Мы беседуем со вторым учредителем проекта SOON Сергеем Протопоповым. Рожденный в Якутии, он так же влюблен в свою малую родину, как и его предки. И так же свободно владеет искусством жить в суровой тундре, добывать пропитание охотой и рыбалкой. Но, в отличие от них, свою основную «добычу» он ищет не в использовании «готовых» ценностей, а в их создании. Прежде всего – с помощью IT-технологий.
140 км от Якутска
И.Г.: Для большинства россиян Якутск – это край света. А для тебя – родной город?
С.П.: Я очень люблю Якутск. Но родился в небольшом селе Борогонце, Усть-Алданского района. Это 140 км от столицы Якутии.
И.Г.: Примерно как до Кольчугино, где я провел раннее детство. Мама почти каждую неделю ездила оттуда в Москву.
С.П.: Зачем?
И.Г.: Ну, было такое время при «развитом социализме». Вся еда сначала зачем-то свозилась в Москву, а уж потом жители ближних регионов развозили ее обратно. Загадка была про электричку – «длинная, зеленая, колбасой пахнет».
С.П.: Нет, в Якутии все не так. Еды в лесах и тундре сколько хочешь. Если, конечно, умеешь собирать, стрелять и рыбачить. А вот в Якутск съездить – маленькое приключение. Мы ведь жили в Заречье. Сначала пару часов на пароме преодолеваешь широченную быструю Лену. Ну, а потом еще на авто. Соответственно, в ледоход – никак. Только на судах на воздушной подушке или вертолете.
Котельная как гарантия выживания
И.Г.: Стереотип северного человека – оленевод или охотник. Насколько это верно?
С.П.: Отчасти так и есть. Насчет оленевода – не скажу, но вот охотиться и рыбачить умеет почти каждый. Однако наше село – это 10 000 человек, три средних школы. А родители имели совершенно «не тундровые» специальности: мама – главбух в больших организациях, отчим, которого я любил, как отца – руководитель главного предприятия района, «Коммунэнерго».
И.Г.: Почему коммунальная контора – главная в районе?
С.П.: Потому что - самая большая, заводов и фабрик там не было. Ну и ещё, потому что каждую зиму были дни с температурой ниже минус 60 градусов по Цельсию. В такие моменты важнее котельных предприятий нет. Так что у отчима была экстремально важная работа, соответствующее уважение и зарплата.
И.Г.: Как тебя воспитывали, в каком духе?
С.П.: В духе творческой свободы (смеется – прим.авт.). Мама увлекалась искусством, сама пела в хоре. Она научила меня не довольствоваться достигнутым. Всегда рваться вперед. Мол, не для того ты родился, чтобы прозябать.
Отчим научил ответственности. И стрелять тоже научил, да.
И.Г.: Какие-то жесткие ограничения есть в якутских семьях?
С.П.: Мало. По крайней мере, для мальчиков. Мы везде носились, играли до ночи. Ружье - лет с десяти. ТОЗовка, 12-го калибра. Стреляли, сначала по банкам, потом по дичи. Но свобода была очень осознанная, этого как раз и добивались родители.
От первого лица:
... У нас было три школы, и я во всех трех поучился. С первого класса только на пятерки, кроме языков. Четверка либо по русскому, либо по якутскому. Правила не давались, хотя писал всегда грамотно, из-за того, что много читал.
... По-русски до 11 лет почти не говорил. Не с кем было. На русских смотрели как на достопримечательность, всех русских в селе знали по именам.
... В селе открыли экспериментальную мужскую гимназию. Только пацаны. Был жесткий отбор, меня приняли. Английский, французский, этикет, бальные танцы, джентльменские повадки. Суперсовременные компы вокруг. Вечера в каминном зале, был в школе и такой.
...Гонка за оценками сама по себе не приветствовалась. Зато живо интересовались результатами постоянных конкурсов. Например, по решению математических задач на скорость. Я редко проигрывал.
