В эту ночь, Хак поспал, всё же, неплохо. Дело, наверное, было в саке, что они с Джи-Ха умяли вечером, перед тем, как уйти на боковую. У этого зелёного всегда была припрятана на всякий случай бутылочка-другая.
Вообще-то Хак не хотел напиваться. Нужно было ведь приглядывать, хотя бы вполглаза, за иной принцессой. Но Джи-Ха, весь вечер не сводивший с Громового Зверя озадаченного и немного обеспокоенного взгляда, в конце концов, подошёл к нему с бутылкой наперевес, и молча ему налил. И выливая в себя очоко за очоко отборной выпивки, бывший генерал чувствовал как отпускал, оттаивал многотонный айсберг на его груди.
Это всего лишь сон. Да, яркий, детализированный и реалистичный до дрожи, но только сон, вызванный ставшей постоянной тревогой из-за всей этой безумной ситуации. И он почти успокоился, несмотря на то, что даже сейчас, на утро другого дня, его продолжал преследовать тот запах, что издавал свалявшийся ком волос…
Должно быть, было ещё совсем рано, так как в лагере было тихо, хотя солнце уже полностью поднялось над горизонтом, и его нежный, утренний свет насквозь пронизывал палатку. Хак наблюдал как танцевасли эфемерные пылинки в солнечном луче, в полуха прислушиваясь как и к сопению Джи-Ха и Шиньи, так и к ленивой, сонливой тишине, что царила в лагере. Однако там вскоре послышалась возня, что обычно производил ранняя пташка Юн, а если встал он, то должны, с минуты на минуту, подниматься и другие. Хак встал, особо не заботясь, побеспокоил ли он своих соседей или нет. Он потянулся, и собираясь покинуть палатку, под полусонное бормотание потревоженных братьев драконов, наткнулся у входа на Юна. У того одновременно был раздосадованный и встревоженный вид.
— Зверь… Йоны нигде нет.
Какое-то время, Хак взирал на мальчика так, словно не понимал, что тот говорит.
— Что… ты сказал?
— Зверь, ты что не проснулся ещё?! — возмутился Юн. — Йона пропала, чёрт тебя дери!
Перед глазами Хака вновь встала картина позорного столба, окружённого чёрными падальщиками, и отвратительный запах, густой как воск, что забил ноздри, затрудняя дыхание. И айсберг вновь разрастается, наслаивается, грозя раздавить…
Хак неосторожно оттолкнул Юна, бросаясь к палатке с Зено. Как он и думал… Меча нет. Бывший генерал, без малейших угрызений совести, растолкал незадачливого стража, а заодно ни в чём неповинного Киджу. Вскоре к ним присоединились, разбуженные Юном, Джи-Ха и Шинья.
— Зено, конечно, виноват. — Жёлтый Дракон выглядел весьма сконфуженным, и в замешательстве лохматил себе волосы. — Виноват, что позволил юной госпоже уйти куда-то с мечом. Однако Зено не думает, что она ушла далеко, и что не вернётся. Иная юная госпожа просто хочет быть полезной…
— В смысле, полезной? В чем? — отрывисто спросил Хак.
Зено предположил, что она, возможно, пошла на охоту, а Юн сообщил, что лук со стрелами, что принадлежал их Йоне, тоже исчез. Наверное, действительно, на охоту… Однако…
— Однако, — встрял Юн, — у этой Йоны вообще со здоровьем не ахти. С ней всё что угодно может случиться.
— Тогда надо бежать немедленно искать принцессу! — воскликнул Киджа, и, в порыве чувств, ринулся было сам не зная куда, но его за воротник удержал Джи-Ха:
— Йонушка сейчас может быть где угодно, лучше уж я… Хотя, конечно, с высоты не все можно разглядеть…
— В любом случае, нужно разделиться, — заметил Хак, — и…
Тут его за плечо неожиданно тронул Шинья, и указал куда-то:
— Там… на дереве насечка. Может… это Йона сделала?
