16+
Аннотация к книге "Единственная для Хранителя Закона"
Ради спасения своей дочери я была вынуждена бросить все и бежать на край Империи. Далекий Сагерт, северный край, дразнил обещанием свободы. Но бывший муж нашел меня и там. Хватит ли мне сил, чтобы отстоять свое право на ребенка или… Никаких или! Ради дочери я пойду на все!
Автор книги Наталья Самсонова
Глава 1
Знаете, мне не повезло с мужем. Когда нашей дочери исполнилось восемь лет, он решил развестись со мной. И живи мы где угодно, но не в Империи, это было бы не так и плохо. Вот только…
По имперским законам мужчина не имеет права вот так взять и бросить свою жену. Нет-нет, что вы, это не по-людски! Поэтому после развода муж берет свою жену под опеку – и так до ее следующей свадьбы. Иными словами, сейчас мой бывший муж имеет надо мной власти куда больше, чем это было до того, как мы разошлись.
«Вдох-выдох, Эйлин, вдох-выдох, если ты сейчас поставишь кляксу на расчетах, то завтра будет нечего отдать квэнни Миралии и, соответственно, еды купить будет тоже не на что», – строго сказала я себе.
Дочка давно спала. Я уложила ее и, устроившись у очага на кухне, взялась за расчеты. Увы, без разрешения опекуна на работу меня никто не берет. Приходится делать расчеты для зелий и артефактов за сущие копейки. Ох, как нажились за счет нашего несчастья бывшие друзья!
Отложив перо с серебряным наконечником, я встала из-за стола и сделала пару кругов по комнате. Хватит страдать, хватит. Всегда есть куда…
– Мама! Мамочка!
В крике дочери слышалось истинное отчаяние! Моя малышка звала на помощь, и я, ни на секунду не задумавшись, подхватила старую кочергу и бросилась на крик.
Но далеко я не убежала: чья-то сильная и безжалостная рука перехватила меня за длинную косу. От боли из глаз брызнули слезы, но я, слыша обреченный плач дочери, что есть сил рванулась на свободу!
– Тихо, – процедил мужской голос.
Вполне узнаваемый мужской голос. И я действительно затихла. Это было знакомое зло. Зло, которому раньше хватало совести не издеваться хотя бы над своей дочерью.
– Доброй ночи, алвориг Доньярт, – процедила я и сдавленно зашипела, когда он сильнее ухватил меня за волосы. – Сторожите, пока ваш дружок измывается над собственной дочерью?
Я боялась за свою малышку, но вместе с тем знала: щиты, закрывающие мое сокровище, не разрушены. Мерзавец не сможет причинить ей серьезного вреда.
– Я не лезу в чужие дела, – сухо произнес человек, который буквально полтора года назад осыпал меня комплиментами.
Человек, который приходил в мой дом, слушал мою игру на клавесине, пил чай, приготовленный моими руками. Человек, который смел называть себя моим другом.
– Теперь это так называется? Вам все вернется, алвориг Доньярт, – в моем голосе звучала холодная ярость. – И вам, и моему ничтожному бывшему мужу. Не знаю, за что и почему он так с нами поступает, но если его унижение будет зависеть от меня…
Я женщина, а значит, я змея – где довелось услышать эти строки, уже не вспомнить. Но последний год это моя молитва. Боги молчат, боги далеко, и рассчитывать приходится только на себя. Ведь бывший муж не стесняется обирать нас с дочерью. Он забирает последние медяки, чтобы бросить их нищим у храмовых ступеней. Он ведет себя так, будто ненавидит меня. Но что я могла сделать, чтобы заслужить такую ненависть? Год назад я еще пыталась что-то у него узнать.
По ступеням сбежала моя девочка. Защитная магия по-прежнему горела вокруг нее, вот только… Вот только от длинных волос моей малышки не осталось и следа.
– Деми? – хрипло позвала я. – Деми, как он сделал это?
Моя девочка бросилась мне на шею, и негодяй Доньярт наконец-то выпустил мою косу.