Из Якутии в Киргизию. Не совсем по своей воле
И.Г.: Удивительно. И приятно слушать. Почему ушел из такой гимназии?
С.П.: Мы всей семьей уехали в Киргизию, в город Ош.
Это было тяжелое решение. Отец поругался с каким-то крупным начальством, обиделся и написал заявление. Его подписали, и он разом оказался не у дел.
Понимаешь, он действительно был серьезным, сильным руководителем. Кроме УАЗиков, его возили на болотоходах. Помню мощное впечатление, когда он, как Джеймс Бонд, прилетал домой на вертолете. Садился на соседней поляне, ловко спрыгивал на землю. Я им очень гордился.
Или, например, каждый год он ездил с командой шоферов в Ульяновск. Разом привозил оттуда до сотни разнокалиберных УАЗов: автобусы, пикапы, технички, «козлики». Другие машины у нас не приживались. Это было сильное зрелище, когда подходила баржа, заставленная дефицитными машинами.
И.Г.: То есть, уехали из обжитой Якутии фактически из-за обиды?
С.П.: Думаю, да. Он был слишком гордый, чтобы жить как свергнутый император.
От первого лица:
... Отчим был благородным человеком. Например, он напоминал мне, чтобы я не забывал родного отца, коль тот подарил мне жизнь.
... Мы никогда не жили бедно, но и роскоши тоже не видели. Долго не было своей машины, потом купили «Ниву». Каждый год, как и большинство односельчан, уезжали дня на три в лес, за грибами, ягодами, за утками.
... Я очень хорошо стреляю. Большого зверя не добывал. Жалко. Две-три утки беру, больше не надо. Зайца могу подстрелить. Массовый отстрел не люблю. Скорее, поддерживаю верность традициям.
Бедность, как принуждение к бизнесу
И.Г.: Почему поехали в Ош, а не в столицу, Бишкек?
С.П.: Не знаю. Все решали родители.
И.Г.: Город понравился?
С.П.: Поначалу он меня ошеломил. Огромные дома, городская толчея, машины, сутолока и шум. Я никогда такого не видел. Мегаполис! (270 тыс. жителей – прим.авт.). К тому же, несравнимо теплее, чем в Якутии.
Мы там прожили 4 года. Мне все безумно нравилось. Особенно поначалу.
И.Г.: А потом?
С.П.: Потом начались проблемы. Отца в Киргизию позвали друзья. Но что-то пошло не так. А он прямой, честный и, скажем мягко, негибкий.
В итоге сломался. Уехал в Москву на заработки. На новые проблемы отреагировал исконным образом – забухал. Да так, что потом заболел. На полтора года. До конца так и не оправился.
И мы начали бедствовать.
И.Г.: До голода?
С.П.: До голода не дошло. Но потихоньку распродали на рынке всё, что привезли с собой из Якутии. Начали с маминых украшений, а потом пошли вещи из квартиры. В какой-то момент я понял, что скоро будет и голод. А у меня сестра и брат, продажи вещей надолго не хватит.
Надо было что-то делать, причем – срочно. И я подался в бизнес.
И.Г.: Так просто, взял, да подался в бизнес?
С.П.: Тяга к предпринимательству была всегда. Еще в селе активно торговал, чем ни попадя. Отец в свое время пытался завести торговлю, закупал снеки, напитки шипучие. Я продавал их ребятам, половину он отдавал мне. Затем завел собственное дело: вырезал из бумаги машинки и раскрашивал их. Довольно хлопотное занятие, зато прибыль уже ни с кем не делил .
И.Г.: И что в Оше, вырезал машинки или продавал снеки?
С.П.: Нет. Я обратил внимание, что здесь вообще нет игрового бизнеса. В смысле – компьютерных игр. И решил занять нишу.
От первого лица:
... В восемь лет, еще в Якутии, я придумал логотип собственной компании, но пока еще не использовал.
