Ален Делон не пьёт одеколон
Не уважают этот напиток и его киногерои, среди которых встречаются, как известно, и наемные убийцы.
Актер и режиссер Всеволод Шиловский, вероятно, решил примерить одну из коронных делоновских ролей на себя: в «Линии смерти» он играет профессионала, ликвидирующего не угодных мафии людей. Очередной его жертвой становится респектабельный сутенер (Аристарх Ливанов), на которого давно точат зубы не только супербоссы (одного из них царственно играет И. Смоктуновский), но и штатные интер(сов)девочки (Т. Догилева, С. Тома и Л. Удовиченко). Выманив деньги еще и из «девочек», герой Шиловского хочет выйти из игры, но...
Словом, фабула «Линии смерти» достаточно стандартна и не блещет особыми драматургическими ходами. И в том нет ничего зазорного. Хуже, что Всеволод Шиловский пытается дать поступкам своего персонажа некое психологическое обоснование: дескать, ребенком видел, как в блокаду одни умирали с голода, а другие жрали ананасы и рябчиков. Вот и возненавидел он с тех пор «хозяев жизни».
Короче, не просто наемный убийца, а высокоидейный. Убийца-мститель. А кроме того еще и стеклодув отменный. И влюбился, «как простой мальчуган», в соблазнительную красотку, подосланную к нему все тем же супербоссом.
Увы, нет в герое Шиловского ничего от делоновского шарма. К 50-ти годам он, похоже, впервые узнает, что такое ланггусты, и пьет, увы, отнюдь только «Бурбон» или «Hаполеон»; последнюю крошку хлеба норовит доесть (блокадная привычка).
Ох, уж отечественное стремление все переусложнить. И чтобы убийца был не убийцей, а жертвой окружающей среды!
Александр Федоров, январь 1992 года
Упыри не страшнее вампиров
Судя по «Приключениям принца Флоризеля», режиссер Евгений Татарский обладает неплохим чувством юмора и вкусом к иронической стилизации, пародии. Взявшись экранизировать повесть А. Толстого «Упырь» (фильм получил название «Пьющие кровь»), он решил почему-то снимать «на полном серьезе», тем самым лишившись главных своих козырей.
Бесспорно, фильм ужасов в чистом виде — без «слоеного пирога», рассчитанного на разные уровни восприятия, без фильмотечных намеков и прочих постмодернистских штучек в духе Спилберга или Поланского, — имеет полное право на экранный статус.
Однако абсолютно «ужасных ужасов» типа «Зловещих мертвецов» у Татарского, на мой взгляд, тоже не получилось; нет-нет да и мелькнет в каком-нибудь эпизоде нечто вроде рудимента «флоризельского» духа.
Да и сама по себе идея превратить незабываемую колдунью Марины Влади в княгиню-вампиршу выглядит достаточно забавной. Особый шарм в картину вносит милый французский акцент, с которым говорит на экране героиня Марины Влади — генеральша Сугробина,коварно заманивающая в свое загородное поместье ангелоподобную внучку (Марина Майко).
Жаль, другой вампир (простите, упырь) в исполнении Донатаса Баниониса лишен своего естественного голоса. Представьте себе, как было бы замечательно, если бы, помимо французского, с экрана слышался еще и литовский акцент!
Не могу сказать, что «Пьющие кровь» получились у Евгения Татарского достаточно страшными. По-видимому, авторам не хватило здесь знания специфики жанра. Впрочем, во многих сценах выручает причудливая музыка Сергея Курехина — в ней есть и таинственность, и мрачная сладострастность, и дьявольская тревожность наваждения.
Все-таки особенно не стоит придираться — на фоне вязкого болота «чернухи» и «разоблачухи» «Пьющие кровь», несмотря на жутковатое название, смогут, вероятно, стать для зрителей пикантной возможностью отвлечься от бытовой «либерализации»…
Александр Федоров, январь 1992 года
