10 марта 1939 года, в Москве, с отчетным докладом на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б) выступил И.В. Сталин. Первая часть доклада была посвящена международному положению. В своей речи товарищ Сталин открыто критиковал политику умиротворения проводимую демократическими странами Запада в отношении государств-агрессоров (Германия и Италия). В заключение Сталин сформулировал основные принципы в области внешней политики:
- Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами;
- Не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками.
Речь вождя СССР была проанализирована заинтересованными современниками. Было отмечено, что ирония Сталина и его критика были направлены в гораздо большей степени против Англии, чем против так называемых государств-агрессоров, в частности Германии. СССР в конечном итоге разочаровывался в возможностях организации коллективной безопасности в коалиции с Великобританией и Францией
Буквально через пять дней после произнесения этой речи, Германия оккупировала остатки Чехо-Словакии и выдвинула фактический ультиматум Румынии, навязывавший последней кабальное торгово-экономическое соглашение. СССР немедленно выступил с инициативой созыва "конференции шести держав" (СССР, Франции, Великобритании, Польши, Румынии и Турции) для обсуждения возможных мер противодействия агрессору. 18 марта 1938 года нарком иностранных дел СССР Литвинов сообщил английскому послу , что советское правительство предлагает созвать совещание из представителей вышеуказанных стран на территории Румынии. 19 марта министр иностранных дел Великобритании Галифакс заявил советскому полпреду в Лондоне, что созыв предложенной Советским правительством конференции был бы «преждевременным».
В качестве ответной инициативы, Великобритания предложила проект декларации СССР, Англии, Франции и Польши, следующего содержания:
Мы, нижеподписавшиеся, надлежащим образом на то уполномоченные, настоящим заявляем, что, поскольку мир и безопасность в Европе являются делом общих интересов и забот и поскольку европейский мир и безопасность могут быть задеты любыми действиями, составляющими угрозу политической независимости любого европейского государства, наши соответственные правительства настоящим обязуются немедленно совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления таким действиям.
СССР с энтузиазмом принял даже такое, прямо скажем довольно обтекаемое предложение. Нарком Литвинов 21 марта 1939 года официально заявил
«Представители Советского правительства незамедлительно подпишут декларацию, как только и Франция и Польша примут британское предложение и пообещают свои подписи. Для придания акту особой торжественности и обязательности предлагаем подписать премьер-министрам и министрам иностранных дел всех четырех государств».
22 марта 1939 года ТАСС опубликовал следующее сообщение:
«Заграничная печать распространяет слухи, будто Советское правительство недавно предлагало Польше и Румынии свою помощь на случай, если они сделаются жертвами агрессии. ТАСС уполномочен заявить, что это не соответствует действительности. Ни Польша, ни Румыния за помощью к Советскому правительству не обращались и о какой-либо угрожающей им опасности его не информировали. Верно лишь то, что 18-го сего месяца британское правительство, уведомив Советское правительство, что имеются серьезные основания опасаться насилия над Румынией, запрашивало о возможной позиции Советского правительства при такой эвентуальности. Советское правительство в ответ на этот запрос выдвинуло предложение о созыве совещания представителей наиболее заинтересованных государств, а именно Великобритании, Франции, Румынии, Польши, Турции и СССР. Такое совещание, по мнению Советского правительства, давало бы наибольшие возможности для выяснения действительного положения и определения позиций всех его участников. Британское правительство нашло, однако, это предложение преждевременным.»
Тут налицо опасение советского государства в том, что его могут в одностороннем порядке втянуть в конфликт с Германией за интересы третьей стороны.
Между тем, 23 марта 1939 года в Бухаресте был подписан германо-румынский договор. Румыния обязывалась развивать свою экономику в соответствии с потребностями Германии, что определенно втягивало это государство в сферу влияния Германии. Интересно отметить, что в своем выступлении в Палате общин, Чемберлен отказался считать это актом агрессии, высказав мнение, что подобное желание Германии улучшить внешнеторговые отношения являются естественными.
В этот же день немецкие войска вошли в Мемель, после принятия Литвой немецкого ультиматума. Эта очередная ревизия Версальских соглашений немцами прошла для мирового сообщества довольно обыденно и не вызвала резкой реакции Англии и Франции — все понимали, что пить боржоми уже поздно. Однако стоит отметить реакцию Польши на немецкие действия в Литве. Посол США в Польше докладывал:
a)Варшава дала отрицательный ответ на недавний запрос Каунаса, рассматривает ли Варшава возможное присоединение Мемеля как повод для начала военных действий;
b) на вопрос британского, французского и румынского послов, выступит ли Польша в помощь Румынии в случае, если Румыния подвергнется вторжению с Запада, Бек ответил, что Польша не намеревается выступать до тех пор, пока она сама не подвергнется нападению;
c) заместитель министра иностранных дел Арцишевский в ответ на настоятельное предложение британского посла неофициально изложить ему предполагаемую позицию Польши в случае, если Германия вскоре спровоцирует конфликт в Европе, ответил, что Польша, за исключением ее прямых обязательств по договорам с Румынией и Францией, выступит только в случае прямого нападения на нее, и тогда Польша будет бороться до последнего солдата.
