Год, богатый событиями, подходил к своему завершению — очередному отпуску. Да, год лучше считать от отпуска до отпуска. Особенно, на этапе освоения КБП до сдачи на 1-й класс. Потом уже не важно становится когда тебе дадут отпуск. Уходит из повседневности этот страх отстать по лётной программе от своих товарищей. Что может означать фатальное замедление лётного роста, а стало быть — и офицерской карьеры.
После прошлого отпуска я переучился теоретически на новый тип самолёта. Женился, пока рассчитывался в Галёнковском полку, перевёлся в Орловку. Вылетел на МиГ-23М, успел освоить перехваты одиночно, парой и в составе звена на средних, больших высотах и в стратосфере. Да, в Орловке за год мы успели пройти дальше, чем в Галёнках на МиГ-21БИС. Я даже в облаках начал летать. Отработал технику пилотирования и самолётовождение. Подошёл вплотную к перехватам в облаках.
Однако, в этой бочке мёда есть и ложка дёгтя: у нас не было маневренных воздушных боёв. И не будет. Самолёты изношенные с ограничениями по перегрузке 4 единицы. О сложном пилотаже и маневренном воздушном бое не может быть и речи. Вот вам и вся сермяжная правда! Истребители не могли гнуть петли. Отвратительно. Разве к этому нас готовили в училище?
Господи, вспомнил про училище! Радуйся, что попал в истребительную авиацию. Как и хотел. Все хотели. А попали… куда попали. И в авиацию ПВО, и истребительно-бомбардировочную авиацию, и в разведывательные полки… А некоторые бедолаги — в ШКРАБы. Вот уж не позавидую такому почёту. Позавидуешь ещё, позавидуешь…
Но в лётном плане я жаждал более интенсивной подготовки. Эх, часов бы 20 в месяц налётывать! Вот было бы счастье! Надежды юношей питают…
Китай с нами не дружил. Китай вёл себя непредсказуемо. В то время эта страна была нашим вероятным противником. Мы изучали тактику китайцев, технику и прочее. Помню тот день, когда на построении замполит полка открыл митинг в поддержку вьетнамского народа, который начал обижать Китай. И призвал всех подписать петицию в ЦК КПСС, что наш славный полк готов вылететь и защитить вьетнамцев.
Ох, как мне не понравилась эта речь, как не понравилась…
А на чём лететь, думал я, на этой изношенной технике? А что я умею на сегодняшний день? Пушечное мясо я, а не лётчик-истребитель. Лучше бы вы, господа политработники, с такой рьяностью требовали в полк новых самолётов. И интенсивность подготовки нас, лётчиков, увеличили. Да без всяких ограничений летать позволили…
Ой, как не патриотично, товарищ лейтенант, вы мыслите! Разве этому партия вас учит? Не дай Бог, кто-нибудь прочитает эти мысли у вас на лице.
Некому лица читать: все призадумались крепко.
Петиция не понадобилась. Конфликт разрешился без нас. Порыв Петра Великого вспыхнул ярким пламенем на мгновенье и был потушен сверху. Но-но, что за пионерская самодеятельность? Будет приказ — полетите. ЦК и без ваших инициатив знает что делать.
А подпись под петицией я бы поставил без колебаний. И полетел бы во Вьетнам. Получать боевое крещение. Наверняка, там можно без всяких ограничений летать. Порезвиться. Пока не собьют.
Не случилось. И слава Богу!
Мои политзанятия с бойцами эскадрильи вполне меня удовлетворяли. Я получил то, что хотел. Не сразу, но удалось их расшевелить, заставить говорить на занятиях. Я учил их, они учили меня.
На полугодовой проверке у меня в группе присутствовал сам замполит полка. Я, конечно, волновался, но старался скрыть это от своих подопечных. Боялся, что они замкнутся и не произнесут ни слова. Видимо, мне это удалось, занятие проводил точно так же, как и обычно — в манере задушевной беседы. Бойцы отвечали на вопросы, выступали. Возможно, хотели меня поддержать.
К моему счастью, замполит ни разу не вмешался, что меня приятно удивило. Молча просидел весь семинар и молча ушёл. Я так и не понял: понравилась ему моя метода ведения политзанятия или нет. В конце рабочего дня мои сомнения разрешил командир эскадрильи, заявив, что политзанятия оценены положительно. По виду командира было понятно, что этот факт его радует, мол, он правильно выбрал руководителя для бойцов. Прозорлив, как Бог!
Я тоже был доволен оценкой.
