Оглядел кабинет, остался недоволен, шкаф уже вышел из моды, а парты кстати совсем низковатые. Учитель Елена Васильевна полная женщина с задорной улыбкой говорила, что нужно заполнить данные в договоре дополнительных занятий в школе, особое внимание уделила реквизитам, прям показала где они, снизу заполнять не нужно вот что она имела в виду. Мы поняли и одобрительно покивали как детишки, мило.
Потом резко посмотрела на меня и спросила:
– А вы кто? Чей папа?
– Отец Андрея, с улыбкой ответил я, но чуть обиделся
– А поняла, а то я просто вас первый раз вижу – и улыбнулась дружелюбно.
Меня это задело. Я собрал все свои мозговые силы для ответа. Чтобы показать себя с самой лучшей стороны, как умного и начитанного человека с разными интересами в жизни. Выделится из всех этих взрослых родителей.
– Не первый раз – с абсолютно серьезной интонацией и лицом выпалил я, даже вывалил на нее, свой объем себя. В ответ полное недоумение во взгляде и тишина во всем классе. Тишина четко бьет прямо в мое эго, понимание обнаженности происходящего надвигалось медленно и неторопливо, ведь я уже обосрался и мой мозг смаковал триумф тупости которую только что я выдал. Что ж ладно, мы так начинаем это собрание, я готов продолжать. И зачем я сам себе мешаю жить?
Елена Васильевна что-то там трепетала, я обратил внимание на родителей: это разные люди и в совершенно разной одежде, даже цвет курток был разным у всех. Потрясающе.
Ручку я взял у соседей по парте. Свою конечно же забыл, ну и собственно начал заполнять этот бланк, вспоминая как люблю писать руками. Если ручка гелевая это творчество для меня, ровные буквы и интервалы между ними, в одном предложении можно написать одну и ту же букву разными способами. Для меня удовольствие и кайф еще со школы, мне нравится мой почерк.
Родители продолжали приходить, учительница продолжала рассказывать сомнительного качества истории, я продолжал заполнять бланк и совершенно точно не хотел здесь находится, думал скорее бы все это закончилось я чувствовал себя одиноким и выделяющимся и скучным и неинтересным. Когда заполнил бланки и сидел с умным видом, зачем совершенно непонятно, кого то из себя строил, кем не являюсь. Елена Васильевна начала рассказывать где нужно заполнять, а где не нужно, еще раз, родители делали ошибки и просили новые бланки. Я ухмылялся когда видел, как родители, взрослые и уважаемые люди тупят, потом Елена Васильевна сказала, что реквизиты заполнять не надо. А я заполнил и смеялся над собой, какой же я напыщенный мудак все таки, думаю всякую херню у себя в голове, сам же - болван...
Я спросил громко и четко:
– Не нужно было заполнять реквизиты? Она была позади:
– Да, ответила она.
– Повторяю для всех – не нужно эту строку заполнять.
Я так же громко:
– Отлично, можно мне еще один бланк?
На удивление я услышал смех, я обрадовался. Наконец, кто-то заметил весь юмор который я зачем-то показывал, всю эту комедию еб...ую.
Собрание закончилось, мы заполнили бланки, бумажки и все остальное. Я ждал когда нам разрешать уйти, чтобы свалить по этой лакированной зачем-то поверх краски лестнице, наверно чтобы отражалось как твое детство летит вниз. Встал и вышел из кабинета, спустился по лестнице, попрощался с замечательным вахтером, которая мне понравилась больше всего.
Вышел на улицу, уже было темно и свежо, с удовольствием достал свой портсигар бронзового цвета, как у ковбоя и потопал к своему сынишке. Как же я его люблю и как же я не проявляю эту любовь к нему, я совсем не знаю как дать ему понять, он самое дорогое, что у меня осталось в жизни. Зацепа на этой морозной дороге совсем нет, кроме этого пацана без зубов.
Сигаретка и правда отличная я сильно затягиваюсь и выкуриваю самокруточку за четыре затяжки. Его дом, пятиэтажная панелька рядом со школой в 400 метрах от нее. Панелька, двор, куча машин на бордюрах, осенние листья еще только начинают падать, деревья стоят еще зеленые и только задумываются, а не сбросить ли мне все листья с веток.
Домофон у них не работает, такая фишка, у меня кстати тоже и это бесит.