... Я был маленький по возрасту, потому что дважды перепрыгивал через класс. Здесь, получилось, закончил седьмой, и летом решил во что бы то ни стало заработать денег. Из ликвидных вещей у нас непроданными оставались мои игровые приставки, плэй стэйшн и СегаМегаДрав. Плюс компактный телевизор. Вот на них я и сделал ставку.
... В школе я везде хорошо учился. Это было не трудно, и даже интересно.
Якутский мальчик превращается в киргизского игрового магната
И.Г.: Опиши в двух словах алгоритм.
С.П.: Арендовал за 5 сомов в день крошечное помещение без электричества, но со старинным телевизором. Плюс мой маленький телик. Электричество провели удлинителями. В итоге открыл собственный компьютерный клуб.
И.Г.: Пять сомов – это много или мало?
С.П.: Буханка хлеба стоила один сом. День аренды – пять буханок хлеба.
И.Г.: А как с конкуренцией?
С.П.: На весь Ош – два клуба, вместе с моим. Но первый был в центре, а мы жили на окраине. Так что реально конкурентов не было.
И.Г.: Сразу разбогател?
С.П.: Мгновенно. В среднем получал по сотне сомов в день. Не мог поверить в удачу, поэтому работал все лето вообще без выходных. Маме отдавал половину, вторую пускал в дело или на развлечения. Стал примерно в 3-4 раза богаче среднего взрослого в городе.
И.Г.: Во что вкладывал?
С.П.: Инвестировал во второй пункт. Арендовал салон старого списанного автобуса. Платил за охрану, так как бывали конфликты за очередь на игру. Да и украсть пытались технику, но соратников стало много.
И.Г.: А как развлекался?
С.П.: Как и все дети, когда у них появляются деньги. В будке с газводой у меня появился личный счет. Мне нравилось ходить по городу и угощать мороженым и газировкой своих друзей. Почти все они были старше меня. Это дополнительно вселяло гордость.
От первого лица:
... Высшим достижением моего бизнеса киргизского периода стала покупка... старого самолета с аэропортной свалки. Я организовал его разборку, и за несколько недель мы бывший летательный аппарат разделали на цветмет. Получили вполне взрослые деньги - 10 000 дол. Я их лично распределял среди подростков, причем, постепенно, чтобы не истратили всё разом.
... Мы не пили алкоголь, зато, бывало, ездили на мерсе в школу.
... Зимой учился, сам не работал. Но появился заместитель, гораздо старше меня. Когда отец вернулся, мы уже не бедствовали.
Возвращение в Якутию
И.Г.: Что было дальше?
С.П.: Родители решили возвращаться в Якутию. Там отцу обещали работу. Мы переехали в Нерюнгри. Там я доучивался в школе.
И.Г.: Какое-то разительное отличие от прежней жизни появилось?
С.П.: Да. Я впервые столкнулся с национализмом.
И.Г.: Как можно якуту столкнуться с национализмом в Якутии?
С.П.: Это и в самом деле было открытием. В своем селе национализма в принципе не было, так как там жили одни якуты. В Оше национализма тоже не было, так как в нашем классе были представители аж девяти национальностей. Меньшинств не получалось. А вот в Нерюнгри, несмотря на то что это Якутия, якутов было критически мало. И мне часто доставалось.
И.Г.: Подходили и говорили, что им не нравятся якуты?
С.П.: Примерно так (смеется – прим.авт.). Один так и сказал: «Я расыст. Буду тебя бить». Мы подрались, а потом я пошел спрашивать у мамы, что такое «расыст». Драк было столько, что пришлось пойти на тхэквондо, которым я прозанимался 10 лет. Но, конечно, это был никакой не идейный расизм. Потому что, когда я передрался со всеми, кто этого хотел, мы с ними же и подружились. До сих пор дружим.
И.Г.: А как же бизнес?
С.П.: Обязательно. Я уже не мог без предпринимательства. Правда, только на каникулах. Потому что всерьез увлекался математикой и программированием. Видел здесь свое будущее.
И.Г.: Что теперь был за бизнес?
