Хотя образ женщины-воительницы традиционно (и небезосновательно) связывается с древними временами, когда народы еще не образовали своих государств и жили привольной дикой жизнью, бывали и исключения.
Если вдуматься, то станет ясно, что война далеко не всегда требует выдающихся физических качеств и навык там намного важнее.
Единственная причина, по которой женщины традиционно вытесняются на обочину военного дела, заключается в том, что им и по дому дел хватает. Да и регулярные беременности, продолжающиеся до окончания репродуктивного периода, здорово мешали поддержания боевой формы.
Однако, если женщина абстрагировалась от семьи, она вполне могла заняться воинским делом. В конце концов, некоторые же мужчины предпочитали авантюрную жизнь воителей семейному покою и мирному труду крестьянина, ремесленника или торговца. Так почему бы не предположить, что аналогичные желания могли прийти и в женскую голову?
Здесь единственным препятствием могли стать общественные штампы. Если вы помните, дорогой читатель, в свое время сволочи в рясах вменили Жанне Д’Арк в вину ношение мужской одежды, хотя даже дураку понятно, что платье для битв не годится. Ну тут уж кому здравый смысл, а кому библия с ее нелепыми догмами.
Но, если общество было не слишком озверевшим в плане религиозности и шовинизма (обычно первое и второе идут в наборе), то женщина вполне могла стать воином.
Если же жизненные условия были далекими от мирных, на счету был каждый воин, поголовье которых по понятным причинам имело тенденцию сокращаться, то в таких случаях на помощь профессиональным воинам обычно приходили «любители»-ополченцы.
Если же общество было воинственным и воином был каждый мужчина, то помощницами-резервистками становились женщины.
История, в том числе и нашей страны, изобилует примерами участия женщин в военных действиях. Обычно они принимали деятельное участие в обороне крепостей, поднося необходимое, поливая и сбрасывая штурмующим на головы, что бог послал, а иногда даже действия оружием.
Хорошим примером общества, где женщины – не только возможные участницы ополчения на крайний случай, но и полноправные участницы боевых действий могут быть казаки, донские, во всяком случае.
Известно, что во время Азовского сидения в 1641 году казачки верхом на конях сражались против турок вместе с мужчинами. При этом, подобно древним амазонкам они поливали противника стрелами из луков, что не доставляло тем никакой радости.
Это могло бы показаться какой-то нелепостью или выдумкой, однако такой выдающийся военный историк как Василий Потто писал, что, хотя в мирное время женщины занимались обычными для женщин делами, во время войны казачки вставали рядом с мужчинами и последние смотрели на них как на равных.
И это делалось отнюдь не из соображений степной толерантности. До подросткового возраста воспитание девочек-казачек вообще мало отличалось от воспитания, которое получали мальчики.
У них даже игры были одинаковыми, и отнюдь не «World of Tanks», а куда более реалистичные и брутальные.
Разумеется, с детства девочек обучали верховой езде, в которой они были на равных с мужчинами. Осваивались и другие навыки, а в подростковом возрасте воинское воспитание усиливалось. Девочек учили драться, стрелять из лука и самопала, кидать аркан.
При этом не забывалось, что девочка все же в первую очередь жена и мать, поэтому женским премудростям тоже обучали. Разумеется, в таком обществе за ношение штанов никто на костер не отправил бы, хотя казаки и считали себя православными.
Впрочем, стоит признать и то, что казачье православие было весьма специфическим, о чем красноречиво говорят казачьи предания.
Нет ничего удивительного и в том, что казачки славились своим крутым норовом, ибо человек, хорошо знакомый с оружием и способный дать отпор многим мужчинам, вряд ли станет стыдливо прятать глаза.
Эту способности русских воительниц отметила и императрица Екатерина II, учредившая 4 декабря праздник воинственных дам в эпоху, когда никаким феминизмом и не пахло. Назывался он «День Матери-казачки».
Поводом для такого решения стала битва за станицу Наурскую 1774 года, когда 8 или 9 тысяч турок, крымских татар и кабардинцев окружили станицу, когда строевые казаки ушли из нее в поход, оставив лишь небольшую караульную группу.
Для иного европейского города это означало бы немедленную капитуляцию, но казачки были не из того теста слеплены, и приняли бой вместо своих мужей, братьев и сыновей.
Таковых было всего полторы сотни плюс небольшая группа мужчин, представленных в основном стариками и детьми, но у оборонявшихся были пушки, который они установили на позиции и из которых били по врагу картечью. Это стало для нападающих неожиданным.
Однако численный перевес сделал свое дело, и нападающие подошли ко рву, а затем и к оборонительному валу. Здесь турецкое войско с его союзниками ждал новый сюрприз – льющаяся на головы смола, которую им преподнесли живописные женщины, даже не успевшие сменить свои повседневные наряды на нечто более удобное.
Нападающие не сдавались. Не сдавались и обороняющиеся, предпринимая один штурм за другим. Когда закончилась смола, женщины стали тащить из домов кипящее варево и просто кипяток, а затем стали бросать им на головы горящие дрова и уголья.
К вечеру женщины вооружились серпами, вилами и косами, да и топором они владели не хуже мужчин. В результате турки призадумались и уже не особо поднимали свои головы, не желая пасть от руки женщины.
«Наверное, это какие-то неправильные женщины», вероятно, думали они.
Но и обороняющиеся, ряды которых тоже изрядно поредели понимали, что рано или поздно их сопротивление будет сломлено и начнется именно то, чего они боялись больше чем поражения – жесточайшая резня.
Но была надежда, что артиллерийский огонь услышат в соседней станице. Того же самого боялись и турки. На утро оборонявшиеся уже готовились к поражению и начали день огнем по вражеским позициям.
Здесь произошло неожиданное: вражеское войско стало отходить. Причины этого неясны до сих пор.
По одной из версий потеря нескольких сотен бойцов, да ещё и от рук гарнизона, представленного в основном женщинами, воинственности не прибавляла и наводила на дурные предчувствия. Да и из соседней станицы могла подоспеть помощь.
Вторая версия не менее убедительна и не противоречит первой. Некий казак Перепорх навел пушку на курган, где как раз расположилось командование.
Выстрел был точным и в результате погиб племянник командующего (между прочим, второго человека в Крымском ханстве), который решил, что это уж слишком.
Как бы там ни было, но оборона станицы стала настоящим женским триумфом, который сами казаки окрестили «Бабий праздник». Императрица же наградила женщин медалями и учредила в память о них упомянутый выше праздник.
Горцы же до того торговавшие с жителями станицы, после этого поражения предпочитали не появляться возле нее. И вовсе не потому, что боялись мести.
Просто они становились предметом насмешек как люди, собравшиеся на войну, но отлупленные казацкими бабами и отправленные домой, словно расшалившиеся мальчишки.
И не будет преувеличением сказать, что такой успех, пусть и нее без доли счастливого случая, стал возможен не только благодаря душевной стойкости наших женщин, но и благодаря тому, что казачек с детства воспитывали как настоящих воительниц, гордый статус которых они и доказывали не раз и не два.