Два дня ушло на подъем по скалам. Мика не запомнил из них ничего, кроме кружения вокруг отвесных стен в поисках обхода. Он боялся, что наверху их ждет то же самое и они просто не успеют добраться вовремя. Так и оказалось, однако им повезло — они случайно вышли к остаткам дороги, проложенной древними на север. Местами её пересекали глубокие трещины и обвалы, но все же идти по ней было проще, чем если бы пришлось пробираться по скалам.
Путники шли налегке — сумки остались где-то в пещерах Линаса. Мика жалел о ноже, который выменял у торговцев за вырезанные им фигурки зверей.
Теперь они передвигались днем, на плато было холодней, к тому же они уходили все дальше на север. Как не было жаль времени, но им пришлось потратить несколько ходовых часов на поиски кремня — среди камней попадались невысокие кустарники, их ветки с треском разбрасывали вокруг искры, чадили, но все же давали тепло.
Хотя по пути встречались родники — фляга, подаренная Хаосом, не пустовала — но они все равно берегли воду. На привалах Трор уходил и, перекидываясь в гиену, ловил каких-то зверьков, похожих на хомяков. Мике казалось, что они состоят только из шкуры и костей. Жареное на углях мясо приходилось долго разжевывать, возможно, вареное оно было бы не таким жестким, но выбора не было. Днем было не до разговоров, зато после ужина они устраивались возле костра и беседовали, пока глаза окончательно не слипались. Обычно начинал Трор.
— Ты говорил, что у осенью тебе исполнится четырнадцать? Значит по меркам племени ты еще ребенок?
— Да, но просто день рождения ничего не значит. Без испытания не стать мужчиной. Только тот, кто его пройдет, кого сочтут достойным, получает право на оружие и женщину.
— А ты уже присмотрел себе женщину? — улыбнулся оборотень.
Мика покраснел:
— Нет, они … они слишком шумные, все время смотрят и смеются. А ты, у тебя была женщина?
Трор помолчал.
— Была девушка, которая мне нравилась, но она выбрала не меня.
— У нас женщины не выбирают, — тихо сказал Мика, вспомнив о том, как отец продал Низу, и опустил голову.
— А испытание, какое оно?
— Я не знаю. Когда приходит время, шаман говорит с духами, и они дают знаки. Никто не рассказывает, тайна.
— Удобный способ избавиться от ненужных, — сплюнул Трор.
— Все не так, нас готовили, учили нас биться, конечно, не на настоящих железных мечах и ножах, видеть следы чужих, охотиться, находить воду.
— Ты говорил, твой отец лучший воин племени, он учил тебя?
— Нет.
Мика закрыл глаза, ему не хотелось рассказывать про тот единственный раз, когда отец его учил. Тогда Энир кинул ему палку — деревянный меч — и усмехнувшись сказал: «Бей». Мика не успел даже махнуть, как отец ударил своей палкой по руке и Мика от боли и неожиданности разжал пальцы и деревянный меч упал на песок. Ничего не объясняя, отец приказал продолжать, Мика махнул, и снова получил по руке. В этот раз Энир добавил еще несколько сильных ударов по телу, так что Мика скорчившись упал на землю, не в силах вздохнуть от боли. Как в тумане он услышал, как один из воинов отца тихо сказал: «Так ты его убьешь или покалечишь». Энир бросил палку и небрежно бросил: «Учи сам, все равно толку не будет».
Синяки сошли не скоро, но еще дольше держалась резкая боль в груди. Мать прикладывала к телу тряпки, пропитанные горячим темно-коричневым настоем с приторно-сладким запахом. А когда боль прошла, он подошел к воину, который был уже достаточно стар, чтобы не участвовать в совете, потому что ни один из воинов отца не хотел учить его, и попросил научить сражаться. После этих занятий он тоже часто возвращался домой в синяках, но это было не так, как тогда с отцом.
— У нас тоже есть испытание, — словно не замечая молчания Мики проговорил Трор. — В общем считается что это секрет, но когда для мальчиков приходит время, мужчины собираются у костра и делятся воспоминаниями. При этом все делают вид, что не замечают любопытных глаз и ушей, прячущихся за каждым камнем поблизости.
Оборотень рассмеялся. Мика представил ситуацию и через мгновение присоединился к нему.
Дорога постепенно спускалась, петляя среди скал, и через четыре дня Мика с Трором вышли к городу, который как Хаос и сказал, был мертв. Вокруг не было видно ни одного здания более-менее пригодного для ночевки. Ничего, где можно было бы укрыться от ветра и пыли — только руины. Улицы еле угадывались по обвалившимся остовам домов и были завалены упавшими расколотыми стенами и перекрытиями. Длинные трещины на земле, которые они видели на древней дороге, были и здесь, пересекая улицы и дома.
— Здесь Буря поломала даже землю, — сказал Мика, рассматривая ближайший разлом.
— Это не Буря. Такое иногда случается в горах. Я видел, как появлялись такие трещины, когда был еще совсем ребенком, младше тебя. Все вздрогнуло и затряслось, мы побежали из наших пещер наружу. Со склонов катились камни, земля сломалась, словно вывернулась изнутри наружу. Появилась трещина, затем все стихло. Много наших погибло. Помню, последний раз земля немного тряслась весной, перед тем как мы встретились.
Мика вдруг вспомнил, что перед тем, как начало пересыхать озерцо в оазисе, земля тоже вздрогнула. Может, там тоже появилась такая трещина?
Путники прошли по окраине и вышли на побережье за остатками городских стен. Мика с ужасом осмотрел разделенные песчаными проходами и полянами скалы, которые занимали все пространство от высохшего океана до города, и понял — везенье закончилось.
Уважаемые читатели, пока пишется продолжение Вы можете почитать другие мои рассказы