Надю распределили в посёлок. Когда по дороге на пути к будущему закончился асфальт и началась грунтовка цвета красной глины, девушке стало не по себе. Дождь размывал видимость на окнах Нивы и буйство сочной растительности походило на сплошную, бесконечную стену. Что, в общем-то, так и было.
— Далёко ещё?
Трёхлетняя Маруся в который раз уснула, а Надю мутило от тряски по колдобинам.
— Если нигде не застрянем, то близко, - усмехнулся добродушного вида водитель, дяденька с усами.
— А вы местность хорошо знаете? Бывали тут раньше? - забеспокоилась Надя и стала пристальнее следить за дорогой.
Тигры, леопарды... Кто только не водится в этих местах!
— Ещё бы не бывал! Вот уже 45 лет, как живу в О...ке.
— А сколько вам сейчас?
Изначально Наде показалось, что мужчина выглядит моложе сорока пяти.
— 45, - засмеялся мужчина и Надя подхватила его смех.
— Председатель попросил встретить вас, сам он спину простудил, не мог сесть за руль. А мы всё ждали-гадали, кого же вместо Клары Ивановны поставят? Два месяца без фельдшера перебивались.
— Клара Ивановна уехала?
— Ну, можно и так сказать. Поговаривают, какая-то гадость её укусила. На тот cвeт oтпpaвuлась, бедняжка.
Надя выпучила глаза.
— Да вы не переживайте! Она старушкой была, уже на пенсии, осложнение вроде бы, - попытался успокоить Надю мужчина и поднажал газу, потому что впереди был довольно крутой подъём.
Шёл 1985 год и никаких ремней безопасности на заднем сидении Нивы не предусматривалось. Надя инстинктивно загородила рукой дочь, а другой намepтво вцепилась в переднее сиденье. Автомобиль взревел и начал брать препятствие.
Вжатая силой притяжения в спинку кресла, Надя мысленно пpoщалась с жизнью. Казалось, машина несётся ровно перпендикулярно к земле, а дождь, обезумев, льёт ещё сильнее. Перебивая слабый аромат бензина и внутреннего убранства авто, до Нади вдруг донёсся солёный запах моря. "Не увижу, так хоть понюхаю" - в отчаянии подумала девушка.
— А у меня старший сын два года назад на инженера-проектировщика выучился, - с невозмутимым спокойствием продолжил беседу мужчина, - но ему, в отличие от вас, повезло: его в Уccypuйск распределили, на завод какой-то... забыл. Общежитие выделили. Так что вы думаете? Отработал полтора года и бросил! Пoдлeц! Задушил бы!
— И что теперь? - приглушенным от стpaxa голосом спросила Надя.
— Домой вернулся! Угадайте, чем теперь занимается?
Подъём был бесконечным. Наде было совершенно плевать, чем занимается непутёвый сын водителя, но из вежливости она высказала первое пришедшее в голову предположение:
— Рыбу ловит?
— И её в том числе! Ха-ха! Оленей выгуливает в заповеднике. Оленевод xpe.нов! - мужчине хотелось с чувством сплюнуть, но за неимением таковой возможности он лишь звучно прочистил горло.
— Ну... бывает, - ответила Надя, а про себя согласилась, что парень и правда какой-то бoлвaн.
— Вся надежда на среднего! Он в этом году выпустился из военно-морского училища. Задерживается во Владике, со дня на день ждём домой.
— Средний? Значит, есть ещё и младший?
— Младшая дочь. Школьница. Меня, между прочим, Михаилом звать, а вы Надежда, я знаю.
Они достигли вершины сопки и Надю поразили открывшиеся виды: сквозь пелену дождя, шумя, перекатываясь и хмурясь, на них смотрел океан. Серое, тяжёлое небо висело над ним. Тучи прогибались от обилия влаги и словно соприкасались с тёмной водой. Но Надин дух захватило от другого - впереди их ждали ещё два подъёма на точно такие же сопки.
— Слава Богу доехали, милости просим! - встретила Надю полная женщина с бегающими глазками. - Я Людмила. Долго вы! Дорогу, небось, совсем размыло?
Надя вылезла из машины с таким видом, словно весь день прокаталась на амеpuканских горках.
— Да уж. Если честно, впечатление неизгладимое.
Женщина ловко схватила две Надиных сумки и потащила их следом за Михаилом в дом. Надя с ребёнком на руках поплелась за ней. Лужи и ручеёк перед домом продолжали дрожать от мелкого дождя.
— Как вас по отчеству величать-то?
— Надежда Арсеньевна. Но можно просто Надя.
— Нет, нет, вы же доктор!
— Фельдшер.
— Не важно. В общем, жить вы будете здесь. Дом на два хозяина, коридор общий. Кухня. Спальня. Вот печь, есть небольшой запас дров в сарае, но они вам пока ни к чему.
Скромное убранство дома не удивило Надю, к чему-то подобному она была готова. Мебель есть, даже холодильник стоит, и слава Богу. Михаил затащил оставшуюся сумку с вещами.
— Ну, что ж, располагайтесь! - Людмила направилась к выходу.
— Постойте! А где ванная с тyaлетом?
Женщина переглянулась с Михаилом и оба прыснули - городские приехали! Людмила обвела рукою кухню:
— Так вот же она, ванная, деточка! - полощись сколько влезет. Тазик на печи стоит. А тyaлет, естественно, на улице, за домом.
Лицо Нади сделалось до того кислым, что женщине стало её жаль и она сочувственно похлопала девушку по плечу:
— Ничего, ничего, обвыкнешь, а как распогодится, так влюбишься в наш край на всю жизнь, вот увидишь.
— А распогодится ли?
— Ооо! Ещё как!
— А соседи у нас какие? Ничего?
— Нууу... Пойду я, деточка, ладно? У меня там щи на плите остались.
Они ушли. Маруся жалась к матери, а та не знала с чего и начать.
— Мама, я в тyaлет хочу.
— А давай мы на крылечке? По-быстрому?
— Мне по-медленному надо. По-большому.
Надя обречённо вздохнула:
— Обувайся.
Серо, уныло и мокро. Вернувши в дом Марусю, Надя задержалась на полминуты у крыльца и пнула грязным ботинком сучок. С трёх сторон, за серой завесой непогоды, сопки да дикие леса, и только с юга посёлок омывался океаном - таким же серым, таким же бесконечным, как и этот дождь.
Ещё рассказ с местом действия в Пpuморье, почти там же:
Каждый раз, ложась спать, старик надеялся уже не проснуться