– Я с-сама-а, – проплакала моя малышка. – Он ска-азал, что тогда не тро-онет тебя.
Прижимая к себе дочь, я смотрела на бывшего мужа и понимала, что это край. Терпеть больше нельзя. Мерзавец чувствует свою власть, и дальше будет только хуже.
– Ты плохая мать, – задумчиво произнес человек, чье имя нам с дочерью приходится носить. – Дон, ты видел бутылки из-под вина? Страшно представить, сколько она выпивает. Демельзу необходимо отправить под патронат сестер милосердия. Невыносима сама мысль о том, что может произойти с ребенком! Посмотри, она даже обстригла дочери волосы.
«Молчи, Эйлин, молчи, – приказала я себе. – Молчи и смотри в пол. У тебя есть козырь в рукаве. Пусть это мерзко, пусть это гнусно, но ты еще можешь продать себя. И в глазах общества это будет не продажа, а новый брак. Новый брак – это прилично, респектабельная квэнни должна быть при муже. Никто не будет тыкать в Деми пальцами. Никто не посмеет отправить малышку в приют».
Они ушли. Они ушли, а я, отстранив от себя тихо плачущую дочь, серьезно произнесла:
– Милая, ты должна быть сильной. Я должна уйти сейчас, бросив тебя, не утешив и не успокоив.
– Чтобы попросить защиты у того человека? – спросила моя слишком рано повзрослевшая малышка.
– Да.
– Он ведь тебе противен, – нахмурилась Деми.
– Не настолько. – Яя криво улыбнулась. – Спустись в подвал и спрячься в той бочке, про которую я тебе говорила.
– Я соберу вещи, – вдруг сказала дочь. – Так надо.
– Хорошо, – не стала я спорить.
На мое счастье, Деми не была пророком в полном смысле этого слова. Она просто иногда четко знала, что нужно делать. Не для чего это нужно и не когда пригодится. А просто сиюсекундное понимание необходимости. Что ж, возможно, мой давний поклонник, которому я предпочла другого, решит забрать нас прямо сегодня. Не удивлюсь, не удивлюсь.
– Накинь плащ, – таким же серьезным голосом посоветовала Деми.
А я привыкла прислушиваться к ее словам. С колдовским даром не поспоришь.
Набросив на плечи тонкий плащ с глубоким капюшоном, я выскользнула в ночь. Мне было не по карману снимать полноценный особняк, а потому пришлось нанять квартиру в доходном доме. Зато отсюда недалеко до особняка алворига Кирвалиса.
Риан Кирвалис был одним из претендентов на мою руку, но я решительно его отвергла. Грубый, жестокий хам, который обращался с людьми хуже, чем с собаками, – не такого мужчину хотелось видеть рядом с собой. И сейчас мне придется упасть перед ним на колени. Только в этот раз я буду умней и без брачного контракта в храм не пойду. Безопасность дочери волнует меня в первую очередь.
Скрывая лицо под капюшоном, я закоулками добралась до особняка Риана. Его дом скрывался в глубине парка, а парк был окружен высокой оградой. И если посмотреть колдовским зрением, то становится ясно видно: защитный контур заклят на совесть.
Вот только расчеты для этого контура делала я. Почему? Потому что нет других маго-арифметиков моего уровня. О, совсем не потому, что у меня гениальный разум, отнюдь. Просто у меня куцый дар и мне больше некуда было его приложить. С каким удовольствием я занялась бы выращиванием колдовских растений или созданием артефактов. Или варкой сложносоставных зелий. Но нет. Судьба даровала мне более чем незаурядную внешность, хороший голос и слух, а вот сильного дара отсыпать не смогла. Или не захотела. Вот и пришлось с головой уйти в колдовскую арифметику, где требовалась не большая магическая сила, а трудолюбие, упорство и тренированная память.
«Лучше бы вместо первых трех она даровала мне большую силу и житейскую мудрость», – хмыкнула я про себя и ловко проскользнула в прореху в защите.
