Мама вошла в комнату и помахала над головой конвертом:
-Ну, гаврики мои, в пятницу собираемся в путь-дорогу. Бабушка письмо прислала, зовет на лето в гости. Предупредите в школьном лагере своих воспитателей, что с понедельника вы ходить не будете.
-Наконец-то,- обрадовался Анатолий, - а то в этом лагере такая скукота, сдохнуть можно!
А Олюшка запрыгала от радости на одной ножке вокруг себя и запела:
-Ура, ура, ура, мы едем к бабушке вчера!
-Не вчера, а в субботу, - поправила мама.
-Знаю, знаю, понимаю, это я рифму так подбираю.
-Во какой восторг души у нее, стихами заговорила, - засмеялся братишка.
-Ой! – сказала Оля, замерев на одной ноге,- а я не могу поехать к бабушке. Я... мы... ну, в общем, я в лагере кое-что еще не сделала...
Оля повернулась к брату в ожидании поддержки, и он мгновенно понял, о чем она сейчас думает.
-А я тоже не могу. У нас соревнования по футболу...
-Ага, понимаю, - улыбнулась мама, - ты там самый главный мячик, и без тебя никто играть не будет. С каких это пор ты стал футболистом? Ты же говорил, что признаешь только хоккей!
-А я не футболист, - сказал Толя, поняв, что ему не удалась эта маленькая хитрость. – Я болельщик! У нас группа поддержки! – обрадовался он удачно пришедшей мысли.
-Вот и хорошо, - похвалила мама, – поболеешь у бабушки. Вишня осыпается, а собирать урожай некому. В общем, разберитесь со своими школьными делами до субботы. Я в другое время поехать не могу – план в конце месяца догонять нужно. Отвезу вас в субботу, побуду с вами там в воскресенье, а в понедельник уеду, работа есть работа. Ну, как, договорились?
Толя неопределенно пожал плечами, а Оля так и осталась стоять с разинутым ртом.
-Отлично! – сказала мама, подняв пальцем подбородок Оли, чтобы она закрыла рот. – Мне очень приятно, что вы со мной согласны.
Она вышла, а ребята озадаченно уставились друг на друга.
-А как же Донатий? – спросила Олюшка, и на ее глазах показались слезы.
-Тихо, не реветь! – приказал Толя. – Сейчас что-нибудь придумаем.
Он подошел к окну, распахнул его и, высунувшись, заорал, как ненормальный:
-Донатий, гуляй домой, быстро! Дело есть!
Брат захлопнул окно и сказал:
-Не переживай, сейчас появится!
-Да, появится... я его уже сто лет не вижу. Только по булочкам да конфетам определяю, был он дома или нет. Во сколько бы ни проснулась утром, его уже нет. Мне иногда кажется, что он нас забыл...
-Кому кажется, тот крестится, – высунулась из стены мордашка домового. – Ну, что за спешка, чего звали? – спросил он, выразительным взглядом окидывая пустой стол. – Есть, вроде бы, еще рано...
-Нас в село отправляют, - пожаловалась Олюшка.
-Там вам плохо, что ли?
-Хорошо...
-А в чем беда?
-А как же ты здесь без нас будешь?
-Фу-ты, ну-ты, - рассмеялся человечек, - мелочь, а приятно! Так это вы за меня боитесь? И что это за домовой, который не управится сам с собой? Не переживайте, голодным не останусь! Хотя...
Домовенок уселся на край стола, сложил кулачки на коленях и сказал задумчиво:
-Что ни случается – все к лучшему.
-Я все хочу спросить, - неожиданно раздался голос мамы за спиной, - кому это ты кричишь: “Донатий, иди домой”.
-Я?! – подскочил Толя, пытаясь закрыть собой домовенка.
-Ну не я же!
-Никого я не зову…
Мама вздохнула:
-Когда ты научишься правду говорить?
Она заглянула через его плечо и спросила у Оли:
-Ты для этой куклы изрезала рубашку? Интересная… я такую впервые вижу. По-моему, это реликвия, ей лет сто, не меньше.
Оля оглянулась: на столе лежала кукла, та, которую они видели в старом доме, когда искали Донатия. Оля испугалась и потрогала куклу пальчиком:
-Донатий? Донатий, ты жив?
-Ах, вот кто у нас Донатий, - улыбнулась мама, - Действительно, как живой!
Мама потрогала куклу, провела ладонью по животику домовенка и сказала:
-Этой кукле цены нет! Ручки, ножки, голова глиняные, а туловище тряпичное, набито опилками…. Боже, чье это сокровище?
-Наше, - выдавила из себя Оля.
-Временно наше, - подоспел с помощью брат. – В школе дали, чтобы заменить ему одежду, эта совсем старая. Но у Оли ничего не получилось, рубашку мою испортила, а ничего не сшила.
