Вероятнее всего, уже крупные геополитические игроки настроились на победу Талибана в Афганистане. Хотя, есть определенная надежда, что талибы попытаются как-то смягчить захват власти, обставив его переговорами со всеми ныне существующими политическими силами в Афганистане.
Если же исходить из расклада геополитических центров влияния (условно), то вся "тяжесть" может переместиться в сторону России, Китая, Пакистана и ... Индии. У каждого из этих государств есть свои интересы. И не исключен, что активность проявит и Турция, учитывая ее интересы и амбиции в исламском мире и политику Эрдогана, который пытается продвигать идеи "неосманизма". Если точнее, Турция хочет вернуть себе влияние Османской империи.
Китай, по некоторым сведениям, уже налаживают контакты с целью получения лояльности талибов, так как, Пекин заинтересован в продолжении своей инвестиционной деятельности в Афганистане. Талибан, в принципе, не будет против. Если конечно не учитывать так называемый "уйгурский фактор", то есть исламистские движения уйгуров Синьцзяня, которые намерены бороться с КНР за освобождение своей исторической родины. Как бы не звучало парадоксально, такие движения как "Исламское движение Туркестана" где-то перекликаются с Талибаном, который тоже по сути является ультрапатриотической религиозной организацией и борется как против "оккупантов", так и против отступников, которые работали на "врагов".
Но у Китая есть хороший козырь - Пакистан, который имеет достаточно сильное влияние на талибов.
В 2015 году Иран и Россия начали активно контактировать с талибами, чтобы помешать другой вооруженной группировке, Исламскому государству Хорасан (ИСК), расширить свое влияние на Афганистан. Зная ограниченность афганских сил безопасности и оперативную мощь Талибана, они решили установить рабочие отношения с Талибаном, чтобы сдержать ИСК.
С тех пор талибы зарекомендовали себя в качестве законного участника в Афганистане, постепенно укрепляя свои дипломатические отношения с международным сообществом, добившись значительных территориальных успехов против афганского правительства и заключив историческое мирное соглашение с США в феврале 2020 года. Теперь уже понятно, что талибы продолжат оказывать значительное влияние на Афганистан после того, как США завершат свой уход из страны в сентябре 2021 года.
И в такой ситуации в игру активно вступает Индия.
В начале июня индийские СМИ сообщили, что Нью-Дели начал переговоры с определенными фракциями и лидерами вооруженной группировки на фоне вывода войск США из Афганистана. Несколькими днями позже Министерство иностранных дел Индии почти подтвердило эти отчеты, заявив, что «мы поддерживаем контакты с различными заинтересованными сторонами ... во исполнение наших долгосрочных обязательств по развитию и восстановлению Афганистана».
Руководство талибов, базирующееся в Кветте, и официальные лица Катара также подтвердили эти тайные встречи.
До недавнего времени Индия не хотела открыто общаться с талибами, потому что опасалась, что такой шаг может повредить ее отношениям с афганским правительством и его влиятельными региональными и глобальными покровителями. В то время как представители индийской разведки время от времени связывались с боевиками Талибана для защиты интересов Индии на протяжении многих лет, особенно в 2011 году, чтобы обеспечить освобождение похищенных индийских инженеров и персонала, работающего в Афганистане, Нью-Дели всегда воздерживался от установления постоянного канала связи с этой группировкой.
Оно рассматривало Талибан как всего лишь доверенное лицо своего главного регионального конкурента, Пакистана, и полагало, что оно мало что выиграет от прямого взаимодействия с этой группировкой. Более того, Нью-Дели не хотел идти на компромисс со своей официальной политикой отказа от общения с какими-либо «воинствующими группами», вступив в диалог с Талибаном, поскольку он считал, что это поставит его под усиленное давление, чтобы он начал разговаривать с кашмирскими повстанческими группировками как хорошо.
Но за последние несколько лет многое изменилось.