Этот прошедший год опять показал мне, что я слишком задержался в комсомольском возрасте. На комсомольских собраниях других пилотов не было, все были в партии. Мне стало скучно среди срочной службы и вчерашних выпускников технических училищ. Иногда мне везло попасть на какое-нибудь интересное мероприятие в качестве представителя лётного состава. Конференции не в счёт. Разве что — с выездом в дивизию или в Хабаровск.
Однажды по комсомольской линии я попал на пограничную заставу. Крепили дружбу родов Вооружённых Сил. Мы же одним делом занимались: охраняли государственную границу. Они — сухопутную, мы — воздушную. Самой заставы не запомнил. Что-то такое в тайге. А вот их Ленинскую комнату…
Там было много подробных снимков с острова Даманского. Изувеченные обнажённые пограничники на земле. С вырезанными звёздами на груди. Без глаз.
Я долго находился под впечатлением этой поездки. Как можно забыть такие зверства?
А вот и можно. В государстве стало неприлично вспоминать этот конфликт с китайцами на фоне призрачных надежд на возобновление дружбы. А пограничники не стеснялись помнить про это. Да, понимаю, это было элементом морально-психологической подготовки погранцов. Чтобы знали, чтобы помнили, чтобы не краснобайствовали с нарушителями.
Ещё одно приятное комсомольское поручение: поучаствовать в качестве посредника на игре «Зарница» в пионерском лагере. Тут уж со мной были старшие товарищи из лётчиков. Нам выдали много взрывпакетов, для создания атмосферы, приближённой к условиям реального боя.
Были ночные посиделки с вожатыми на берегу речки у костра с гитарой и задушевными песнями. Приехали местные на лошадях, мирно присоединились к нашей компании. Возможно, их впечатлила наша военная форма. А мы были одеты в галифе и сапоги, в повседневной рубашке.
Я воодушевился при виде лошадей, взыграло хуторское детство под воздействием винных паров. Девушки тоже у костра присутствовали, что уж… Местные позволили мне проскакать на лошади по берегу. Была темнотища, но я пустил коня в галоп, ослабив повод и надеясь, что животное всё видит. Забавлялся недолго. Темно, никто не видит моей лихости. Вернулся к костру, где меня встретили уважительными взглядами. Народ-то вокруг был всё больше городской, не считая хозяев лошадей. А этим парням было приятно, что среди лётчиков есть деревенский парень.
Утром, выйдя на берег, я ужаснулся: он был покрыт корнями, брёвнами и кучами валежника. Эти все препятствия остались на берегу после весеннего половодья. Какой балбес! Хорошо хоть ума хватило не рулить скакуном. Он сам выбирал безопасный путь для дурака-седока.
День прошёл в беготне по сосновому редколесью с бросанием взрывпакетов на флангах наступающих пионерских войск. Пионеры были в восторге, особенно те, которые сидели в засаде, рядом с которой упал взрывпакет. Бессонница, недоперепитие требовали организму тишины, покоя и сухого винца. А мы носились, как лоси среди пионеров. Каждый взрыв пакета, брошенного как можно дальше, всё-равно происходил внутри головы…
Всё, всё, всё! Пора с комсомолом завязывать. В полку меня уже узнали товарищи коммунисты за прошедший год. Однокашники меня с училища знают, могут дать рекомендацию в партию. Пора взрослеть.
В октябре месяце мы закончили летать ДРБ, дошли до зачётного полёта. В середине октября учебный год для нас завершился ЛТУ полка, в котором наша молодёжная эскадрилья участвовала по своему уровню подготовки.
Отпуск! Этот раз мне ехать недалеко. В Галёнках меня ждала жена с новорождённой дочкой. Дочке был уже месяц. Проведу отпуск у тёщи на блинах. Поближе познакомлюсь с родственниками жены. А потом приедем втроём в Орловку.
В полку меня ждали дальнейшие полёты по программе боевой подготовки. Предстояло освоить полёты на малой высоте. Это уже знакомые нам перехваты. И, незнакомые, полёты на атаки наземных целей. Стрельба из пушки, пуски не управляемых и управляемых ракет, бомбометание. Да и по воздушной цели я ещё не пускал ракет «воздух-воздух». Так что, впереди много нового и интересного.
А ещё предстоит научиться летать ночью. Летать, положим, учиться не надо, я уже под шторкой налетался и даже в облаках. Тут никаких особенностей не будет. Наверное. А вот посадка ночью… Это, конечно, навык новый. Но не настолько уж. Всё-таки, посадка одинакова в техническом плане: та же высота и скорость, те же движения рулями. А вот как высоту выравнивания определять ночью в свете прожекторов?
Господи, вот проблему нашёл! Да ни одного ещё не списали на ночных полётах. Никаких там проблем не будет.
А ты, между прочим, папой стал.
Вот — проблема!