Старый Флориан смотрел на Клаву с восторгом. Понимал ли он, что она говорит? Скорее всего, да, они уже эту тему обсудили, и он в общих чертах знал, о чём она сейчас рассказывает. Ира Фомина заметила, что Клава под столом держит за руку Флориана, будто успокаивает его. Клава продолжала:
— Утром охранник притащил мой тулупчик, сказал, что надо одеваться. А я ни рукой, ни ногой не могу пошевелить. Чувствую, что план мой накрылся. У меня началась настоящая паника. Столько готовилась, тренировалась — и всё к чёрту! Тело не работает! Видно, обойти судьбу нельзя, книга написана правильно. Немец сам напялил на меня тулуп. Я думаю: "Зачем, интересно? Они вполне могут расстрелять меня и без верхней одежды. Значит, дадут порисовать?! Это замечательно!" Тем не менее, встать на ноги я не могла. Вчерашние раны болели безумно, ходить было невозможно. На улицу меня вытащили. А там погода хорошая! Солнышко светит, облачка кучевые, снежок лёгкий. Хоть свежим воздухом можно подышать! А Флориана, как назло, нигде нет. Я спрашиваю, где Флориан, а немцы только смеются: "Заболел твой Флориан с горя! Довела ты его!" Я стараюсь совладать с собой и подготовиться к мероприятию, но тело меня не слушается. У меня паника, на глазах слёзы. Думаю: "Какой позор!" Обидно, что враги не так меня поймут! Конечно, плевать мне на них, прибью потом, но всё же стыдно! Надо хотя бы сделать вид, что я плачу из-за Флориана, а не от страха. Я просила позвать Флориана. Это сработало. Немцам для развлечения нужны зрелища, и роман в таких условиях их развлекал. Позвали его. Все смотрят на нас с наглыми улыбками, посмеиваются. Я немножко поговорила с Флорианом, мы обнялись. Тут можно было расслабиться и поплакать, я имела на это право! Вижу, немцам интересно, пялятся с любопытством. Я тогда сказала Флориану такую фразу: "Я боюсь!" Но это не то, что все подумали. Я не расстрела боялась. Я боялась, что не смогу осуществить свой план. Слишком большая точность нужна была! Мне даже стало казаться, что если ничего не получится, то будет только лучше. Всё пойдёт по книжке. Поставят мне памятник. Ничего не изменится. И мне больше не надо мучиться! Проиграю, так проиграю. Устала я!
Флориан как-то уравновесил мою энергию, мне стало легче. Ноги вроде бы работали, правая рука тоже включилась. Краски и кисточку я у стены видела, значит, всё будет. Офицер Майер вышел откуда-то и начал мне с ухмылкой объяснять, что я должна нарисовать рисунок на стене под прицелом автоматов. Ему это казалось смешным. Он искренне верил, что это издевательство, и понятия не имел, что сейчас открывает мне путь к спасению. Я соглашалась, благодарила — не могла удержаться! Отправилась к краскам. Вроде ноги устойчивы. Вижу, что краски ещё не замёрзли от холода. Это хорошо. Осматриваю стену, оцениваю неровности, царапины и следы пуль от предыдущих расстрелов. Я хорошо помнила, как будут располагаться на стене следы от пуль, которыми расстреляют меня. Я видела их на географической карте Вовы. Их ещё не было, но местоположение их я уже точно знала. Заучила на зубок! Я взяла жёлтую краску и сразу нарисовала цветы на стене в тех местах, куда должны были попасть пули. Потом я нахально залезла в красную краску пальцем и поставила на жёлтых цветах точки конкретно в местах попадания пуль в мою спину и голову. Это была проекция точек на стену, потому что не все пули прошли на вылет. Таким образом, то, что должно было быть на спине и голове, я изобразила на стене. Вспоминаю: на карте Вовы я стояла вот здесь. Мой нос был на уровне этой царапины. Я взяла синюю краску и нарисовала там крестик. Потом я его преобразовала в фонтан, но крестик я всё равно хорошо видела. Носом сюда, тогда я совмещу своё тело с точками попадания пуль. У меня ещё есть час, поэтому пока рано готовиться, надо просто рисовать. Я ещё раз сунула палец в красную краску, а потом, как бы случайно, почесала свою голову и шею. Красные следы остались под волосами. Я также покрасила красной краской уголок рта. Как будто кровь течёт. Главное — правильно чувствовать горизонтальные и вертикальные линии. К счастью, ветра не было, мне ничто не мешало. Итак в момент расстрела мой нос будет здесь, где нарисован крестик. Пули будут направлены в эти точки — красные серединки жёлтых цветов на картине. Я их, как раз, буду загораживать собой. Когда будет команда целиться, надо обязательно сопоставить нос с этим крестом. От команды целиться до команды стрелять мне известен точный временной промежуток. Я тогда на карте по секундомеру всё это много раз проверяла. И вот буквально в последний момент я должна развернуться так, чтобы ни одна часть моего тела не перекрывала красные серединки цветов. То есть, я должна вывернуться из-под пуль. Место, к счастью, было — так показывало расположение объектов на стене. Несколько пуль во время расстрела так или иначе не попадут в меня — враги промажут, не знаю, нарочно или случайно. А вот четыре пули попадут в голову и в спину. Если что, голову можно откинуть назад и разместить в этом промежутке. Надо круг здесь нарисовать, чтобы не ошибиться. Будет... Не знаю, что это будет. Украшение на фонтане какое-нибудь сделаю. Правда, пуля просвистит около глаза, и важно не дёрнуться рефлекторно. Чтобы спину не задело, нужно развернуться боком вот в этом промежутке между нижними цветами. Пока рисую, надо несколько раз отрепетировать этот разворот. Времени ещё много. Эх, как не хватает часов на руке! Ничего, моя рука сейчас сама всё сделает в нужном темпе, её же ведёт судьба. Смогу ли я развернуться так быстро, что немцы не успеют перевести прицел? Попробую! Ну не получится, так не получится. А я всё равно уже герой. Картина останется на память. Наши уже близко. Наступление идёт. Скоро они будут здесь. Мне надо свой портрет нарисовать. Любуйтесь, дорогие враги! Интересно, так можно обращаться: "Дорогие враги!"? Я рисовала. Пыталась отвлечь внимание врагов от стратегических точек. Очень старательно рисовала себя, чтобы мой взгляд и улыбка притягивали их и отвлекали от моего плана спасения. Я успокоилась! Уже ничего не волновало. Рисование всегда действует на меня волшебно: боль уходит.
Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Ночь после убийства"
Глава 206. "И вдруг я вспоминаю, что надо падать!"