В сентябре 2020 года министр иностранных дел Индии С. Джайшанкар обозначил заинтересованность своей страны в первом вступлении в диалог с талибами, приняв участие во внутриафганских мирных переговорах, проходящих в Дохе, по видеосвязи. На переговорах также присутствовала высокопоставленная индийская делегация. Это был первый раз, когда высокопоставленные индийские официальные лица посетили мероприятие в своем официальном качестве вместе с представителями Талибана. С тех пор индийские силовики начали открывать каналы связи с несколькими группировками Талибана, которые воспринимаются как «националистические» или находящиеся вне сферы влияния Пакистана и Ирана.
Индия может многое выиграть от этих обратных каналов связи. Нью-Дели хочет защитить свои интересы безопасности и инвестиции в Афганистан после выхода США из страны. В частности, он хочет убедиться, что вооруженные группировки, ориентированные на Кашмир, такие как Лашкар-и-Тайба и Джайш-и-Мухаммад (JeM), не используют Афганистан в качестве плацдарма для нападений в управляемом Индией Кашмире. Наличие обратного канала связи с Талибаном может помочь индийским властям гарантировать, что Афганистан не превратится в серьезную угрозу безопасности Нью-Дели в ближайшие годы.
Талибан также может много выиграть от обратной связи с Индией. Группе потребуется значительная внешняя помощь после выхода США из Афганистана для достижения своих целей в области развития и восстановления. Индия может предоставить эту помощь в обмен на гарантии безопасности.
Связь Индии с Талибаном может также положительно повлиять на продолжающийся мирный процесс в Афганистане, сводя к минимуму возможность опосредованной войны между Индией и Пакистаном в постамериканском Афганистане. Если Индии удастся установить неформальные двусторонние отношения с «Талибаном», Афганистан сможет избежать любых столкновений между Индией и Пакистаном в будущем и вместо этого сосредоточится на собственных внутренних проблемах и борьбе.
Но успех обратной связи Индии с Талибаном будет зависеть, по крайней мере частично, от реакции Пакистана. В лучшем случае Исламабад предпочтет оставаться нейтральным, не поощряя и не препятствуя таким контактам. В худшем случае он сделает все, чтобы помешать талибам в диалоге с Нью-Дели.
Хотя противодействие Пакистана, несомненно, будет препятствовать диалогу между Талибаном и Индией, оно не обязательно положит конец ему.
Талибан оставался нейтральным перед лицом напряженности между Индией и Пакистаном из-за отмены полуавтономного статуса Кашмира в августе 2019 года, демонстрируя, что он хочет проводить внешнюю политику, независимую от Пакистана.
Хотя он, несомненно, все еще сильно зависит от Пакистана, его недавние территориальные приобретения против афганского правительства, растущая финансовая независимость и недавно установленные дипломатические отношения с другими влиятельными членами международного сообщества дали талибам определенный уровень независимости. Теперь он готов стать политической силой, признанной международным сообществом, и постепенно выходит из-под контроля Пакистана.
Все это сигнализирует о том, что талибы продолжат переговоры с Индией, несмотря на протесты Пакистана. Но только время покажет, удастся ли этот диалог принести в регион столь необходимые безопасность и стабильность.
Есть амбиции и Турции, которая сейчас тоже пытается выразить свою позицию по ситуации в Афганистане.
"У турок хороший имидж в общественном мнении Афганистана, это ведь единственная мусульманская страна в составе НАТО. Турки учитывают интересы тюркоязычного афганского населения, например, узбеков.
Но Афганистан — это такое место, где пересекаются интересы разных игроков — и крупных, и средних, и мелких. Появление здесь еще и Турции приведет к ее столкновению с другими игроками и повысит ставки в этой игре. Роль Турции в Афганистане, возможно, будет чем-то большим, чем просто охрана кабульского аэропорта, но она наверняка будет согласована с Соединенными Штатами", считает востоковед Омар Нессар.