Подготовка, централизованное планирование и управление в чрезвычайных ситуациях.
На самом деле это очень большая и интересная тема, о которой большинство видит только верхушку. Стороннему наблюдателю кажется, что СССР просто отреагировал на вторжение и начал движение. Но на самом деле все было не так. Пойдем один за другим, и пункт 1, самый важный, был
ПОДГОТОВКА
Фактически перемещение промышленности из западных регионов на восток было тщательно спланированной кампанией, которая шла уже на полпути, когда началась война. Изначально все это планировалось не как эвакуация, а как мера подготовки к войне - систематический перенос стратегических предприятий в восточные регионы или, в некоторых случаях, создание второй промышленной базы на Востоке в дополнение к западным промышленным предприятиям. регионы. В 1930-е годы СССР быстро индустриализировался с упором на военную промышленность. Централизованная плановая экономика позволяла контролировать и управлять этим процессом, и одним из стратегических решений было сосредоточить усилия индустриализации на восточных регионах страны для создания «второй промышленной базы» на Урале и за его пределами.
Распространенный взгляд на эвакуацию во время войны, который часто встречается в советской пропаганде, заключается в том, что промышленные предприятия были перемещены и выгружены в глуши, в поле или в лесу, и сразу же началось производство. Любой, кто хоть раз работал на промышленном объекте, знает, что это просто невозможно. Промышленному оборудованию для работы нужны базовые вещи. Он может работать без крыши, но не может работать без электричества и воды. Большая часть металлообрабатывающего оборудования также не может работать на мягком грунте - оно просто утонет под собственным весом. Как минимум для перезапуска промышленности на востоке потребовались промышленные площадки с доступом к бетонным полам, электричеству и воде. И это было в СССР. Многие недавно построенные или строящиеся заводы стали базами для эвакуируемых предприятий.
Помимо основных помещений, промышленные предприятия нуждаются в фундаментальной промышленной инфраструктуре - подъездных путях и дорогах, электросети и генерирующих мощностях, часто водоснабжении. Довоенные проекты индустриализации Урала обеспечили, чтобы все это было доступно в новом промышленном регионе, а новое собранное оборудование можно было подключить к основным коммуникациям, если не сразу, то хотя бы в ближайшем будущем.
Итак, первым решающим фактором успеха перемещения промышленности было то, что СССР уже строил вторую промышленную базу на Востоке, это обеспечило основу (буквально) для размещения перемещенных заводов и возобновления их работы.
Вторым важным фактором была система централизованного планирования . В СССР вся промышленность находилась в государственной собственности, что позволяло управлять ею по указу. Это позволяло организовать всю операцию сверху вниз, а высшее руководство могло позволить себе игнорировать второстепенные и не относящиеся к делу соображения и эффективно управлять операцией централизованно. Государственный совет по эвакуации был создан 24 июля 1941 года. Совет регистрировал и управлял доступными местами для размещения растений, имеющимися помещениями, складами и всеми доступными зданиями, а также регулировал размещение железнодорожных вагонов. Это был орган, который решал, какие заводы, когда и куда идти, назначал ответственных за их демонтаж, транспортировку и перезапуск.
Эвакуация осуществлялась централизованно из Москвы - отдельные заводы получали приказы об эвакуации и практически не могли сказать, когда и какое оборудование нужно переместить. Это позволило очень эффективно управлять доступными транспортными и размещаемыми площадями, а также строить новые заводы таким образом, чтобы это имело смысл с производственной точки зрения. Например, Ленинградский Кировский завод, производивший танки КВ, получил приказ об эвакуации двух своих цехов - дизельного производства и литейного цеха цветного литья в Свердловск. Остальные мастерские пока остались в Ленинграде. Материальным потоком на Кировский завод можно было бы управлять, чтобы компенсировать отсутствие этих двух производственных линий, перенаправляя продукцию и материалы с других заводов.
Совершенно очевидно, что такая операция была бы совершенно невозможной, если бы государство не было единственным владельцем всей отрасли. Советским предприятиям не нужно было беспокоиться о своих поставщиках или потребителях - все цепочки поставок планировались централизованно, что обеспечивало беспрецедентную оперативность в чрезвычайных ситуациях. Если дефицит возникает в одной точке производственной системы в целом, требуемый материал может быть направлен на устранение этого дефицита в считанные часы центральным органом планирования без необходимости получения чьего-либо одобрения или разрешения. Руководителям заводов не нужно было беспокоиться о перепроизводстве или даже о поиске поставщиков - им были обеспечены как спрос, так и предложение, и им было выделено ровно (более или менее) количество материалов, достаточное для производства заказанного количества, а их поставщики были назначены исполнительно. . Точно так же управляющим предприятиями не нужно было заботиться о финансовых потерях или стоимости ведения дел - хотя советское руководство и статистика по-прежнему рассчитывали затраты в валюте (рублях), это была всего лишь статистическая вещь - предприятию не нужно было фактически владеть какой-либо валютой. чтобы получать свои материалы от назначенных поставщиков, а также не требовали оплаты от заводов, находящихся ниже по технологической цепочке. Это означает, что руководство завода не заботилось ни о чем, кроме экономии производственных мощностей, и им не нужно было заботиться о рентабельных шламах. это была чисто статистическая вещь - заводу не нужно было фактически владеть какой-либо валютой, чтобы получать свои материалы от назначенных поставщиков, и при этом он не требовал оплаты от заводов, находящихся ниже по течению. Это означает, что руководство завода не заботилось ни о чем, кроме экономии производственных мощностей, и им не нужно было заботиться о рентабельных шламах. это была чисто статистическая вещь - заводу не нужно было фактически владеть какой-либо валютой, чтобы получать свои материалы от назначенных поставщиков, и при этом он не требовал оплаты от заводов, находящихся ниже по течению. Это означает, что руководство завода не заботилось ни о чем, кроме экономии производственных мощностей, и им не нужно было заботиться о рентабельных шламах.