Кирвалис ненавидит собак, кошек, крыс и вообще все, что имеет шерсть. Сильнейший маг Империи страдает от аллергии – кто бы мог подумать? А потому защита на ограде не столько отпугивает людей, сколько четвероногую живность. Основные чары на самом особняке, и их мне вскрыть не удастся. Но мне и не надо. Я просто пройду вдоль дома и выйду к ярко освещенному крыльцу.
Скрывшись в тени сирени, я кралась вдоль стены дома. Шаг, еще шаг и…
– Умоляю, умоляю, дайте мне еще время, – в голосе моего бывшего мужа слышался тот же страх, что звенел и в голосе моей дочери буквально полчаса назад.
А я, замершая в густой тени, слушала и никак не могла поверить в то, что происходило в паре шагов от меня.
– Я все сделал. Сегодня-завтра она будет у вас! Сегодня она… Она молчала и смотрела в пол – она всегда так делает, когда хочет скрыть свои истинные мысли!
– Она должна приползти ко мне на коленях и умолять о спасении.
Много лет назад Кирвалис встал передо мной на колени и попросил меня стать его супругой. Не забыл.
– Я все сделал. Все получилось. Сейчас она успокаивает Демельзу, а следующим вечером будет у вас. Эйлин последовательна, она будет скрывать свои намерения от меня и потому придет под покровом ночи.
Больше всего на свете мне хотелось выйти к ним и, обругав их последними словами, гордо удалиться.
Шорох, торопливый топот, и я чувствую запах туалетной воды моего бывшего мужа. А после слышу самодовольный голос Кирвалиса:
– Я всегда получаю то, чего хочу. Всегда.
"В этот раз ты ничего не получишь", – прошипела я мысленно.
Не осмелившись двинуться с места, я выжидала больше получаса. И не зря: когда терпеть стало невмоготу, раздался стук входной двери. Значит, все это время Кирвалис стоял на ступенях.
Заперев все чувства на замок, я осторожно развернулась и скользящим шагом направилась прочь. Мне нельзя ненавидеть Кирвалиса: колдовская защита может почуять это.
Вдох-выдох, Эйлин. Будет время для ненависти и опустошительных слез.
Вдох-выдох, дорогая. У тебя есть время до следующей ночи. Даже до следующего рассвета. А значит… За это время мне удастся добраться только до одного портала, способного переместить далеко. Мой путь лежит на Север. На край мира. Туда, где злые духи вырываются со дна моря. Туда, где люди становятся Тенями, чтобы сражаться с духами Разлома. Туда, где тайн и загадок больше, чем песчинок на морском побережье.
В дом я влетела так, будто за мной гнались. Меня встретили моя серьезная малышка и два чемодана.
Правда, пусть моя дочь серьезна не по годам, а один чемодан пришлось пересобирать: она уложила туда своих стареньких кукол.
– Выбери одну, самую-самую любимую игрушку, – попросила я. – Такую, которая напоминает тебе о чем-то хорошем.
Деми посмотрела на меня, посмотрела на кукол, а после схватила их в охапку и бросила в нерастопленный камин.
– Я сама сделаю куклу. Сошью из старой рубашки. Когда мы уедем. И кукла всегда будет напоминать, что мы уехали.
Собрав наши вещи, я выломала половицу, под которую бросала монеты. Немного, чтобы бывший муж не заметил. Но за год там должно было накопиться достаточно, чтобы заплатить за дилижанс до северного портала.
– Наш путь лежит на Север, – уверенно произнесла я.
– Все будет хорошо, – так же уверенно произнесла моя доченька и попросила: – Ты купишь морковку?
– Что? – оторопела я.
– Когда мы приедем, – терпеливо сказала моя малышка, – купи морковку. Это очень важно.
– Да-да, – рассеянно кивнула я. – Это полезно, ты права.
Дочка на мои слова только вздохнула, но ничего больше не сказала.
Прежде чем взять чемоданы, я поддалась порыву и оставила на столе записку. Ну как записку – я написала на столе мелким угольком: «Не прощу. Никому и ничего».