Всю свою сознательную жизнь Ранетта проработала администратором зала. В шикарных ресторанах, разумеется, потому что в другие с таким именем не берут. Будучи исключительной блондинкой со всем наследуемым, Ранетта, однако, была ответственна и честна и горой стояла за подчиненный коллектив. Во всю высоту своего полутораметрового роста. В отношениях с гостями ценила порядочность, здоровый пофигизм и чаевую щедрость. Так и жила.
Последние пять лет Ранетта работала в ресторане французской кухни, который открыл в их городе ее бывший сосед. Бывший - потому что сосед давно заработал на скромный домик на Лазурном и оставил их старенькую девятиэтажку с видом на другую такую же старенькую девятиэтажку, а Ранетта там так и жила. Посменно вставала рано утром, прихорашивалась, рисовала глазки и спешила на автобусную остановку, чтобы залезть в битком набитый автобус и в сутолоке общественнотранспортной жизни набраться чего-нибудь позитивного перед рабочим днем. Получалось не всегда, но Ранетта не жаловалась и оставалась оптимистом.
С этим самым оптимизмом Ранетта заступила на смену и в тот занятный день. Весь выходной, начиная с двенадцати, в ресторан ломились гости, семьями, компаниями, толпами. Ранетта улыбалась, провожала к столику, раздавала меню и отвечала на вопросы. Опять встречала, улыбалась, провожала к столику, отвечала на вопросы, раздавала меню. Раздавала вопросы, отвечала на меню, провожала к улыбке… К вечеру стало совсем тяжко. Гости шли потоком, будто сговорившись. Дошло до того, что некоторых из них приходилось провожать на барную зону для ожидания освободившегося столика. Как и того…
Тот был постоянным гостем. Ранетта знала его в лицо. Пышнотелый, рыхлый, с короткими ручками и головой, плавно переходящей в плечи. Тот страдал отдышкой, любил классические жирные соусы и каждый раз приходил с разными молодыми особами. Особы заказывали что-нибудь легкое или морское, а Тот уважал свинину и колбаски, скворчащие на чугунных порционных плитках. За всё время работы Ранетты Тот уже дважды уделывал свои дорогие костюмы вином, три раза окунал галстук в подливы, а однажды умудрился поставить локоть в миску с луковым супом. В общем, Тот был непростым клиентом.
В этот раз Тот пришел в самый час-пик. На барной стойке уже сидели три пары гостей, жаждающих поскорее приземлиться в основном зале. Тот окинул взглядом ресторан, нахмурился и мрачно заметил на приветствие Ранетты:
- Никакой он не добрый, этот ваш вечер. Что со столами?
- К сожалению, сейчас все столики заняты…
- Я вижу. Когда?
- Когда освободятся? Видите ли, перед вами в списке ожидания еще три пары…
- Уважаемая. Вы думаете, меня это… интересует? Сколько ждать?
- Я думаю, минут сорок. Если хотите, барная зона...
- Сколько? Да вы в своем уме?!
В это время семья, сидевшая за столиком возле третьего окна, дружно поднялась и направилась к выходу. За барной стойкой воодушевленно заерзали ожидавшие... Тот сощурил глазки, по-бычьи наклонил отсутствующую шею, взбоднул головой и ринулся в сторону столика. Хрупкая особа, пришедшая с ним в этот раз, охнула и отшатнулась в сторону гардероба. Тот почти бежал, пытаясь на ходу стащить с себя пальто с пышным меховым воротником. Длинные полотнища шарфа летели за ним, полоща по лицам других гостей. Ранетта всплеснула руками и бросилась вслед.
Тот резко затормозил у стола, швырнул на кресло портфель, широким жестом снял с себя шарф и с ненавистью кинул его на стол, прям в нагромождение кружек, мисок и чайничков.
- Это - наш стол.
Ранетта сделала лицом букву "о":
- Но, позвольте, перед вами ожидают столик…
- А мне плевать. Я, знаешь, кто? Я - подполковник КГБ. Удостоверение хочешь? - Тот, тяжело дыша, полез во внутренний карман пиджака и вынул заветную книжицу. Ранетта хлопала глазами. - Если что не нравится - тащи сюда вашего директора. А столик этот - наш. Где меню?
Хрупкая особа, дрожа плечиками, тихонько подползла к столику. Ранетта набрала воздуха для отпора, но в этот момент услышала ропот возле барной стойки. Понимая, что сейчас важнее успокоить ожидающих, ринулась в сторону бара. Из кабинета вышел директор.
- Ранетта, милая, что случилось? Шум, гам, топот. Затеваем скандал?
- Нет, что вы, просто там, - Ранетта кивнула в сторону столика возле третьего стола. - Там господин представился подполковником КГБ и буквально захватил столик, который ожидали наши гости…
- Понятно. Ты успокой гостей, а я поговорю с… с господином.
Директор подошел к столику. Ранетта старательно уговаривала гостей подождать возле бара еще немного, заискивала, извивалась, но две пары, обозвав ее несколькими очень нехорошими словами, обиженно ушли в сторону гардероба. Ранетта, подрагивая губами, удалилась в подсобку, где, уткнувшись лицом в ладони, горько расплакалась. Из-за щитовой появился электрик Антон Палыч.
- Что случилось, Ранетка?
- Да… Там, там, - всхлипы перешли в нервные рыдания. Антон Палыч сделал участливое и жалостливое лицо.
В подсобку вошел директор.
- Что вы тут?
- Да, вон, нашу Ранетту гости до слез довели. Что там случилось?
- Да не гости это, а…
- Гандоны!* - радостно продолжил Антон Палыч. Ранетта затихла и подняла на него благодарные голубые глаза. Директор хмыкнул, потом опомнился, неодобрительно покачал головой. - Нет в тебе клиентоориентированности, Палыч. Он - не гандон, он - господин подполковник КГБ. И тут уж ничего не поделаешь. И мы должны…
Директор махнул рукой и, поникнув, пошел в кабинет. Ранетта вновь зарыдала, и никто не заметил, что после слов "подполковник КГБ" глаза Палыча налились кровью. Потом пытались выяснить, что же такого было в жизни Антона Палыча, из-за чего возникла столь яростная нелюбовь к кагэбэшникам, но в тот момент электрик взревел, развернулся на сто восемьдесят и ураганом понесся в зал. Мгновенно определил искомую фигуру, бросился к заветному столику возле третьего окна, остановился, взрыхляя плитку пола, с грохотом оперся ручищами на столешницу и, глядя кровавыми глазами в заплывшее и растерянное лицо, произнес, роняя пену:
- Ну, что, много среди вас, кагэбэшников, таких гандонов как ты?..
* * *
Ранетта всё так же работает администратором зала шикарного французского ресторана. Антон Палыч продолжает исполнять обязанности электрика, только в зал ему теперь дорога закрыта. Строжайше. Директор - всё еще директор. И даже подполковник КГБ - всё еще подполковник, но там без перспектив. Однако в шикарный французский ресторан он теперь не ходит. Обидно ему и… стыдно. Потому что тогда он… сбежал.
* - простите, но из песни слов не выкинешь.