Часть пятьдесят седьмая
1932-1934 г.г.
Встреча с балериной
Своеобразие степных просторов и равнинных полей с созревающими злаками, перемежающимися с отдельными озерками (по местному назывались лиманами) и торфянистыми речками с заросшим тростником и осокой берегами, дополняет красоту этого края. Цветущие поля подсолнечника, желтым маревом отливающие ранним утром в лучах солнца блестки ещё не обсохшей росы - первозданны по своей красоте. Эту красоту цветущих полей подсолнечных я видел впервые.
От края и до края всё в сплетении повернутых к светилу цветущих головок, как бы соревнующихся между с собой в высоте. Зайдёшь в эту заросль и слух наполняется жужжанием бесчисленных пчёл, шмелей, перелетающих с цветка на цветок в поисках нектара. Заросли подсолнечника высотой более человеческого роста являлись замечательным укрытием от короткого, но сильного дождя и взора человеческого.
В степи, через трубу нивелира часто можно было наблюдать стада пасущихся диких коз. Заметив опасность или человека всё стадо, как по команде срывалось с места и исчезало в дымке дали с быстротой, присущей только диким животным. Здесь было принято говорить, что козы помахали нам платочком. Это выражение подтверждалось тем, что у каждой козы ниже хвоста квадрат белого цвета и когда стадо стремительными прыжками удаляется от тебя в сторону, можно принять эти белого цвета переваливающиеся в прыжках места за помахивание белым платком вверх вниз и обратно, до тех пор, пока животные не скрывались из виду.
Приболев как то ангиной, я не пошёл в поле, решил отлежаться в палатке. Кроме меня была ещё повариха, в обязанности которой входило как можно вкуснее и сытнее накормить человек тридцать и присмотреть за оставшимися у палаток лошадьми и всем скарбом. Так вот, лёжа в палатке, вдруг услышал дикие вопли испуганной поварихи, ещё не старой женщины. Выскочив из полога я заметил несущееся с большой скоростью в нашу сторону желто-серое животное и перепуганную тетку, прижавшуюся к столбу у входа в палатку. Этим диким воплем и видом зверя, мчавшегося с необычной быстротой к палатке по открытой степи, я был также испуган и бросился за висевшим в палатке ружьём.
Пока метнулся туда и обратно за спасительным ружьём, зверь в 20 шагах от нас остановился и мы увидели, что это была обыкновенная отбившаяся от стада дикая, ещё по видимому молодая коза. Глаза её настолько выразительны и испуганы, что вся дрожа, с поднятой головой, она мгновение осматривалась и сделав 4-метровый прыжок в сторону рядом расположенного поля, помахивая своим платочком быстро начала удаляться.
Эта нежданно негаданная встреча с очаровательным животным на таком близком расстоянии была для меня своего рода подарком. Я увидел изящество её движений и грациозность ног, приплясывающих перед огромным прыжком в сторону, который можно сравнить с отточенными движениями балерины.
Оторопевшему от увиденного, у меня не было даже мысли выстрелить в это беззащитное животное. Очарованный её движениями, просто смотрел ей в след, а рядом, рассерженная не убиением козы повариха, причитала о невозможности теперь разнообразить пищу. Не смог я выстрелить в это изящное творение природы с выразительными глазами, ещё доверчивыми к человеку, как мне казалось. Долго меня корили за упущенную козу, а я благодарен в душе Всевышнему за то, что он не пробудил во мне зверя.
В степи было много дичи. Вспугнутые куропатки стаями перелетали с места на место. Однако, времени на охоту у нас не было. Только поздней осенью, когда бесчисленные стаи диких уток перелетали с водоёма на водоём, один из рабочих, прибывший в эти места откуда-то с совсем Дальнего севера вместе с женой и сыном и молодой снохой, изредка ранним утром приносили нам до десятка уток или куропаток.
Начались заморозки, легче стало переходить торфяные заболоченные места. И тем не менее, в одном из переходов меня в полном одеянии угораздило угодить ногой мимо кочки и на глазах у всех я начал погружаться в засасывающую меня торфяную бездну. Бросив подальше нивелирную трубу, судорожно ухватился за кочку, временно повиснув ногами где-то глубоко в жиже. Через несколько минут мне подали конец раздвижной рейки и усилиями нескольких рабочих выволокли по болоту в более безопасное место. Только голова у меня была сухая. Ноги и тело окоченели от холода. Добежал до палатки, раздеваясь на ходу. Меня поливали из чайника горячей водой, отмывая прилипшую грязь. Расстеревшись спиртом и глотнув его вовнутрь, я спасся от неминуемой простуды.
Почтение человека
По воскресным дням, иногда на лошади мы ездили в село на базары и если была дождливая погода, оставались в селе по несколько дней в арендуемой избе. Там в основном жили старообрядцы, крепкие бородатые мужики.
Непременно встречавшийся тебе даже незнакомый человек произносил: " Здравствуйте!"- и низко в пояс поклонится. Мы отвечали тем же с короткой остановкой. Этот обычай особенно распространён среди старообрядцев и в начале нас смешил. Но поняв значение этого традиционного поклона в пояс с пожеланиями здоровья, мы привыкли к ответным поклонам и относились к этому чистосердечному обычаю с каким то необыкновенным почтением. Почтение от человека к человеку.
На сельских базарах продавали очень много мёда, солений и кур, гусей и уток. Мёд по три рубля за литр. Хозяйка дома жарила купленных нами по шесть рублей за штуку гусей. По тем деньгам, которые мы получали, это казалось очень дешево. Миску мёда на четыре литра мы съедали за один присест. Четыре молодых человека усевшись за стол умытой миски с мёдом, начинали макать ломти хлеба в него, облизываясь от удовольствия. Через полчаса у миски показывалось дно и мы столовыми ложками добирали мёд, уже к концу горчившим во рту. После такой трапезы, присущей святым, обедать мы уже не хотели и заваливались на свои топчаны поспать часок-другой.
Покемарить всегда были не прочь, изнурительная полевая работа от восхода до заката не давала возможности высыпаться ежедневно. После такой трапезы по литру мёда на каждого, просыпались с липкими от мёда животами. Первое время даже подозревали, что кто-то из нас мазал остатками мёда по животам. Это неприятное ощущение с вымазанным мёдом животом, вызывало даже ярость на шутника, но потом шёл взрыв смеха, когда узнавалось, что у всех животы были намазаны мёдом. Отмывались наши животы хозяйской водой. Оказалось, что при чрезмерно обильном употреблении, мёд выходит наружу через поры тела и больше всего выделяется из пор живота, так нам объяснили пчеловоды-старообрядцы. Неоднократно испытав это на себе, можно этому поверить!
Продолжение следует...
Если Вам интересно было читать, пишите комменты и ставьте лайки!!! Буду рад видеть Вас на своем канале!!! 🎆
ИНТЕРЕСНОЕ НА КАНАЛЕ:
Байкер 80-х. Сено вместо камеры. Часть I
Байкер 80-х. Сено вместо камеры. Часть II
100 дней верхом на FAW X80!
Начало Воспоминаний моего деда можно прочитать здесь
Козотигр, взрыв Бархатного хребта (49)
Контрабанда на рынке Владивостока (50)