Возвращаясь к нашему примеру из двух эвакуированных секций Кировского завода, они были преобразованы в новый завод, завод №76, который сосредоточился на производстве дизельных двигателей, теперь независимо от Кировского завода.
Завод № 174 был эвакуирован из Ленинграда в Омск, где он объединился с Омским заводом № 173, что позволило последнему производить танки Т-34. 3 завода из Москвы переехали в Свердловск и все объединились в мегазавод №37. Это было бы невозможно, если бы заводы находились в частной собственности, а цепочки поставок управлялись бы руководством заводов. Слияния и разделения были бы невозможны, равно как и передача оборудования и материалов на заводы других владельцев.
Рекорд по консолидации был установлен Магнитогорским металлургическим комбинатом, который принял и поглотил 34 других эвакуированных завода, сформировав производственный комплекс, который действует и сегодня и является ядром корпорации ММК - одного из крупнейших производителей металла в России и 30-го места. сталелитейная компания в современном мире.
И третьим решающим фактором, способствовавшим успеху сдвига, были чрезвычайные полномочия. Авторитарный централизованный и тоталитарный подход позволил местным властям находить решения на месте, иногда игнорируя меньшие проблемы. Например, рабочих многих заводов приказали эвакуироваться вместе с самими заводами, и никто не спросил, нравятся ли им их новые рабочие места или нет. Рабочим-мужчинам часто приходилось ехать на восток на открытых платформах, помимо своей техники, в то время как пассажирские тележки и тележки для скота были заполнены эвакуирующими женщинами, младенцами и пожилыми людьми.
Давление на железнодорожную систему было огромным. Помимо промышленной эвакуации, население эвакуировалось миллионами. 2 миллиона человек были эвакуированы из Прибалтики и Белоруссии, 3,5 миллиона - с Украины, 1,7 миллиона - из Ленинграда (в том числе 300 тысяч детей), 2 миллиона (в том числе 500 тысяч детей) - из Москвы. Всего до февраля 1942 года из западных районов СССР на Восток было эвакуировано более 20 миллионов человек. Способность организовать не только транспортировку, но и самих людей, следить за тем, чтобы они не умерли от голода в пути или не замерзли зимой, была циклопической задачей, которая была возможна только при полной мобилизации всех имеющихся ресурсов и управленческого потенциала. Например, Пензенский эвакуационный узел (один из сотен, организованных на всех основных маршрутах) с 18 июля по 12 августа имел пропускную способность 399 поездов. Это 15–18 поездов в день, почти 20 тысяч человек в день. В станционной столовой ежедневно готовили и раздавали 20 тысяч продуктовых пайков.
Эвакуация в районах, непосредственно прилегающих к фронту, была возложена на командование тыла Красной Армии (должность, аналогичная должности генерал-квартирмейстера в немецкой армии). Это позволяло командующему тылом координировать и уравновешивать транспортные потребности действующей армии (движение к фронту) и транспортные потребности эвакуируемой промышленности (движение вдали от фронта). Очень часто те же поезда, прибывшие с боевыми припасами и подкреплением сразу после разгрузки, загружали ранеными, эвакуировали людей и технику и отправляли.
Совет по эвкуации направил представителей с очень широкими исполнительными полномочиями во все крупные транспортные узлы. Эти представители обладали почти неограниченной властью и могли принимать любые решения на месте с полной властью центрального правительства. Это значительно ускорило принятие решений, хотя, естественно, часто приводило к расточительству и потерям, поскольку иногда приходилось приносить в жертву несущественный груз. Однако возможность расставить приоритеты по грузоподъемности на месте означала, что если что-то будет отдано приоритетом, Совет по эвакуации может быть уверен, что его приказы будут выполнены.
Наркомат транспорта быстро сформировал оперативную рабочую группу из 25 человек, которая действовала как центральный штаб транспортного планирования для всех железнодорожных перевозок. Группа базировалась в Москве и находилась в постоянном контакте с Советом по эвакуации, это обеспечивало немедленное отражение распоряжений Совета по эвакуации в расписании движения поездов. Помогло и то, что нарком транспорта Лазарь Каганович был членом Совета по эвакуации.
В заключение хочу сказать, что в целом это была способность Советского государства централизованно управлять крупномасштабными операциями и героическим трудом народов СССР - от высшего руководства до последнего заводского рабочего. которым пришлось идти и разгружать поезда после 12-часовой смены, которая сделала это возможным.