С.П.: Сначала работал у продавца дисков и кассет. Потом у китайца с хозтоварами.
И.Г.: Помощником?
С.П.: На рынке это называлось «помогайка». Помогайкой работал. Но - с высокой степенью самостоятельности. Мне давали точку, возможность выбора товара и минимальные отпускные цены. Далее все зависело от меня. При наличии аналитических способностей и тяги к осознанному риску можно было сделать неплохие деньги. Например, я заранее сам выкупил сотню дешевых дисков с песней из сериала, который пока еще не шел. И когда его запустили, то получил на продаже примерно десятикратную маржу.
От первого лица:
... В школе я по-прежнему был самым маленьким, самым младшим, но довольно задиристый и противный.
... После окончания школы – в Якутск. Жизнь бурлит. Хотя по улицам было ходить страшновато. Драки были постоянно. Без причин. Время и возраст. Ругаешься, дерешься немножко, они бегут или ты убегаешь. Год не поступал, потому что всегда был младше всех. Хотел быть вровень, учиться со сверстниками
Два факультета в одном флаконе
И.Г.: Что-нибудь, связанное с программированием?
С.П.: Не совсем. Уступил маме. Она мечтала увидеть меня юристом. А в будущем – крупным начальником, типа отчима в лучшие его времена. Я не возражал. Учился легко. Активничал. Одни пятерки, конференции, общественная жизнь.
И.Г.: По интонации ожидаю какое-нибудь «но»...
С.П.: Так и есть. Меня тянуло к предпринимательству. Изнутри жгло. В итоге я пошел на второй курс очного юридического факультета и на первый – заочный своего же вуза – осваивать специальность «Финансы и кредит». Когда совпадали сессии, это был взрыв мозга. Тем более, что я еще устроился на работу.
И.Г.: Какую?
С.П.: Устраивался в местную лесную компанию на рабочую специальность, сортировщиком леса. Меня приняли, с чуть укороченным рабочим днем, так как мне надо было успевать в институт. Но сортировщиком я проработал только два часа.
И.Г.: Почему?
С.П.: Приехал важный клиент, покупать очень дорогой домокомплект из профилированного бруса. А наш юрист отсутствовал. Меня увидела дама из бухгалтерии, соседка по дому. Она знала, что я учусь на юриста. Сказала директору. Мне предложили сделать договор.
В итоге клиент уехал с договором, тут же оплатил покупку, а я уже не вернулся на сортировку. И очень скоро стал главным юристом предприятия.
От первого лица:
... Юридической работы было полно. Договора, арбитражи, бодание с налоговой, пожарными, субподрядчиками, трудовое законодательство. Попробовал на деле всё, что бывает на действующем предприятии.
... Уже через несколько месяцев мне выдали сотовый телефон (тогда – редкость). А еще через некоторое время – машину с водителем, деньги на представительские расходы и генеральную доверенность на представление компании во всех юридических вопросах. В 20 лет это немного даже кружит голову.
Сужусь с налоговой. Потом в ней же работаю
И.Г.: Ничего так график роста. Но ведь еще и учеба.
С.П.: Так еще и бизнес. Сейчас сам удивляюсь, как все успевал. Сутки реально растягивались. А сон был необязателен (смеется – прим.авт.).
И.Г.: Что за бизнес?
С.П.: В вузе познакомился с близнецами Алешей и Афанасием, северными якутами. Потом оказались, что мы знакомы с детства, хоть и не помнили друг друга. Они делали компьютерные игры. И мое настоящее нутро взыграло. Я с ними запустил игровой бизнес. ООО Сулус. Мы фактически начали создавать историю IT-бизнеса Якутии.
Они программировали, я строил сам бизнес и продавал.
И.Г.: Трое соучредителей?
С.П.: Двое. Я не был оформлен, хотя, конечно, был неформальным учредителем. Все переговоры с зарубежными компаниями шли только через меня, благо, работа в лесном комбинате дала не малый опыт.
И.Г.: А почему не оформили, как положено?