***
Стрелы пропели похоронную песнь, безошибочно найдя горло ближайшего мужчины. Тот захрипел и рухнул, фонтанируя кровью. Я невольно на мгновение жмурюсь, будучи уже немного отвыкшей от подобных сцен. Однако сейчас было не время проявлять слабость, и руки, на данный момент жившие отдельной, независимой от меня жизнью, молниеносным движением натянули ещё две новые стрелы, уже без колебаний отправив их в смертоносный полёт. Хотя на этот раз попасть в цель не удалось, ибо не сработал эффект неожиданности: трое оставшихся мужчин, не растерявшись и быстро оценив ситуацию, успевают укрыться, используя пленницу в качестве щита. Из рук, которые я опять начинаю ощущать, вываливается лук, ставшим бесполезным. Но вместо него, повинуясь инстинктам, что вросли в мою душу ещё два тысячелетия назад, хватаюсь за свой меч. Жгучие незримые шипы жадно впиваются в ладони, даже сквозь плотные повязки, но я не морщусь. Сейчас не до этого, ибо я должна спасти невинную жизнь. Возможно, я уже ничего не помню и не умею, да и тело у меня слишком слабое, но кто кроме меня?
Проделываю путь назад под кустами терновника. Затем, пригнувшись, бегу, желая как можно скорее обойти овраг, ведь те люди вполне могут скрыться, а догнать я их, скорей всего, не смогу. Была надежда, что они, всё-таки, примут бой, желая отомстить за своего товарища. Мимолётное угрызение совести колет мне сердце… Даже спустя столько времени я… Резко падаю на землю, чувствуя, как что-то срезает мне немного волос на макушке. Небольшой метательный топорик впился в дерево на том уровне, где пару мгновений назад была моя голова. Я перевожу дыхание… Они примут бой, и это хорошо. Только вот смогу ли я его выиграть? Нет, нет, прочь сомнения!
Первый воин вдруг выныривает из ближайших кустов, и его тяжёлый меч, вспарывая воздух, готов мне вынести приговор. Но нет! Я успеваю откатиться, больно ударившись о землю плечом, и слышу позади возглас изумления:
— Что?! Женщина?!
Даже если сейчас я женщина, не надо меня недооценивать! Хотя заминка этого воина сыграла мне на руку. Поднявшись, резко разворачиваюсь и делаю рывок к противнику, и подсекаю его, полоснув по ногам. Он, издав вопль, оседает на колени, а я, не долго думая, ударяю его эфесом по затылку, ввергая во мрак. Второй готов.
Делаю резкий бросок в сторону, ибо вновь что-то проносится в опасной близости от меня, порвав рукав. Я делаю это неловко, запинаюсь о корень, но мое падение задерживает дерево. Слыша позади шум, успеваю обернуться, упираясь спиной в ствол, и выставить вперёд клинок, дабы отклонить атаку. Лязг сталь о сталь. Удар был сильным, хоть и прошёл по касательной, и вибрация от него пронзила всё тело, и я с трудом удерживаю меч в руках.
— Дык, это и вправду бабенка?! — усмехается мужчина, лениво отбивая мой следующий быстрый выпад, когда я умудряюсь отойти от дерева, дабы была возможность для маневра. — Откуда взялась така?
— Да она Чонга и Саки уложила, а ты чикаешься с этой чокнутой! — встревает его товарищ, выныривая из-за его спины. Девушки… нет. Надеюсь, с ней всё хорошо. На краткий миг, у меня был соблазн завязать с ними диалог, который поможет избежать этого сражения, а значит, и ненужных смертей, но… Я уже убила одного из их команды, а другого — ранила. Ничего не выйдет.
