Было темно и тихо. Если бы кто-то в это время и в этом месте имел глаза и уши, он бы ничего не увидел и не услышал. Казалось, вокруг царит чёрная пустота и пронзительная тишина. Но, длилось это недолго.
Фосфоресцирующим слабым светом проявился Скелет, стоящий в большом стекляном ящике.
Булькнули Лёгкие в банке с формалином, пошевелились, поудобней устраиваясь, Печень, Почки и Сердце, лежащие по соседству, в таких же банках.
- Ну, что, винтики жизни, - нарушил тишину Скелет, - настало время поэтов и философов? Ночь на дворе! Хватит прикидываться неподвижными экспонатами! Поговорим?
- О чём? - ещё раз булькнули Лёгкие.
- Зачем? - поддержали их сморщенные Почки. И сморщились ещё больше.
- Пустые разговоры ни о чём… - проворчала вечно ноющая и недовольная Печень. Все её коллеги были в банках с формалином, одну её заспиртовали…
- Ну, давайте поговорим о нас с вами, что ли, - предложил Скелет. - Лично мне надоело молчать. Ходят тут весь день всякие-разные, глазеют, обсуждают нас. А им слова в ответ не скажи! Слышали, что про нас говорят? Ты, Сердце, даже с виду слабое, Желудок на медузу похож, Лёгкие чёрные, Печень вообще вся в бородавках… Смотрю я на вас, и понимаю, - так оно и есть. Истрёпанные вы какие-то. Только про меня говорят, что я - основа и опора. Красавец! Истинная правда, как по мне!
- Это ты основа и опора?! - возмутился нестройный хор внутренних органов.
- Тут и спорить не о чем! - взвился Скелет, - Есть, правда, ещё поддерживающие меня Мышцы Таза. Вон, в банке горкой валяются. И это всё! Остальные - прихлебатели. ДЕржитесь на мне, потому что я - фундамент!
Скелет стукнул себя пяткой в грудную клетку, - И сняли тему!
- Какое самомнение! - взяло слово Сердце. - Что б вы так знали, я самая важная часть организма. Нет сердца - нет жизни. И дело даже не в физиологии. Если говорят о человеке, что он «бессердечный», значит он плохой! Чувствуете? Я - хранитель духовности! А значит, - главное среди вас.
- Трудно спорить, - не сдавал позиции Скелет. - Но, очевидно и другое: чем я прочнее, тем легче человек переносит землетрясение невзгод!
- Помолчал бы, - буркнула Скелету Печень. - Тобой только людей пугать. Согласна я с Сердцем. Но не только оно главное. Я не меньше значу, чем вы все вместе взятые. Вот всё у человека парное, - два глаза, уши, руки, ноги, лёгкие, почки. Есть запасной вариант! А мы с Сердцем, в одном экземпляре! Нет нас, - и куку. Так что не надо рассказывать тут сказки про основу и опору. Без нас с Сердце все вы ничего не значите. Мы - главные!
- Я не только помогаю человеку, перенести землетрясение невзгод, но и между землетрясениями сильно помогаю! - как-то невпопад привёл Скелет свой последний слабый аргумент.
- Достал! - булькнули Лёгкие. - Мне трудно находиться в жидкости, в этой непривычной для меня среде, но я попытаюсь сказать: не будь нас, лёгких, где бы вы все были? Кислородное голодание ещё никто не отменял. Без еды вы протянете месяца два, без воды - неделю. А без нас, дающих вам всем кислород?! То-то! Мы тут главные. Бесполезный это спор, я думаю.
- Вы про меня не забыли, случаем? - вкрадчиво вклинился в разговор Мозг. - Навсегда запомните простую истину: по отдельности вы - ничто. Только под моим чутким руководством вы делаете то, что делаете! Нет меня - нет жизни. Ни физической, ни духовной. Я - и разум, и сознание, и подсознание, и память, и чувства, и расчёт. Всё - я! Мозг - всему голова! Тут и говорить не о чем.
Органы замолчали в раздумии, оставаясь каждый при своём мнении. Они не замечали, что где-то там, в вышине, под потолком, за их спором наблюдала Душа. Душа того самого человека, чьими составляющими были когда-то эти самые внутренние органы во главе со Скелетом.
Душа молча слушала их спор и ухмылялась. Наивные! Не будь её, не было бы у них у всех человеческой жизни. С её взлётами, падениями, печалями и радостями. Она чувствовала себя главной. Ещё чуть-чуть, и обязательно вступила бы в спор, чтобы поставить на место этих телесных примитивных неучей, возомнивших о себе Бог знает что!
Вездесущий Бог действительно знал всё. Слышал он и этот ночной спор о том, кто главный. И знал Бог ответ на него, и не сдержал своего веселья! За окнами блеснула молния, грянули раскаты грома. Долго не утихала гроза. Бог от души смеялся!
Витающая под потолком душа быстренько упорхнула от греха подальше. Ей давно пора было уже в очередной раз появиться на этом свете в теле какого-нибудь младенца.
Экспонаты в банках хранили молчание, осознавая свою вторичность и неправоту. Даже Скелет, устыдившись, застыл в неподвижности.
Утром охранники, открыв двери зала, отпрянули в страхе. Скелет, ещё вчера стоявший в своей стеклянной витрине с гордо поднятой головой, теперь был на коленях. Голова опущена, кости рук скрещены на груди, словно он каялся и просил у кого-то прощения…
Начинался обычный день анатомического театра. В зал уже входили первые посетители…