С.П.: Потому что к тому времени я уже работал на приличной должности в республиканской налоговой, в отделе банкротств. Удивился, когда пригласили. Я ж с ними часто судился, и процессы у них выигрывал.
И.Г.: Потому и пригласили.
С.П.: Возможно (смеется – прим.авт.). В налоговой я создал автоматизированную систему выявления недобросовестных арбитражных управляющих. Думаю, первую в своем роде. В Якутии точно первую.
И.Г.: И, все же, как удавалось везде успевать? Это ж надо еще с места на место добираться?
С.П.: Все было тщательно продумано (улыбается – прим.авт). Мы наняли сотрудников, уже имелся нормальный офис из трех кабинетов в бизнес-инкубаторе. Причем, специально рядом с налоговой. До 6 вечера работал в налоговой, через 10 мин. был у нас, и работал примерно до часу-двух ночи, благо, это было удобно с Америкой из-за большого временного лага.
От первого лица:
... У близнецов уже была якутская игра «Уалан Боотур». Я их спрашивал, кому вы это будете продавать? В мире слишком мало якутов.
Никто и не покупал, в лучшем случае меняли на пиво. Поэтому пиво у нас было всегда.
... Я начал стучаться сначала в Финляндию, потом в Америку. И следующую игру стали создавать именно для американского рынка. Первый пакет – игры «Бокси-Гокси» и «Ксанго-Танго». Мы продали его, в кассе в Штатах он собрал в 2007 г. более миллиона долл.
Мы думали, что стали богачами (в якутской газете так и написали - «Братья проснулись миллионерами»). Однако на деле получили 3000 дол. на всех. Контракт на 47 листов нас подмял.
Мы поняли, что что-то пошло не так. Типа думаешь, что женился на голубоглазой принцессе, а оказалось, что это Джигурда.
... На следующую игру мы начали бороться за изменение контракта. На переговорах я направил веб-камеру на себя в галстуке и рубашке, и на стену, потому что, если бы они увидели наш офис, нам бы заплатили втрое меньше (смеется – прим.авт.). Зато
уже новая игра, «Джеверлер мания», принесла нам десятки тысяч долларов. Но это был и новый, 2008 г.
Главная учеба на пути к главному бизнесу
И.Г.: Свои два диплома ты получил?
С.П.: Конечно. Не красные, но вполне достойные. Главное - вместе со знаниями. В
налоговой мне было интересно, как устроено государство, как работают его механизмы. И я пошел учиться в РАГС, нынешний РАНХИГС. Кафедра госуправления.
Это уже 2009 г. Получил целевое место от Якутии, однако уже в Москве понял, что на него претендуют 47 человек. В том числе – с большими чинами и погонами.
Сдал шесть экзаменов на пятерки. За реферат получил четыре. Выходило, что места мне не видать. Это было несправедливо.
И.Г.: Поехал домой зализывать раны?
С.П.: Нет. Поднял большую бучу по поводу непрозрачности их конкурса. Собрали комиссию. Все знают, что я шумный. Я объяснил, что эти профессора не имеют право оценивать мой реферат, так их специализация не отвечает теме реферата.
Мне поменяли оценку на пятерку. А мест бюджетных из восьми стало девять. И я с чистой совестью улетел в Якутск. Немножко боялся, что мне дадут по башке более крутые ребята.
И.Г.: Ты поступал в аспирантуру?
С.П.: Да. Через неделю звонок из кафедры – приняли. Мы сидели вместе, в два часа ночи, в офисе, все заорали от счастья.
Сдал кандминимум. Учился до 2013. Учиться было классно, хотя диссертацию так и не защитил. Слишком сильно ушел в бизнес.
От первого лица:
... Учеба в РАГС подняла меня сильно. Научный подход – это круто. Появилось понимание, что даже крупнейшие события и дела, макрособытия, исходят из обычных обсуждений в тесном кругу не всегда публичных людей.
Под знамена вольного бизнеса
И.Г.: Так почему ты не чиновник?
