Дома я еще раз открыл все окна. Был август, стояла теплая звездная ночь. Ровно полгода назад умерла Надя. Опершись на подоконник, я курил и смотрел на звездное небо. "Где она теперь, моя Надя... Если души уходят во Вселенную- то это безнадежно-ждать ответа на такой вопрос. Это такая бездна, что невозможно осознать... " Но метафизические вопросы меня никогда особо не занимали.
Было уже поздно. Я закрыл окно и прошел по всем комнатам, включив свет. Ни единой твари не было. "Ну и так и надо. Или я здесь и их мне не нужно. Или меня в этом мире нет. Нет- и тогда милости просим червяков и бабочек заняться своей санитарной работой", - подумал я. В углу гостиной стояло завернутое в старое одеяло зеркало. Мне захотелось его повесить. и доказать самому себе, что в реальном материальном мире все объясняется реальными причинами. Что в зеркале я ничего не могу увидеть, кроме самого себя- постаревшего , поседевшего, с потухшим взглядом, но все-таки- себя самого. И только себя. После этого можно спокойно лечь спать.
Зеркало на прежней квартире висело в спальне над туалетным столиком Нади, который я не стал забирать, чтобы надежнее перерезать нить прошлого. Я не мог видеть ее прежних вещей. Слезы сразу душили меня, а сердце нестерпимо ныло.
Развернув зеркало, я нашел ему удачное место около книжного шкафа и отметил карандашом, где надо будет просверлить дрелью отверстие. Это уже завтра, было слишком поздно. Зеркало я поставил пока на пол. Отходя , увидел свои ноги в домашних тапочках и полосатых пижамных брюках. И на левом сером шерстяном тапке сидела ОНА. На редкость крупная особь . Сидела живая и здоровая, несмотря на все мои усилия ее уничтожить. Погибли все, и мы остались один на один. И дихлофос ей был как мертвому припарка. Стоп, "как мертвому припарка", то есть получается так, что мертвое не чувствует ничего, что чувствует живое. Но почему же она тогда жива- я дважды делал дезинфекцию и сам наглотался яда. А ей хоть бы хны. ОНА - живая или мертвая? Я потряс в воздухе тапком.. Моль как-то медленно и сонно снялась с места и полетела. Кажется, на кухню. Мертвые не летают. Значит, живая. Это, конечно, смешно и глупо, но мне было ее ЖАЛЬ. Она осталась одна. И была обречена. Утром прихлопну, пусть переночует. Как-то не хотелось никого на сон грядущий убивать. Даже и моль.
Все это мне так уже надоело и я так устал , что лег спать, перекрестившись, но не читал в этот вечер свои обычные молитвы. И я очень плохо спал. Сквозь сон я слышал какие-то тихие плачущие звуки. Потом разобрал сквозь эти всхлипывания голос, как бы очень -очень издалека: "Дом, домой надо. Почему не дома. Домой надо".
Этот неизмеримо далекий плачущий голос звучал в голове всю ночь и не исчез утром: "Домой, надо домой!" Утром я почувствовал, что заболел. Есть не хотелось абсолютно. Хотелось лечь и никогда не вставать. Ко мне вернулось то состояние, которое заставило сделать обмен и бросить прежний свой дом.
"Хандра ждала его на страже. и бегала за ним она, как пес или верная жена", - вспомнил я Онегина. Как гениален Пушкин, передавший одной лишь строчкой состояние мучительной депрессии.
я вышел на кухню. Включил электрический чайник. На бежевой стене сидела ОНА. тоже бежевая, с серым. Почти незаметная. Но, право, она стала значительно больше размером. Или температура у меня и мне это мерещится? И с правого бока у нее как бы кровь сочилась - и на стене осталось пятно . Я поднял руку с полотенцем, чтобы прекратить весь этот бесконечный нелепый ужас. Но хотелось мне не полотенцем ее ударить, а надеть себе самому это полотенце на шею да и закрепить его хорошенько на каком-нибудь крюке понадежнее.
ОНА же мгновенно отреагировала- упала как-то очень осознанно и стратегически умно и точно - за стоявшие на столе кастрюли. На стене осталось размытое кровавое пятнышко.
"Ну, сама помрет. сколько они вообще-то живут, интересно?", подумал я.
Выпил жаропонижающее. Градусник не нашел, но чувствовал, что у меня жар. И выпил горячий чай. С кружкой побрел в спальню. Лег без всякой надежды заснуть. И зазвонил телефон, который остался на кухне что ли. Или в ванной. Мне давно никто не звонил здесь в чужом городе. "Не пойду. потому что не дойду".- срифмовал я, засыпая.
Опять звонит проклятый телефон, возвращая в ненужную жизнь. Пойду и отключу. Если дойду. Дойду и отключу, если дойду. Пока дополз, телефон замолчал. Я был весь мокрый, но аспирин сработал и стало немного лучше. Равнодушно посмотрел на НЕЕ- сидит на стене как ни в чем ни бывало. "Да провались оно все. ПРОВАЛИСЬ!".
Посмотрел, кто звонил. Как ни странно- риелтер, который оформлял сделку с квартирой. И сообщение: "Пожалуйста, перезвоните. Это важно!"
Окончание