-Не огорчайся, я помогу. У твоего Донатия будет самая красивая рубашка,- сказала мама и облегченно вздохнула: уж лучше кукла со странным именем, чем неожиданные фокусы сына. Мама вышла из комнаты, а ребята уставились на домовенка.
-Эй! – позвала Оля. – Донатий, это ты? Донатушка! – она потрясла куклу.
- Не тряси, а то вода в животе булькает, - отозвался домовенок и уселся на столе. – Есть хочу! У Бантика кроме чая ничего нет.
-Ох, как я испугался! – вздохнул Толя с облегчением. – Я уж думал, что ты…
-Не дождетесь! – буркнул домовенок. – Я уже однажды пробовал умереть – ничего не вышло.
-Это в ту ночь?
-Угу. Вернулся под утро в свой дом, а она уже ходит по комнатам, меня ищет.
-Кто “она”?
-Тс-с-с! Смерть моя! Иду я ей навстречу и чувствую, что совсем не боюсь. А она посмотрела в мою сторону так, что у меня то ли от злости, то ли от страха глаза позеленели, и … прошла мимо, только слегка рукавом своим по макушке провела. Я и упал. А когда в себя пришел, понял, что вы уже приходили – пуговицы и клада на месте не оказалось.
-Я не думала, что кукла – это ты, - оправдывалась Олюшка.
-Да ладно, я не обиделся, я и сам раньше не знал, что могу быть куклой. Это у меня после встречи с… Как это я не додумался? Она мне дала смерть, которой я могу управлять… Фу-ты, ну-ты, на пустой желудок соображалка не работает!
-Ой, что же я стою?! Сейчас, сейчас…И тебе, и Бантику принесу. Как он там?
-Все, как и должно быть - теперь уже ученый, что попало в рот не тянет. И знаете, оказывается, он очень способный, все на лету схватывает.
-Ну вот, а ты говорил – бестолковый! – напомнил Толя.
-Я?! Не может быть! Я мог сказать, что он неученый.
-А теперь ученый?
-Есть маленько. Но до меня ему еще о-го-го как далеко!
-Ну еще бы! – в тон ему поддразнил домового Толя. Они расхохотались, и Оля помчалась в кухню за обещанными сладостями.
-Что нам делать с поездкой? – напомнил о прерванном разговоре Толя.
-Ехать. Что ни случается, все к лучшему. Я все время думал, как бы в деревню или в село поехать? Одному как-то не очень хочется…
-Ты поедешь с нами? Вот здорово! Класс! А уж Ольга как рада будет! Фу, гора с плеч…
Тут примчалась Олюшка с пакетом и тарелкой, и Толя спросил у домовенка:
-Хочешь увидеть восторг души?
Он забрал у сестренки тарелку, пакет и сказал:
-Оля, мы не можем оставить здесь Донатия, потому что он… едет с нами!
Олюшка подпрыгнула, завизжала и принялась трясти домовенка так, что его лохматая шевелюра стала круглой, как у одуванчика. Донатий брыкался, но вырваться из объятий не мог. И тут на радостные вопли заглянула мама. Увидев, как дочь бесцеремонно трясет куклу, и испугавшись за ее сохранность, мама ловко перехватила подброшенного к потолку домовенка и сказала:
-Что ты делаешь?! Так и разбить можно! Никаких денег не хватит потом расплатиться!
Она бережно положила домовенка на стол и добавила:
-Замучила кукленыша!
-Уф! Спасибо, добрая женщина, - тихо сказал домовенок и дрыгнул ножкой.
Мама замерла, потом посмотрела на Толю, перевела озадаченный взгляд на дочь, зачем-то погладила ладонью стол и еле слышно промолвила:
-Что-то мне не по себе … устала, наверное, пойду прилягу…
Она вышла из детской, а Толя накинулся на домового:
-Ты соображаешь, что делаешь? Так до инфаркта можно довести!
-Вас же не довел!
-Взрослые в сказки и чудеса не верят!
-Я не сказка и не чудо, я живой и… голодный домовой.
-На, ешь, - протянул Толя сладости.
-И больше так не делай, ладно? – сказала Оля и побежала к маме узнать, как она себя чувствует.
-А что я такого сделал? – удивился Донатий. – Сказал спасибо – и это нормально. А ненормально свою мать обманывать, как некоторые делают. Дороже матери у человека никого нет, и твой обман – самое страшное предательство по отношению к ней! Я своего деда никогда не обманывал, даже если знал, что он меня будет ругать. И мне всегда меньше влетало, когда я признавал свои ошибки – повинную голову меч не сечет!
Домовенок вздохнул и пошел к стене, волоча по полу пакет.
-Тр-тр – сотни дыр, а вылезть некуда, - сказал он и исчез, дернув за собой застрявший пакет.