С.П.: Меня и сейчас интересует государственное управление и общественная активность. Я приложил руку к становлению крупного профсоюза. Сейчас состою в общественном совете республиканского минфина, и в совете при главе Якутии по развитию айти-отрасли. Но более всего меня тянет к предпринимательству. А с госслужбой это плохо совместимо, если без коррупции.
И.Г.: Остался в игровом бизнесе?
С.П.: Нет. Нашу фирму я покинул в 2012-м.
И.Г.: Почему? Плохо развивалась?
С.П. (смеется – прим.авт.): Наоборот, очень хорошо. Там сейчас более 1300 сотрудников, офисы в Москве, Питере, Якутске, США, Новой Зеландии. Просто мы создавали семейную компанию, а в какой-то момент я понял, что уже не в семье. Доля так и не была оформлена. Я не люблю мутные отношения.
Конечно, я хочу, чтобы меня считали соучредителем компании. Я вложил туда семь лет труда.
Зато и много получил. Контракты, портфолио, прекрасные истории для моих внуков.
Но ушел из этой компании без денег.
Для себя я решил, что когда-нибудь буду судиться за свое право считаться, как и они, первооткрывателями этого бизнеса в Якутии. Чтобы закрыть гештальт. Будем судиться по-дружески. При сохранении отношений
И.Г.: Разве так можно?
С.П.: Почему нет? На ринге боксеры дерутся, а потом жмут друг другу руки.
От первого лица:
... Я могу доказать человеку, что он дурак, очень аргументированно
... Как я понял, что пора уходить с госслужбы. В 2010-м запустил небольшой бизнес, стал продавать массажные системы. Занял деньги, меньше миллиона, в ВТБ на гараж, а начал закупать и продавать массажные системы. По 75 т.р. в день прибыли. Получалась системная ошибка – 23 т.р. в месяц на серьезной работе в налоговой, и 75 т.р. в день на продажах.
... В 2008-м расстался со своей девушкой. Долго встречались, пора жениться, но я был не готов. Сам страдал, она страдала. Сейчас у нее все в порядке, мы в хороших отношениях, но хорошо, что тогда не женились. Все должно быть вовремя.
SOON как суперпроект. BOONTAR как миссия
И.Г.: Пробежим по твоей бизнес-траектории?
С.П.: Она извилиста и не всегда успешна. Но всегда связана с IT-технологиями.
И.Г.: Разорялся?
С.П.: А как же. В 2011-м уехал в Гонконг с партнером, заниматься огромными информационными экранами. Открыли там компанию. Началось все круто, пару экранов привезли в Якутию. А, главное, поймали крупный контракт для городского аэропорта Гонконга.
И.Г.: Так почему разорились?
С.П.: Забухал партнер. Из 7 млн., полученных от инвестора, он донес до дела только 400 тыс. Я тогда понял, почему мне всю жизнь не нравится алкоголь (смеется – прим. авт.). Домой вернулись вообще без денег, друзья встречали на границе на машине. Потому что на билет уже не хватало.
Но полтора года в Гонконге были супер интересными. И мне было 26 лет.
И.Г.: Я знаю, у тебя потом было много бизнесов. Какой сейчас главный для тебя?
С.П.: Сейчас два главных. Первый, конечно, BOONTAR. Это, скорее, миссия, чем бизнес.
Я считаю бунтарями не дебилов, не знающих правила. А тех, кто отлично знает правила. Настолько хорошо, что готовы их менять.
BOON – благо, TAR – от слова target, цель. Благие цели. Бунтари – люди, несогласные с обстоятельствами.
И.Г.: И в чем миссия?
С.П.: Мы строим структуру, которая умела бы запускать продукты широкого потребления международного характера, и могло бы помогать деятельным людям, стремящимся сделать мир лучше.
Из моих знакомых стриминговые технологии впервые применил Оскар Хартман. Поэтому мы с удовольствием откликнулись на его предложение поработать вместе.
И.Г.: СУУН -тоже общий проект?
