато произнес Макс из-за двери, — я же говорю…
— Да так и скажи, что забыл! — рявкнула я, не сдержавшись, а затем начала сильно тереть глаза, конечно же, избавляясь не от слез, а от макияжа.
Никаких слез! Еще чего.
Мне нельзя плакать, и переживать тоже нельзя, иначе молоко пропадет. А его и так было очень-очень мало.