Они оба, скалясь, надвигаются на меня, а я пячусь, внимательно следя, чтобы не споткнуться, и в тоже время, не спускать с них глаз, одновременно не позволяя зайти себе за спину. Ситуация для меня неважная, ибо меня начинает потряхивать от усталости… Сжимаю зубы. Нет, я справлюсь! Главное побыстрее с ними закончить, и неважно как. Я должна спасти ту девушку! Ведь именно для этого я… Поэтому…
С глухим стоном оседаю на землю, становясь на четвереньки. Тяжело дыша, трясусь всем телом. Но в одной руке все равно зажат меч, чья рукоять уже склизкая от моей крови, но не выскальзывает, ибо невидимые когти, вцепившись, держат крепко, а напряжёнными пальцами свободной ладони незаметно собираю ком земли, в перемешку с мелкими камнями.
— Чего это с ней? — хохотнул тот, первый мужчина.
— Баба есть баба. Допрыгалась, — констатировал его товарищ, подходя, и, должно быть, собираясь схватить меня за волосы. Ком земли одновременно летит второму, замешкавшемуся человеку в лицо, а меч описывает вертикальную сверкающую дугу вспарывая одежду, а заодно и живот и грудную клетку тому, кому так и не удалось схватить меня за волосы. Он кричит, и захлёбывается кровью, падая, ошеломленно взирая на свои вываливающиеся внутренности.
— Ах, ты… Ах ты, сука! — кричит второй, оклемавшись, и, как ураган, несётся на меня. Я едва уворачиваюсь от его широкого замаха, лезвие в опасной близости скользит по ткани платья. Шаг влево, шаг вправо. Схватка почти как танец. Сил у меня почти не остаётся, но противник ослеплён яростью и совершает ряд ошибок, и я выбиваю клинок из его рук, задевая кончиком меча грудь и подбородок. От испуга мужчина кричит и падает навзничь, закрываясь руками. Последний удар… Но… Что происходит? Я застываю на месте, не в силах пошевелиться. Тело окаменело, став чужим. Я… не могу… Мужчина удивлённо взирает на меня, а затем его глаза полыхнули злорадством. И последнее, что я помню, это тяжёлый удар в живот, выбивший из меня дух, и кромешная темнота, куполом ночи, смыкается надо мной.
***
Роскошный сад растилается окрест, разбегаясь аллеями нежных яблонь и величавых гортензий. Я стою в изящной беседке, увитой душистыми цветами, от которой во все стороны света вели дорожки, выложенные мозайкой разноцветных камней. Пели серебряные колокольчики над головой, но даже их светлая мелодия не могла заглушить и скрыть… крики, слышимые издалека. Волосы на затылке встают дыбом, и я с ужасом взираю на небо цвета как только что пролитая невинная кровь. Что это за зловещее место? Тут я чувствую, что что-то приближается из глубины сада. Что-то большое… Я понимаю, что мне ничего не угрожает, ибо здесь я пребываю только в качестве бесплотного призрака. Но мне почему-то все равно становится страшно. Я не хочу видеть того, что сюда движется. Однако в видениях я не обладаю никакой свободой воли, и поэтому мне ничего остаётся, как ждать того, что оно мне хочет показать. И эта огромная сущность оказалась… Хаком. Нет, он выглядел как обычно, если не считать черных доспехов и плаща… и глаз совершенно черных.
Он идёт, гордо расправив плечи, и плащ, грозовой тучей, развивается за ним, и ощущение что ко мне движется что-то большое, не пропадает.
Хак был безоружен, зато с ним был мешок, с которого что-то капало.
Он проходит мимо, подавляя одним своим присутствием. Я оглядываюсь… Оказывается, в беседке я все это время была не одна.
Девушка в красном-золотом ханбоке, чьи густые алые волосы были сложены в высокую, замысловатую прическу, увенчанную драгоценными шпильками. Она сидит в кресле, и белые руки бессильно покоятся на коленях. И взгляд у нее пустой, как у куклы.
— Йона, я, наконец-то, сделал то, о чем ты просила, о чем мечтала! Надеюсь, ты теперь поправишься и полюбишь меня.
Хак извлекает из мешка обезображенную голову Су-Вона, и целует девушку в губы…
Огромное спасибо, если дочитали до конца! Лайк и подписка приветствуются! :)
#фанфикшн-роман #фанфик #сверхъестественное #манга