1 сентября в следственном изоляторе Череповца покончил с собой осуждённый Андрей Зобников, более 14 лет живший в однополом браке и не скрывающий своей сексуальной ориентации. Об этом «Соте» сообщил правозащитник Грегори Винтер, который направил в Следственный комитет заявление с требованием возбудить уголовное дело по факту доведения до самоубийства, а также провести проверку по статье 117 УК РФ («Истязание»). О смерти Зобникова его матери сообщил следователь, который вёл его уголовное дело. Уже после звонка следователя родственнице пришла телеграмма из череповецкого СИЗО, но в ней, как утверждает Винтер, не было слов про самоубийство.
Винтер познакомился с Зобниковым по его инициативе в марте прошлого года. Муж Андрея пожаловался на то, что в следственном изоляторе Череповца наблюдается неудовлетворительное отношение к арестованным и условия содержания, поэтому Зобников нашёл правозащитника Грегори Винтера и сообщил ему о проблеме. Среди прочих были жалобы на то, что во время пандемии COVID-19 санитарные нормы в череповецком СИЗО не соблюдались.
По итогам разговора с мужем заключённого Винтер опубликовал пост во «ВКонтакте», из-за чего сам попал на скамью подсудимых в качестве обвиняемого за распространение якобы фейковой информации о коронавирусе. В конце декабря 2020 года Винтер был арестован и провёл около месяца под арестом в том же самом следственном изоляторе, но Вологодский областной суд отменил меру пресечения как незаконную. Об уголовном деле Винтера мы подробно рассказывали здесь.
— Я общался с Зобниковым шесть раз по несколько часов. Сразу понял, что он – человек нестабильный, поддающийся внешнему влиянию, поэтому я не стал выдавать его имя и просить быть свидетелем по моему делу, – рассказывает Винтер. – Но я уверен, что силовики всё равно знали о нём. Он и его муж никогда не скрывали своих семейных отношений. Родители с обеих сторон отлично знали про однополую семью, но относились к этому толерантно. У парней даже была куплена общая квартира.
По словам правозащитника, в отсутствие мужа Зобников увлёкся наркотиками, появлялся в неадекватном состоянии в общественных местах. 29 апреля этого года его задержали.
— Со слов друзей Андрея Зобникова мне известно, что в СИЗО его посадили в «одиночку», не исключаю, что из-за его ориентации, так как она была всем известна, – утверждает Винтер. – До меня доходили слухи, что в тюрьме оперативники травят Андрея, проводят «разъяснительные» беседы и угрожают, что в колонии у него будут большие неприятности, то есть его будут насиловать. Его осудили очень быстро, он во всём признался, и в августе приговор вошёл в законную силу. Друзья уверяют, что Зобникова приговорили к пяти годам лишения свободы.
На этой неделе Зобников подлежал этапированию, но 1 сентября его нашли мёртвым.
— Вчера его повели в душ. Обычно душ в СИЗО по четвергам, почему его туда повели в среду, совершенно непонятно, – рассказывает Винтер. – На входе в душ стоит большая железная дверь, когда в душевую заводят арестованного, то её закрывают примерно на 15 минут, а после чего выводят заключённого в камеру. Из «одиночек», которые по закону могут быть только в ШИЗО, парней в душ водят по-одному. Из общей хаты водят на помывку по два человека, больше чем по два не водят. Как Андрей смог повеситься и на чём – я не знаю, но мне лично в камеру оперативники не менее четырёх раз подбрасывали бритвенные лезвия – видимо, надеялись, что я вскроюсь. В принципе, приняв твёрдое решение об уходе из жизни, человек может повеситься даже на разорванной футболке. Это трудно, но возможно.
По словам Винтера, все четыре месяца, которые Зобников провёл в череповецком СИЗО, у его знакомых ни разу не взяли передачу, сотрудники тюрьмы разговаривали с ними в грубой форме. Также вернулись обратно почти все письма, которые друзья писали Андрею.
— Его мать – инвалид первой группы, совсем не ходит, живёт в Вологде, – утверждает правозащитник. – Уголовно-исполнительный кодекс, как я понимаю, даёт месяц на то, чтобы тело умершего в местах лишения свободы было востребовано родственниками. Если тело не забирают за 30 дней, то осуждённого хоронят в номерной могиле на тюремной части кладбища за счёт государства. У Андрея из родственников только мама-инвалид, муж в тюрьме, кто будет забирать тело – неизвестно. Я думаю, что смерть Зобникова – это явное доведение до самоубийства, а может быть и убийство. Своё заявление о преступлении я передал лично начальнику СК по Череповцу Ивану Волкову. Он очень странно себя повёл – глаза бегают, руки трясутся. Уверен, что он что-то знает.
Адвокат Андрея Зобникова Людмила Прыгунова пояснила «Соте», что о смерти подзащитного она не знает.
В пресс-службе УФСИН России по Вологодской области на неоднократные звонки корреспондента «Соты» не ответили. Молчал и телефон начальника СИЗО № 3 Юрия Гришина. В пресс-службе Следственного управления СК России по Вологодской области корреспонденту «Соты» предложили обратиться с запросом в пресс-службу федерального СК.
Александр Песков
