Следственный комитет на прошлой неделе провел спецоперацию по задержанию начальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова и более 35 его подчиненных. Операция эта получила огромный резонанс в соцсетях и в СМИ. Но вовсе не потому, что обнаружилось: практически вся верхушка ГИБДД не самого последнего российского региона состояла в ОПГ, превратившей поборы на дорогах в доходный бизнес. Ну кого нынче таким удивишь, в самом деле. Нет, бурную реакцию общественности спровоцировали богато отделанные интерьеры резиденции местечкового гаишника, в первую очередь — золотой унитаз, эту резиденцию собой украсивший. При том, что вкус российских нуворишей, предпочитающих «дорого-богато» – уже давно не новость, золотой унитаз выходит далеко за рамки обсуждения вопросов исключительно стиля. Потому что это не просто элитная сантехника. Это символ, атрибут и практически артефакт, как святой Грааль или копье войны (вспомним легендарный золотой унитаз экс-президента Украины Виктора Януковича). То есть, на самом деле, это уже о смыслах и ценностях.
Главная «скрепа»
Тяга российских коррупционеров к роскоши непреодолима. Каждый скандал с чиновниками — будь то арест любовницы министра обороны Евгении Васильевой или полковника ФСБ Кирилла Черкалина, превращается в шоу с демонстрацией «нажитого непосильным трудом». И тут нет смысла говорить об отдельных коррупционерах: мы имеем дело с системой присвоения властной ренты. Доступ к «хлебному» месту предоставляется в обмен на лояльность начальству и готовность делиться.
Собственно, это и является главной «скрепой» сложившейся вертикали власти: всемерное обогащение чиновничьей элиты – основной принцип действия существующей системы, опровергающий все прочие. «Золотой унитаз оказался наградным», метко шутит ИА «Панорама». И как только начинают раскулачивать очередного чиновника, мы наблюдаем бесконечно однообразную картину. Набитые наличными сумки, много квартир и машин, коллекции часов и драгоценностей — замкнутый круг пресловутого «элитного» потребления. Кажется, в них заключен весь мир коррупционера.
«В их мире нет идеологии, нет заботы о развитии страны, а есть лишь статус и преимущества этого статуса, то есть власть и деньги», – цитирует социолог Сергей Белановский интервью с анонимным чиновником, который пытается объяснить законы того мира. Ну а что может служить более наглядным подтверждением статуса, нежели золотой стульчак, практически личный трон?
Блеск и нищета коррупции
Тут, очевидно, следует учитывать издержки советского менталитета, во многом определившего мировоззрение современной элиты. В условиях, когда блага в дефиците и распределяются властью, сверхпотребление равнозначно силе и влиянию. Это диктует стратегию выживания, которую неустанно воспроизводит существующая система. Когда базовые потребности уже удовлетворены, возникают другие способы самореализации, но большинству представителей российской так называемой элиты они все еще недоступны. Там умеют только масштабировать количество материальных благ и еще не осознали, что сверхпотребление — не следствие богатства. Это результат хронической бедности, учит нас немецкий философ Вальтер Беньямин и он, безусловно, прав.
В одной из своих книг братья Стругацкие описывают эксперимент по выведению идеального человека, «исполина-потребителя», чуть было не закончившийся катастрофой. «Я говорил ему тысячу раз: «Вы программируете стандартного суперэгоцентриста. Он загребёт все материальные ценности, до которых сможет дотянуться, а потом свернёт пространство, закуклится и остановит время». Кажется, сейчас вся Россия участвует в подобном эксперименте. Российские элиты ничего не создают и не развивают, они просто гребут под себя материальные ценности, сворачивая при этом пространство нормальной жизни, и всеми силами пытаются остановить время.