С.П.: Да. Оскар позвал, мы согласились. Потому что речь идет не просто об еще одной IT-«похудалке», а о серьезном проекте, направленном на осознанное улучшение людьми своего качества жизни. Хотя и лишний вес эта платформа тоже будет убирать.
От первого лица:
... Мы отрицаем боди-позитив, хотя прекрасно понимаем, что и толстый может быть счастливым, и худой может быть грустным.
... Нужно жить не только хорошо, но и долго. Я ни разу не видел столетнего старика весом в 160 кг.
... BOONTAR как проект уже нашел своих ценителей. Как пользователей, так и инвесторов. 8% я продал Сберу, 6% - Фонду развития интернет-инициатив. И это не только деньги на развитие. И даже не только престиж. Это подтверждение верности курса.
Что мы все о работе, да о работе
И.Г.: В свое время ты решил, что жениться еще не время. Когда перерешал?
С.П.: В 2015-м. Понял, что хочу строить семью. Мне повезло, я встретил именно ту самую. Она сначала работала у меня помощником, мы спелись.
Очень осознанно шли к этому, узнали друг друга, потом забеременели, сыграли свадьбу и теперь у нас есть Артем.
И.Г.: На сыне, я знаю, не остановились.
С.П.: Да, есть еще дочка, Ария.
И.Г.: Необычное имя.
С.П.: Очень долго придумывали. Хотелось на букву А. Мы не выбираем имя до рождения ребенка, так у якутов принято. Жена моя тоже якутка, Айталина. Так и работает со мной в паре. И в жизни, и в бизнесе.
И.Г.: Давай коротенько: что любишь, что ненавидишь.
С.П.: Суперлютой ненависти, пожалуй, ни к чему нет. Я научился видеть процессы и людей с разных сторон.
Ненавижу вставать с утра. Это мотивация не работать в большой структуре.
Не люблю, когда есть какая-то подлость. Порой делает во вред, понимая, что во вред. Хотя всегда можно найти взаимовыгодный выход. Это подло и тупо. Точнее – подло, это и есть тупо.
А люблю? Своих малышей и жену. Обожаю.
Люблю свою увлеченность. Я кайфую на работе. Я не мог бы долго валяться на Мальдивах. Мне нравится созидать.
От первого лица:
... Я по-восточному немножко хитер. Меня нанять невозможно.
... Я очень люблю качественные продукты, в которые вложена душа многих людей. Обожаю, когда человек страстно отдается своему делу.
... Для меня отдых – квадроцикл. Природа.
... В Якутию часто езжу. Охота - да, стрельнуть обожаю. Бедная уточка. Ужасно, но азартно.
Впрочем, много не беру никогда. Даже если могу сто уток убить. Люблю свое чувство меры.
Хотя чрезмерность иногда тоже прекрасна. Хоть в природе, хоть в жизни.Ужасно, но азартно.
Впрочем, много не беру никогда. Даже если могу сто уток убить. Люблю свое чувство меры.
Хотя чрезмерность иногда тоже прекрасна. Хоть в природе, хоть в жизни.
Вот такой у меня вышел разговор с Сергеем. Почти готово еще одно интервью, с Оскаром Хартманном. Надеюсь на нескучное чтение.
На сегодня все.
Ниже приведу ссылки на опубликованные ранее заметки, связанные с темой нашего блога:
Перемена мест как антидепрессант
Картинная галерея как антидепрессант
Как выбрать врача или психолога. Мои три правила
Аарон Бек - человек, психотерапевт и ...тест. Проверьте себя на депрессию
Безмедикаментозные лайфхаки... Часть 4.
Вопросы по тел./вотсап +7 903 2605593И, конечно, как всегда, любые замечания, споры, дискуссии и собственные мнения приветствуются. Чем больше лайков и активности читателей, тем большее количество новых людей будет привлечено к этим материалам. Давайте вместе менять вредные стереотипы о психических заболеваниях и людях, ими страдающих.