Между тем подписание декларации «четырех государств» сошло на нет, вследствие того, что размытые формулировки дающие поле для политического маневра не устраивали ни одну из стран, кроме Великобритании. Довольно точно, хотя, безусловно, недипломатично по поводу «метаний» Великобритании и Франции высказался советский посол во Франции — «плетут какую то чепуху».
Но 31 марта 1939 года произошло событие, в корне поменявшее политическую картину Европы — в этот день премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен озвучил на выступлении перед палатой Общин, что Англия и Франция дали гарантии суверенитета Польше.
Хочется подчеркнуть очень важный момент: в марте 1939 года никто не сомневался в серьезности гарантий, выданных Великобританией Польше (Что, кстати подтвердилось в сентябре 1939 года и по итогам войны). Советский посол в Великобритании, Майский, докладывал в Москву:
Вчера после оглашения декларации в парламенте Чемберлен пригласил Ллойд Джорджа для обмена мнениями по международным вопросам. Во время беседы Ллойд Джордж остро поставил вопрос об участии СССР в блоке миролюбивых держав, на что премьер ответил, что он в принципе с этим целиком согласен, но что позиция Польши и Румынии делает пока практическое привлечение СССР затруднительным. Тогда Ллойд Джордж спросил, как же при таких условиях Чемберлен рискнул выступить со своей декларацией, грозя вовлечь Англию в войну с Германией. Премьер возразил, что, по имеющимся у него сведениям, как германский генеральный штаб, так и Гитлер ни в коем случае не пойдут на войну, если будут знать, что им придется драться одновременно на двух фронтах — западном и восточном. Ллойд Джордж спросил, где же этот «второй фронт». Премьер ответил: «Польша». Ллойд Джордж расхохотался, стал издеваться над Чемберленом и доказывать, что Польша не имеет ни сколько-нибудь приличной авиации, ни достаточной механизации армии, что вооружение польских сил более чем посредственно, что экономически и внутриполитически Польша слаба. Никакого «восточного фронта» без активной помощи СССР быть не может. В заключение Ллойд Джордж заявил: «При отсутствии твердого соглашения с СССР я считаю ваше сегодняшнее заявление безответственной азартной игрой, которая может очень плохо кончиться».
Выданная союзниками гарантия Польше, с одной стороны явно показывала СССР, что нашу страну не рассматривают в качестве полноценного равноправного партнера, отдавая предпочтение Польше. Хотя Великобритания, в лице министра иностранных дел и «оправдывалась» перед СССР:
«Галифакс особо подчеркнул, что консультации и переговоры более общего порядка по вопросу о создании единого фронта миролюбивых держав против агрессии, начатые две недели назад, остаются в полной силе и английское правительство собирается продолжать их с максимальной энергией (хотя, по мнению Галифакса, декларация, предложенная англичанами 20 марта, едва ли имеет шансы на осуществление, и теперь надо искать иных форм коллективной акции), однако крайнее обострение германо-польских отношений вынудило британское правительство впредь до решения указанного общего вопроса принять экстренные меры специально в отношении Польши. Отсюда сегодняшнее заявление премьера, которое, как надеется Галифакс, может еще остановить Гитлера.»
Но СССР явно давал понять, что его совершенно не устраивает ситуация, в которой Великобритания принимает подобные решения, не проводя хоть каких то консультаций с Советским Союзом. Кроме этого, в СССР прекрасно понимали, что подобные гарантии, выданные Великобританией Польше ущемляют позицию СССР. Наркоминдел Литвинов отмечал:
…обязавшись оказывать помощь Польше без всяких оговорок, Англия фактически заключила договор с Польшей также против нас. Мы, правда, не собираемся нападать на Польшу, но тем не менее соглашение с Англией, укрепляя все позиции Польши в отношении СССР, не может не быть неприязненным актом.
Но, хочется подчеркнуть особо, что гарантии Великобритании и Франции Польше открывали для СССР совершенно новое окно возможностей. До этого, начиная с середины 30-х годов, Советский Союз в своей внешней политике должен был постоянно считаться с возможностью войны с Германией, в случае если последняя сможет наладить отношения с Польшей или уничтожить ее. Теперь же Польша, которая была «санитарным кордоном» отделяющим Германию от СССР, стала гарантом того, что в случае продолжения своей восточной экспансии Гитлер столкнется с Англией и Францией — а это означало войну между ними. Войну, в которой СССР мог либо не принимать участия, либо принимать участие на выгодных условиях для себя.
Вторая мировая война, объективный взгляд
